Это было заразительно. Этот звук. Я не была той женщиной, которая хихикала или, по крайней мере, не была до этих последних двух дней, но это внезапно изменилось. Я тоже начала смеяться, пока не стала задыхаться на нем, смеясь над нашим провалом.
- Не уверена, почему мы смеемся, - сказала я, когда перевела дыхание.
- Я старый, Фей, - он усмехнулся. – Ты не можешь просто забраться на меня, как на дерево.
Я фыркнула от ссылки на Девичник в Вегасе.
- Ты не такой старый. У старого человека не может быть такого тела, как это, - я провела рукой вниз по его груди, мгновенно вспоминая о том, что мы голые, и что моя киска нависает над его толстой эрекцией.
- Не знаю, - он подарил мне однобокую улыбку. – Теперь мне тридцать шесть. Я уже не первой молодости, как раньше.
- Ах, да? Полагаю, что ты слишком стар для подобных игр, а? – я попыталась встать, но его руки остановили меня, прижимая вниз, пока кончик его члена не прижался к моему клитору.
Мы застонали одновременно, тепловой разряд, казалось, прострелил каждое нервное окончание в моем теле.
- Не переворачивай, Фей, - его зеленые глаза впились в меня. – Я никогда не буду слишком стар для таких игр с тобой, - он покрутил своими бедрами, прижимаясь своим членом к моему входу, заполняя меня одним быстрым толчком.
- Блять, Ретт! – я откинула голову назад, упиваясь ощущением его внутри меня. Я толкнулась бедрами, принимая его толстую длину настолько глубоко, насколько могла.
- Да, тебе нравится мой большой член, да?
Я двигалась быстрее, наклонившись к нему, когда работала своим бедрами вверх и вниз по его длине.
- Не настолько, как тебе нравится моя киска, - я прикусила его губу, и как будто пробудила что-то внутри него. Звук сошел с его губ, что-то между рычанием и стоном. Его руги сжимали мои бедра, и он встретил мои толчки своими собственными, сильнее, глубже. Мои сиськи подпрыгивали. Мои колени ударялись об пол снова и снова, но я не чувствовала боли.
Все, что я могла чувствовать – это Ретт. Он был везде на мне, внутри мня. Его зеленые глаза впивались в меня. Жар, появившийся от оргазма, заставил мою кожу покраснеть, а дыхание - перехватить. Внезапно, та нервозность, которую я почувствовала раньше, вернулась, она обрушилась на меня, переплетаясь со сладким удовольствием. Я не понимала этого раньше, почему я нервничала. Это не имело смысла. Я спала с тонной мужчин и хуже. Но теперь я знала, пока мои бедра раскачивались на члене Ретта, и я смотрела вниз в эти его глубокие, зеленые глаза.
Я боялась того, что он сделает со мной. Того, что он делает со мной сейчас. Оргазм зарождался внутри меня, даже когда эти мысли обрушились на мою голову, пока страх плавал в моих венах. Моя жизнь была простой. Секс был простым. Шесть лет я концентрировалась на ненависти. Я делала мужчин своими игрушками. Он должны были говорить то, что я просила, чтобы кончить. Я никогда не смотрела им в глаза. Они выкрикивали слова ненависти мне в спину, пока моя киска пульсировала в экстазе.
Но я была здесь, верхом на Ретте, на полу в его доме, разбитое стекло позади нас, на краю оргазма, угрожая всех остальных устыдиться. Первые два оргазма были случайностью. Вот, что я говорила себе последние пару дней.
Но это было ложью.
Это было хреновой, жирной ложью. Ложью, которая разрезала мое сердце, когда я прокричала имя Ретта мгновением позже, кончая на его толстом члене, зарытым глубоко во мне.
- Блять, Фей, да. Блять! – Ретт последовал за мной, струйки его спермы внутри меня, сделали ложь только очевиднее. Я положила голову на его скользкую грудь, небольшая растительность щекотала мою щеку.
Я хотела заплакать, просто развалиться на части прямо там, с членом Ретта все еще зарытым глубоко внутри мня, мое тело гудело в конце оргазма. Все это закончится, Ретт и я, оба знали это.
Это нормально – отпустить все, всего на немного, даже если ты знаешь, что в конце тебе будет плохо.
Слова Ретта на другой день всплыли в моей голове. Я намеревалась уйти отсюда целой и невредимой, но теперь я знала, что не смогу. Когда все закончится, я буду разорвана на части, уничтожена.
Смех наполнил воздух вокруг нас. Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что звук исходил от меня. Моя грудь сотрясалась от него.
Ретт приподнял голову.
- Так плохо, а?
И смех стал сильнее, настолько сильнее, что я начла задыхаться.
Он и понятия не имел, насколько плохо в действительности уже все было.
