Гарри стоял и смотрел на залив, на скутера, проносившиеся мимо вырастающего прямо из воды замка шестнадцатого века; замок соединялся с набережной вполне современной бетонной эстакадой и был значительно меньше, чем замки в представлении Гарри. В воскресенье в половине пятого дня народу на пляже было совсем немного; какая-то стариковская компания играла в боччи[15]. Гарри снял блейзер и накинул его на плечи; он считал, что так неотличим от настоящего итальянца. Последнее время он даже подумывал, что стоило бы выучить язык.
Футах в десяти от него один из североафриканцев развернул соломенную циновку и теперь выкладывал на нее складные зонтики различных, но почему-то неизменно темных расцветок. Темнокожий парень мгновение помедлил, перестал вытаскивать зонтики из своего пластикового мешка и поднял глаза; Гарри почувствовал, что его внимательно изучили, оценили и, возможно, выбрали жертвой какого-нибудь средиземноморского жульничества. Усики, небольшая бородка или скорее намек на нее. Кольца и золотые серьги, на ногах – сандалии, на худощавом теле свободно болтается майка. Вообще-то говоря, мужик довольно приятный.
– Я ведь не сумею сегодня продать вам зонтик, верно? – улыбнулся довольно приятный мужик. – Ведь вы уже твердо решили, что он вам не нужен.
Английский с карибским акцентом. Британские колонии.
– Так откуда же вы приехали? – поинтересовался Гарри. – Багамы, Ямайка или все-таки Тунис?
– Усекли, да? – Теперь парень говорил на чистейшем американском, без малейшего акцента. – С итальянцами это вполне проходит, не замечают они, так сказать, нюансов. Можно было понять, что человек вроде вас сразу усечет.
– Но зонтик мне все равно не нужен, – сказал Гарри. – Да и вообще, кто его купит в такой день, как сегодня?
– А тут все дело в том, как я пялюсь в небо. Вот, полюбуйтесь. – Он озабоченно посмотрел вверх. – Вроде как что-то врожденное, заложенное в генах, подсказывает мне, что обязательно будет дождь.
– Ясненько. Раз вы приехали из Африки, из Сахары – а ведь они так считают, – то конечно же знаете о дожде абсолютно все.
– Они одно с другим не связывают. А солнца на небе может и не быть, не важно. Тогда я нюхаю воздух. Вот так. Я чувствую приближение дождя по запаху. И ведь я знал, что не продам вам зонтик. Кроме того, я отлично понимаю, кому можно вешать лапшу на уши, а кому нет.
– Вы не приняли меня за итальянца? – спросил Гарри.
– Не-а, хотя вы и надели пиджак, вроде как Феллини его носит. Вы откуда-то с Восточного побережья. Нью-Йорк?
– Майами. Почти всю жизнь прожил в Саут-Майами-Бич.
– Вас можно принять за итальянца, но только не здешнего – не так одеты. За миланца, скажем. Но чтобы уж выглядеть совсем по-итальянски, необходим пиджак с прямыми плечами и остроносые туфли. А подошвы у них должны быть без ранта и совсем тонкие. Вы здесь в отпуске?
– Да, у меня тут есть где жить, – уклончиво ответил Гарри, и вдруг ему почему-то захотелось говорить откровенно. – Вилла. И я решаю – хочется мне поселиться здесь или нет.
– В Рапалло? Вот теперь понятнее. Скрываетесь?
– А что, похоже?
– В этих местах я встречал людей, скрывающихся по самым разным причинам, только потому и спросил. Мне-то лично никакой разницы, понимаете? Просто я вижу человека вроде вас в таком вот месте, где, считай, одни местные. Ну и, конечно, задумываюсь – вот и все.
– А ведь вы здешний, – сказал Гарри. – Верно? Или приехали сюда с этими зонтиками из Африки?
– Приехал я сюда из Хьюстона, штат Техас, а давно это было – подумать страшно. Оттрубил свое во Вьетнаме, вернулся домой, и как-то мне там не понравилось. Набежало народу с Севера, и все они что-то там делают с нефтью. Вот я и двинул на Средиземноморье – Марокко, греческие острова, Египет. Одно время ходил в «исламских братьях», взял себе имя Джабал Радва, есть гора такая в Саудовской Аравии. А потом, знаете, что я сделал? Доехал до Марселя и записался в Иностранный легион. Точно записался, не вру, под именем Роберт Джи. А ведь вы не верите мне, правда?
– Почему не верю, – пожал плечами Гарри.
– Бывший легионер подначил, знакомый мой по Сайгону, – объяснил Роберт Джи. – Он француз, во Вьетнаме с пятидесятых – вы же понимаете? – женился на местной и прижился, привык. Он все уговаривал, чтобы и я остался, нашел себе маленькую, аккуратную женщину – ну, словом, как он сам. Только вот не мог я представить: как это я – и вдруг азиат. Ну, вы понимаете. Так что оставаться я не стал, а приехал сюда, а потом записался во французский Иностранный легион, где полным-полно раздолбаев наемников, прошедших все африканские войны, чтобы заработать деньги, а заодно получить возможность пострелять в ближних. Ну, вот я и оказался в одной команде с этими долбаными расистами, спал вместе с ними, маршировал вместе с ними.
