своего нового папу и при любом случае старался сказать что-нибудь о нем хорошее. Потом Дима усадил свою Машу перед «видиком» и включил фильм о Марсе. И с такой умной мордочкой сказал:
– А на Марсе может быть кто-то живет, – и добавил: – Папа сказал. После просмотра фильма он схватил книжку о планетах и показал бабушке, где Земля, где Марс, где Солнце.
– Папа купил!
Маша сидела возле любимого мальчика, гладила его взъерошенные волосенки и говорила:
– Мое солнышко. И все он знает, все ему интересно. Сердце мое, сокровище мое!
Возвратясь вечером домой на автобусе, Маша поспешила приготовить ужин. Муж вот-вот должен прийти с работы. Ужин у них обычно в семь часов вечера. Муж никогда не садится раньше, даже на пять минут. А обед был в двенадцать дня. Маша никак не могла привыкнуть к таким перерывам между едой. Первое время, она чуть не умерла с голоду. Муж весь первый месяц их совместной жизни был дома. Специально взял отпуск. Он не мог налюбоваться на свою жену, целыми днями крутился возле нее. Скакал как мальчик от радости. Станет перед ней, улыбается и подпрыгивает на двух ногах несколько раз. Это он так выражал свой восторг по поводу женитьбы. Маша сразу надела на себя маску улыбающейся дурочки и старалась из всех сил, чтобы он не догадался о причине ее замужества. А вобщем-то, она и чувствовала себя круглой дурой, не понимая толком по-итальянски. Потом, когда у него закончился отпуск, и он пошел на работу, Маша могла съесть на полдник какой-нибудь бутерброд с чаем. Потом, немного прижившись, она и в воскресный день, когда муж был дома, делала себе полдник. Предлагала и ему, но он бурчал и пил только лишь чашечку кофе без ничего. А над Машей похихикивал – какая гадость этот чай.
«Да пошел ты!» – с досадой думала Маша.
Она, еще не понимая, что он говорит, поняла, что все нужно делать только так, как делает он. И если он не любит чай, то и она не должна его пить. Когда он стал все же давать ей деньги на еду, и Маша тащила полные сумки, стараясь его и его дочь вкусно накормить, он всегда был недоволен. Она старалась набрать продуктов на ярмарке, потому что дешевле, но муж опять был недоволен и каждый раз ее учил:
– Нужно брать немного, на пять-десять евро за раз и достаточно.
Маша пыталась объяснить, что на ярмарке дешевле и что можно набрать на всю неделю еды. Но все было бесполезно. Надо только так, как хочет и делает он. Маша старалась разнообразить продукты, готовила разные вкусности. Но каждый раз, встречая постный взгляд и сморщенное в недовольстве его высохшее лицо, ее охватывало отчаяние. Она бегала перед ним на одной ножке, старалась вкусно накормить его и его бездельницу дочку, вылизывала их дом, все три этажа. А эти ступеньки красно-кирпичного цвета она мыла каждый день, потому что ни он, ни дочь не меняли уличную обувь на тапочки. А к дочке каждый день еще бегают подружки и женихи. Маша молча, безропотно вылизывала эти ненавистные ступеньки. Но он всегда всем был недоволен. Маше часто хотелось все бросить и уехать домой. Но она брала себя в руки, улыбалась ему идиотской улыбкой и делала вид, что ничего не понимает, и что она его любит, и вообще все прекрасно.
Сегодня на ужин она потушила капусту, которую муж с дочкой очень любили, и приготовила по тоненькому кусочку телятины. Она ее терпеть не могла! Сухое постное мясо, которое жарят в вине в течение пяти минут. Если жарить дольше, то оно становится твердым. А так оно получается с кровью. Муж и дочь с удовольствием ели это сырое мясо, а Маша оставляла свой кусочек еще минут на пять на сковороде. Она никак не могла привыкнуть к сырому мясу.
Муж с дочкой пришли ровно в семь, и Маша положила в их тарелки капусту, Лука скривил лицо:
– Тушеную капусту сейчас не едят, сейчас много сырых овощей и нужно есть все сырое. – И отставил свою тарелку. Къяра сделала то же.
«И эта обезьяна туда же», – с досадой подумала Маша.
Маша быстро нарезала салат из этих их любимых зеленых листьев и подала им мясо. А сама стала есть тушеную капусту:
– И какая разница, зимой ее есть или летом, – недоумевала она. Но капусту тушить перестала. На следующий день она на обед приготовила, как всегда, макароны и еще свои любимые котлеты. А на ужин сварила суп молочный с рисом. Муж иногда просил, чтобы Маша сварила ему эту минестру. Но она опять не угодила. Макароны и две котлеты – это оказывается много для обеда. Одну котлету достаточно. И вообще, что это за еда – котлеты? А когда она налила на ужин минестру, он отодвинул тарелку:
– Сейчас это не едят.
– Фу, да когда же это кончится! – вспыхнула Маша, но ему сказала, взяв себя в руки:
– Хорошо, не хочешь, ешь котлеты, которые остались от обеда.
– Нужно готовить, чтобы только на один раз, потом уже не вкусно, – буркнул Лука.
– Мой дорогой, – надев на лицо идиотскую улыбочку, сказала Маша, – котлеты вкусные всегда, и горячие, и холодные.
Он сделал вид, что не понял. Достал из холодильника колбасу, отрезав два светящихся кусочка, вложил между двумя кусками хлеба, откусил и закрыл глаза от удовольствия:
– Как вкусно!
И только прожив с мужем год, когда она уже начала понимать по-итальянски и немного говорить, она поняла, что ее мужу не нужны эти ее вкусные блюда. Он не привык к ним. И в шестьдесят пять лет его уже не переделаешь. А еще она поняла, чем дешевле еда, тем она для него вкуснее. И вообще, меню всегда одно: на обед макароны с суго (подлива) и тоненький кусочек мяса, на ужин салат из листьев и такой же тонкий кусочек колбасы или окорока с двумя огромными кусками хлеба. Иногда вместо салата можно какую-нибудь траву, отваренную и заправленную оливковым маслом и уксусом. И все.
Все остальное есть нельзя. Маша с тоской думала.
– Ну вот, никакого в жизни счастья. Секса нет, любви нет, одежды нет. Есть только то старье, которое она втайне от мужа иногда покупала на ярмарке в куче поношенных вещей. В дом ничего нельзя купить. Как-то она принесла с ярмарки искусственных цветов, поставила на кухне букетик и коротенькую в пять листочков лиану прибила к стене над кроватью. Хоть какой-то уют. Но муж весь