12.
Фей.
- Ты готова?
Я в последний раз бросила взгляд на зеркало. Женщина в нем была мной, но она стала другой. Я провела с Реттом семь дней. Семь дней я провела в его доме. В его кровати. В его руках. Семь дней я прожила в сказочном мире. В мире, который не существовал в действительности. Мы ходили в кино. В торговый центр. Я покупала продукты с ним. Блять, продукты. С Реттом. Как будто все это было нормальным. Как будто мы были два обычных человека просто проживающих свою жизнь вместе.
Женщина в зеркале выглядела более живой, чем я могла вспомнить. Волны в ее волосах были более явными, ее глаза были ярче. Но в них было что-то еще. Что-то мертвое. Даже все это сияние не могло скрыть все то мертвое, что жило в них. Это было прошлое и будущее. Они переплелись вместе в ее глазах, пугая, напоминая мне, что одно всегда будет там, а другое определенно наступит.
- Да, - я поправила свой топ.
- Хорошо, потому что я сказал Кейден и Кэти, что мы встретимся с ними немного раньше, чем планировалось изначально, - Ретт просунул свою голову в ванную. Он был теперь здесь, с женщиной в зеркале. Они оба были в отражении. Два немыслимых кусочка паззла, которые могут никогда по-настоящему не соединиться. – Ты в порядке?
Я заморгала и опустила взгляд на раковину.
- Да, - я приклеила улыбку к своему лицу перед тем, как поднять взгляд. Ретт встал позади меня.
- Уверена? Мы не обязаны идти.
Я встретилась с его взглядом в зеркале. Я могла видеть такое же, что-то мертвое, в его глазах. У нас у обоих было это. Мы оба знали.
- Нет. Мы должны пойти. Он пытался вытащить нас потусоваться всю неделю.
Он кивнул. Его глаза проследовали по мне – по женщине в зеркале.
- Выглядишь прекрасно.
Мое сердце заколотилось в груди.
- Спасибо.
Он наклонился и поцеловал меня в щеку. Это был целомудренный поцелуй, но от него мою кожу покалывало, и все тело вибрировало жизнью. Было неважно то, что мы с Реттом трахались, как животные, после того раза на полу в гостиной. Было не важно, что мы были поглощены телами друг друга. Трахаясь снова и снова, как будто нам никогда не было достаточно. Я хотела его снова, сейчас.
Отчаяние обжигало мою кожу. Паника.
- Я пойду, заведу машину, - он оставил меня одну.
Я хотела позвать его обратно. Отчаяние требовало этого. Но я не стала. Вместо этого я осмотрела себя в последний раз, не встречаясь с ее глазами в зеркале. Я могла притвориться, что этого, чего-то мертвого, не было там. Я могла жить с этим сейчас. Я должна.
***
- Ты полюбишь это место. Это мой любимый бар, - сказала Кейден, пока мы следовали за ним и Кэти вверх по ступенькам в небольшом баре.
- Что делает его таким особенным?
- На самом деле не такой он и особенный, - ответила Кэти, взглянув на меня поверх плеча. – Не знаю, почему Кейден так волнуется, приходя сюда. Это последний особенный бар в городе.
- Ну, милая, мы оба знаем, что это не правда, - быстро проговорил Кейден.
- Это правда! – воскликнула она. – Здесь не играет никакая хорошая музыка, и у всех здесь борода. Даже у женщин!
Я начала хихикать над шуткой Кэти, но остановилась, когда она стрельнула в меня раздраженным взглядом поверх плеча. Очевидно, она была серьезна.
- Ты драматизируешь, - категорично сказал Кейден, когда мы достигли половины лестницы. Здесь были бородатые мужчины, одетые в галстуки «боло» и сидящие за столами. Он указал нам наверх. Я оглядывалась с любопытством, пока мы карабкались по крутым ступенькам.
- Я драматизирую? – она прижала наманикюренную руку к своей груди и перебросила длинные, светлые кудри через плечо. – Я говорила тебе, что не хочу сюда идти.
- А я говорил тебе, что ты не должна приходить, - наотрез произнес Кейден.
Я втянула воздух, когда мы добрались до конца лестницы. От пола до потолка выстроились полки с книгами вдоль высоких стен в пространстве с приглушенным освещением. Стены, которые не были заняты полками, были покрыты старинными картинами. Некоторые из них кадры затравленных лиц людей, другие кровавые пейзажи войны. Разнообразные цветные диваны и стулья растянулись вокруг столов. Я никогда не видела настолько уникального места.
- Классно, да? – прошептал Ретт мне в ухо. Кэти и Кейден продолжали спорить перед нами, хотя больше жаловалась Кэти, чем вообще участвовал Кейден.