– Что было очень плохо, – сказал Гарри, – если я правильно вас понимаю.
– Да уж. Хотя я и не думаю, чтобы вы понимали. Да и вообще, вам все это, скорее всего, по фигу. Гарри не стал спорить.
– И сколько вы там пробыли?
– Целых пять лет, дослужился до капрала и научился прыгать с парашютом. Служил на Корсике, там учебный лагерь, потом – в Джибути на Аденском заливе, это в Восточной Африке. Уволился, а через какое-то время оказался в Кувейте, телохранителем и шофером одного шейха. Это еще до «Бури в пустыне». В некоторых из европейских столиц он только мне и доверял водить свой катафалк. Но очень скоро я наелся этим шейхом и его замашками под завязку. Так что распрощался я с Джабалом Радвой и стал опять Робертом Джи.
– У меня тоже несколько имен, – зачем-то признался Гарри.
– Да я так и думал, – широко ухмыльнулся Роберт Джи. – Занимались какими-нибудь делишками и влипли, так, что ли?
– Я отошел от дел, – ответил, а скорее ушел от ответа Гарри.
– Ну а я пока наполовину, – сказал негр. – Иногда вот торгую зонтиками, а то могу достать вам любую вещь, буквально любую. Вам нужны американские сигареты? Виски? Пистолет или ружье? Хоть для спорта, хоть для чего угодно. Могу достать довольно приличный гашиш. Кури себе и смотри по ящику сотую серию какого-нибудь американского сериала. Энди Гриффит, говорящий по-итальянски. А вот кокаин поищите в другом месте.
– А какой пистолет? – спросил Гарри, за что был награжден еще одной улыбкой Роберта Джи.
– "Беретта", мы же в Италии.
– А вас можно нанять на работу? – спросил Гарри.
– На какую?
– Да так, груши околачивать. Глядеть по сторонам.
– Похоже на телохранительство.
– Съездить в Милан и встретить прилетающую туда женщину. А потом привезти ее сюда.
– Справлюсь, пожалуй. А сколько вы платите за подобные услуги?
– Почему бы вам не собрать эти зонтики, – сказал Гарри. – Зайдем в «Везувий» или «Гран-кафе» и все обговорим. А вы не умеете, случаем, готовить?
Глава 11
Джимми только что начал языком облизывать нёбо, чтобы устранить попавший в рот некий посторонний предмет, когда в столовую вошел Зип – и не просто вошел, а втащил Ники Теста, усадил своего спутника за стол, прямо напротив Джимми Кэпа, и встал за его спиной. Джимми Кэп извлек изо рта рыбью кость. Зип шарахнул Ники по затылку:
– Рассказывай.
Джимми Кэп вновь пошарил языком во рту, извлек вторую рыбью кость и прокомментировал свои действия:
– Во рту застрял долбаный снаппер[16].
Зип вторично шарахнул Ники:
– Я тебе сказал – рассказывай.
Ники уныло сгорбился.
– Он наблюдает за подружкой Гарри Арно, – начал Зип. – И вот сегодня, в пять часов... Ну, давай рассказывай.
Ники наклонился к столу, почти навалился на него, отодвигаясь подальше от Зипа.
– Какого хрена руки-то распускать? – доверительно пожаловался он Джимми Кэпу.
– Так рассказывай, – сказал Джимми, – что ты там должен мне рассказать.
– Ты ему скажи, чтобы не распускал долбаные свои клешни.
– Разберетесь сами, – отмахнулся Джимми. – Ну так говори, что у тебя там.
– Я следовал за этой женщиной, – собрался наконец с духом Ники, – от ее квартиры до туристического агентства на Линкольн-роуд.
– На чем она ехала? – спросил из-за его спины Зип.
– Она ехала на «кадиллаке» Гарри Арно. Так вот выходит она от агента, садится в этот «кадиллак», едет по улице Джулии Таттл, потом по Сто двенадцатой, в аэропорт, и выворачивает на долговременную стоянку. Я вылезаю из своей машины и предлагаю помочь ей с чемоданами, у нее один большой и два маленьких.
– Кобель он всегда кобель, – пробормотал Джимми, предварительна с хлюпом засосав макаронину. – Ни одной бабы не пропустит, обязательно начнет клеиться.
– Да ты брось, она же старуха.
– Расскажи ему, что дальше было, – наставительно ударил его по затылку Зип.
Ники снова съежился, а затем медленно распрямился, умоляюще глядя на засасывающего очередную макаронину Джимми. Джимми и глазом не моргнул.
