- Тебе действительно не понравилось?
Она медленно покачала головой, все еще улыбаясь.
- Мне нравятся шоу о выживании.
Я наклонил голову.
- В смысле?
Она отпихнула чашку подальше.
- Ты хотел, чтобы я рассказала что-то. Мне нравятся такие шоу, как «Джим и Великие Путешественники» ты видел такое?
Я покачал головой.
- Что насчет «Человек против дикой природы? – спросила она. – Оно тоже довольно таки хорошее, но не настолько, как «Джим и Великие Путешественники». Они, в основном, отправляют этих парней, у которых нет опыта выживания, на природу, чтобы просто посмотреть, как долго они продержатся. Это вроде как ужасно, но и так весело, - она провела рукой по волосам. – Не могу поверить, что ты не видел этого.
И вот просто так, все изменилось. Тьма, которая нависала над нами весь день, ушла. Она исчезла с этим кусочком мороженого.
Мы сидели в «Бет Мари», разговаривая часами о телевидении, книгах, даже о политике. Я не должен был быть удивлен, что она хорошо разбиралась в мире. Но ничего не мог поделать. Я ничего не мог поделать, и был полностью озадачен женщиной передо мной.
Она была другой. Кем-то еще. Не той девушкой, которую я когда-то знал.
Мы оставались в магазинчике, пока нас не выгнали под закрытие.
- Это прекрасное место, - сказала Фей, когда мы шли по тротуару от «Бет Мари». Дентонское здание суда конца девятнадцатого века маячило перед нами, центр площади, где «Бет Мари» было одним из множества предприятий. Высокие дубы окружали лужайку здания суда, сияя переливающимися белыми огоньками.
- Пошли, - я повел ее через улицу к лужайке. Там были и другие люди. Пара хиппи играла на гитаре и тромбоне, группа подростков забралась на ступеньки здания суда, парочка, целовалась на соседней скамейке.
- Деревья все время так сияют? – она уставилась на них, ее волосы развевались на ветру. Блеск огней отражался в ее глазах. От ее вида у меня перехватило дыхание. Видя ее здесь. Это мое место для размышлений. Мой побег. Иногда, когда не был способен уснуть, я приезжал сюда, и сидел на площади, наблюдая за другими заблудшими душами. Я никогда не привозил никого сюда.
До сих пор.
Я мечтал о ней все эти годы, но мои мечты жалкие в сравнении с тем, какой она была под переливающимися огнями в своих крошечных джинсовых шортах и черной футболке. Она была подобна богине.
- Да, - слово вышло практически шепотом, когда я полез в свой карман за телефоном, и ткнул по иконке камеры. Это, возможно было неуместно, но я хотел запомнить это. Я хотел запечатлеть это в своем телефоне навечно. Фей, смотрящую на деревья так, ее лицо разглажено от беспокойства, свет отплясывает в ее глазах.
- Ты просто сделал мой снимок? – спросила она, когда я бросил телефон обратно в карман.
- Возможно, - улыбнулся я.
- Я не давала согласия на какие-либо фотографии, - она игриво покачала пальчиком.
- Ты никогда не отказывала мне в фотографии.
Она скрестила руки на груди.
- Хмм, справедливое замечание, полагаю.
- Ты полагаешь? – я выгнул бровь. – Я просто должен был слушать, как ты говоришь о каком-то парне по имени Джим, который выживает на природе, больше часа, и ты полагаешь, что я сделал справедливое замечание, потому что захотел сфотографировать тебя?
- Джим потрясный, а это шоу – бомба! Знаешь, тебе нужно поехать домой и посмотреть его! – она хихикнула и начала обходить меня, но я схватил ее за талию, щекоча за бока. Она взорвалась смехом и попыталась сбежать, но я не позволил ей. Я щекотал ее, пока она не начала задыхаться, и мы оба не повалились на землю.
- Ты можешь… - она помедлила, делая глубокий вдох. - …щекотать меня сколько угодно. Но шоу все равно охрененое. Ты просто завидуешь, что не видел его.
- Может быть, - я оперся на один локоть, смотря на нее вниз. Листья застряли в ее волосах после падения, и я вытаскивал их, отбрасывая в сторону. – Скажу тебе вот что, я посмотрю это шоу, если ты будешь смотреть его со мной.
Она уставилась на меня. Я ожидал, что она рассмеется, хихикнет, скажет другую шутку, а потом я буду снова ее щекотать. Но она не сделала этого. Она смотрела на меня, ее глаза осматривали каждый сантиметр моего лица, как будто я был загадкой, которую она не могла разгадать.
- Теперь, расскажи мне что-нибудь, - она откинулась на локти, оставляя свое лицо всего в дюймах от моего.
- Я…
- Расскажи о своей татуировке, - она коснулась моей груди, где скрывалось написанное готическим шрифтом имя «Джош».
