Сзади прогремел взрыв гранаты.
Один быстрый взгляд в зеркало (Бонд даже не смел оторвать своих глаз от дороги и от вспомогательного дисплея) — и он увидел, как из-под одной из желтых громадин взметнулся темно красный цветок пламени. Бонд надеялся, что водителю второго снегоочистителя потребуется минут десять, чтобы сдвинуть этого монстра с дороги.
В любом случае, прикидывал Бонд, даже в такой узкой, опасной «снежной траншее» он оторвется от любого количества снегоочистителей, и в данный момент эти самые снегоочистители остались уже позади. Однако Бонд не рассчитывал на еще одного, который теперь был прямо по курсу: его прожекторы, внезапно пропоров темноту, ослепили Бонда. Казалось, что он возник буквально ниоткуда. На этот раз некуда было прятаться и некуда бежать.
Бонд взвесил шансы: сзади, при удачных обстоятельствах, один снегоочиститель выведен из строя, а другой продолжит преследование, как только освободится дорога. Впереди на него несся еще и третий желтый монстр, из-под ножа которого во все стороны разлетался снег. По всей видимости, предположил Бонд, должен быть еще и четвертый, тихо притаившийся с погашенными огнями на другой ветке перекрестка.
Ситуация походила на классический пример боевой операции: тот, кто устроил засаду на Бонда, выбрал нужное место и нужное время. Но кто? И как он узнал его маршрут? Бонд терялся в догадках.
Тем временем желтый снегоочиститель направил свои фары прямо на «Сааб», но даже сквозь слепящий свет Бонд видел, как изогнутое лезвие опускалось все ниже и ниже, пока не начало елозить по льду. Его нож продолжал сметать по сторонам сугробы с легкостью, с которой моторная лодка, летящая на бешеной скорости, рассекает водную гладь.
Лихорадочно соображая, Бонд притормозил у обочины, как можно ближе к приближавшемуся снегоочистителю, на сколько хватило смелости. Он прекрасно понимал: оставаться в автомобиле было безумием, сейчас он боролся за свою жизнь. Бонда загнали в угол, и теперь оставалось только одно: остановить снегоочиститель, захватив его.
Пистолет «Рэдхок», обладавший убойной силой «Магнума.44» и быстрой автоматической перезарядкой, был как раз тем оружием, в котором он сейчас нуждался. Схватив пистолет, Бонд запихнул в карманы куртки пару гранат Л2А2. Затем он осторожно открыл дверь и, низко пригнувшись, выкатился на землю, прихватив в последний момент светозвуковую гранату.
Земля оказалась твердой, а жалящий холод обрушился на Бонда словно ливень ледяной воды. Бонд перекатился к задку «Сааба», укрывшись за ним, и кинулся в высокий сугроб слева. Снег оказался рыхлым и пушистым. Через секунду Бонд погрузился в него по пояс, утопая все больше и больше. Согнув колени, он начал отталкиваться ногами назад, но все равно продолжал тонуть, пока не оказался в снегу по плечи. Зато теперь его позиция была весьма удобна для боя: здесь Бонда не слепил ни фонарь, ни огромный прожектор, расположенный над кабиной снегоочистителя.
Через стекла защитных очков Бонд увидел, как желтый монстр, в кабине которого сидело двое, мчался прямо на «Сааб». Сомнений не было: убийцы, думая, что Бонд все еще внутри автомобиля, собрались рассечь его «Серебряную бестию» пополам. «Бестия против монстров» — подумал Бонд, поднял правую руку с пистолетом и подпер ее, чтобы точнее прицелиться, запястьем левой, в которой все еще держал гранату. Первым выстрелом он вывел из строя прожектор, вторым — разнес вдребезги лобовое стекло кабины. Бонд целился чуть выше. Он не хотел по возможности никого убивать.
Одна из дверей открылась, и из кабины начала выкарабкиваться какая-то фигура. Бонд тут же опустил «Рэдхок», переложил его в левую руку, а в правую взял гранату. Затем выдернул чеку и изо всех сил метнул твердое зеленое яйцо в разбитое окно кабины. Граната, должно быть, угодила точно внутрь: Бонд отвел глаза в сторону и услышал оглушительный «бу-у-у-ух». Он знал, что вспышка и взрыв никаких серьезных ранений сидевшим в кабине не нанесут, в крайнем случае, повредят барабанные перепонки и уж точно вызовут временную слепоту.
Держа револьвер высоко над собой, Бонд буквально выплыл из толстого слоя тяжелой снежной пудры, встал на ноги и осторожно подобрался к снегоочистителю.
Рядом с огромной машиной валялся без сознания один из бандитов. Тот, что пытался выпрыгнуть из кабины, прикинул Бонд. Второй по-прежнему сидел в кресле водителя и раскачивался из стороны в сторону, закрыв руками лицо. Его стоны даже чем-то гармонировали с воющим ветром, носившимся вдоль дороги.