- Ну… - я позволил словам стихнуть. Я не говорил об этом долгое время.
- Пожалуйста, - она прошептала слово, и оно повисло между нами.
Я выпустил порыв воздуха.
- Это была автомобильная авария. Мой друг, Джош, был за рулем, - я пожал плечами, отмахиваясь от той ночи. – Он не выжил.
Ее брови сошлись в центре.
- Это ужасно, - она помедлила. – Расскажи мне до конца.
Ее слова удивили меня. Все, кто когда-либо спрашивал, слушали мою историю до этого момента, и отпускали.
- Я не помню, как это произошло, - она провела пальцами по своим губам в задумчивости, кончики ее пальцев задержались на бледно-розовом шраме в уголке ее рта.
- Это случилось, после того как ты ушла, – я помедлил. – В первый раз.
Она медленно кивнула.
- Ты был в машине с ним?
- Да, - я лег спиной на землю и посмотрел на раскинувшееся дерево над нами. Огни делали его неземным, как будто это было сияние из темноты. – Но я не помню ничего. Я был пьян, вырубился на заднем сидении. Я помню, как забирался в машину на вечеринке… - я позволил своим словам стихнуть, пока искал в своей голове любое воспоминание об этом времени. Я делал это сотни, миллионы раз, после аварии, но не мог ничего вспомнить. – Следующим, что я помнил, было пробуждение в больнице с сотрясением мозга и алкогольным отравлением, а Джессика говорила мне, что Джош умер, - я пожалел о последнем предложении, так быстро, как оно покинуло мой рот.
- Моя мать была там?
- Да, - я много думал о том дне, когда я очнулся. Джессика была единственная в палате, когда я пришел в себя. Она была так обеспокоена, так переживала обо мне. Ненависть пузырилась под моей кожей. Джессика одурачила меня своим враньем, забрав правду о том, что произошло с Фей с собой в могилу.
Я хотел сказать больше, но не стал. Я не знал, что еще сказать.
- Ты совсем ничего не помнишь? – Фей расслабилась рядом со мной, ложась на спину, удивив меня.
- Нет.
- Это кажется очень удачным, - сказала она тихо.
Подростки хихикали на расстоянии, пока ветер кружился рядом с нами.
- Я всегда задавался вопросом, - сказал ли он что-то, - я посмотрел на нее. Она смотрела вверх на деревья, ее темные глаза, как прозрачное стекло. – Тянулся ли он ко мне в тот последний момент, или кричал мне о помощи, - я отвел взгляд, обратно на деревья. – Может быть, он сказал что-то. Может, он сказал что-то важное мне, чего я никогда не услышу, - я втянул воздух. – Вот почему я сделал эту татуировку. Так, каждый день, я буду вспоминать все то, что не могу вспомнить.
Тонкие пальцы Фей скользнули между моих. Они были теплыми, мягкими на моей ладони.
- Может, он не сказал ничего. Может, реальность того, что на самом деле произошло на месте аварии, не была важной вообще. Может, это благословление для тебя, что ты ничего не помнишь.
Я подумал обо всем, что пережила Фей, - годы насилия, совершенного над ней моим отцом. Наркотики, проституция, мужчины, которые насиловали ее. Все это она будет помнить. Она пронесет это бремя через всю свою жизнь, и здесь, мы лежим на лужайке заднего дворика, уставившись на дубы, и я, желающий бремя, которого у меня никогда не будет.
- Ты права.
- Обычно я такая.
Улыбка растянулась по моим губам. Я хотел сказать больше. Я хотел рассказать ей обо всем том, что я держал в себе так много лет. Я хотел сказать ей, что сожалею о лжи. За то, что не сказал ей, что люблю ее. Я хотел сказать ей, что я не был им. Моим отцом. Я хотел, чтобы она знала, что я изменился. Что я не такой плохой. Что не прошло и дня без нее в моих мыслях.
Но я не сказал.
Вместо этого мы лежали там, на лужайке здания суда, в тишине, ветерок кружился вокруг нас, а огни сияли, как наш театр.
- Я рад, что мы здесь, - сказал я немного позже.
Она молчала мгновение, так долго, что я посмотрел на нее, чтобы убедиться, что она все еще здесь. Что я не сплю. Что последние двадцать четыре часа не были просто вымыслом моего долбанутого воображения.
- Я тоже рада, что мы здесь, - прошептала она.
11.
Фей.
Я провела ночь с ним. С Реттом. После нашей ночи под раскинувшимися дубами на площади в Дентоне, мы пошли к его машине, держась за руки. Мы ехали домой в тишине. Но она не была той, некомфортной тишиной, чем-то, что было спертым и удушающим. Она была комфортной, успокаивающей. Той, о которой вы слышали, о которой говорили люди, но никогда не верили, что она действительно существовала.