Ухватившись за поручень, Бонд взобрался к кабине со стороны водительской двери и резко распахнул ее. По всей видимости, какой-то инстинкт подсказал водителю, что приближается опасность: парень буквально уползал из кабины. Не долго думая, Бонд избавил его от страданий, резко ударив дулом «Рэдхока» по затылку, — водитель молча вырубился. Не чувствуя холода, Бонд выволок парня на землю и, протащив вокруг снегоочистителя, бросил рядом с напарником. Затем Бонд вернулся в кабину.
Двигатель снегоочистителя работал. Кабина находилась так высоко, что Бонду казалось, будто он сидит где-то в километре от гидравлических поршней и огромного ножа. Целый строй рычагов немного пугал, но двигатель продолжал пыхтеть. Бонду было нужно одно: сдвинуть этого монстра с дороги и, по возможности, переместить за «Сааб», чтобы заблокировать дорогу для снегоочистителя, застрявшего на перекрестке. На деле все оказалось просто: обыкновенный механизм, управляемый при помощи руля, рычага и педали газа. Бонду понадобилось около трех минут, чтобы аккуратно протиснуть этого гиганта мимо «Сааба» и поставить его поперек дороги. Бонд выключил мотор, вытащил ключ зажигания и зашвырнул его в волнистые снежные дюны. Водители лежали все еще без сознания. Бонд прикинул, что вдобавок к порванным барабанным перепонкам обоим бандитам грозило обморожение — не такая уж и высокая плата за попытку покромсать его на замороженные отрубя.
Бонд вернулся в «Сааб» и включил на полную мощность печку, чтобы просохнуть. Затем перезарядил пистолет «Рэдхок», спрятал его вместе с гранатами обратно в их надежные тайники и сверился с картой. Если этот снегоочиститель ехал к перекрестку прямиком из Саллы, прикинул Бонд, то дорога до главной трассы этого городка должна была быть убранной. Еще два часа езды — и он доберется. На деле поездка заняла у Бонда целых три часа, поскольку дорога была очень извилистой и сильно петляла, да так, что несколько раз Бонд дважды проезжал по одним и тем же местам.
Наконец ночью, в десять минут первого, Бонд увидел впереди сверкающую вывеску, рекламирующую отель «Ревонтули». Через несколько минут показался заворот — и вот перед ним огромное полукруглое здание, рядом с которым расположился огромный трамплин, канатная дорога, а вдалеке — ярко освещенная трасса горнолыжного спуска.
Бонд запарковал машину и подивился, что уже через несколько секунд после того, как он выключил мотор, стекла и капот начали покрываться инеем. И все же не верилось, что на улице такой лютый мороз. Бонд надел защитные очки и убедился, что лицо хорошо закутано шарфом. Затем он достал дипломат, дорожную сумку и запер машину, включив сигнализацию и противоугонные устройства.
Интерьер отеля был выдержан в современном стиле — резное дерево и мрамор. Рядом с громадным вестибюлем находился бар, там все болтали, смеялись и пили. Бонд уже стал пробираться к регистрационной стойке, как вдруг его окликнул знакомый голос.
— Привет, Джеймс! — Это был Брэд Тирпиц. — Ну и где ты пропадаешь? На лыжах что ли сюда добирался?
Бонд кивнул, сдвинул на лоб очки и размотал шарф.
— Я подумал, что сегодня отличная ночка для прогулки, — ответил он с каменным лицом.
Номер для Бонда был уже забронирован, поэтому регистрация заняла всего пару минут. Тирпиц вернулся в бар, где, как заметил агент 007, он пил в одиночку. Ни Коли, ни Ривки было не видно. Бонду хотелось спать. По плану они должны были встречаться каждый день за завтраком, пока в отеле не соберется вся команда.
Портье взял его чемодан, и Бонд уже направился к лифтам, как дежурная сообщила, что для него есть срочная авиапочта. Авиапочтой оказался плотный конверт.
Как только портье вышел из номера, Бонд запер дверь и распечатал конверт. Внутри лежал простой листочек бумаги и фотография. Записка была написана рукой М:
«Это единственная фотография данного субъекта, которую смогли раздобыть. Фотографию просьба уничтожить».
«Ну что ж, — подумал Бонд, — теперь я, по крайней мере, хоть узнаю, как выглядит эта Анни Тудеер».
Он плюхнулся на кровать и достал фотографию.
Внутри у Бонда все оборвалось, после чего тут же каждый мускул тела напрягся. Лицо, смотревшее на него с матовой фотокарточки, принадлежало ни кой иной, как Ривке Ингбер, его коллеге по операции из Моссада! Анни Тудеер, дочь финского нациста, офицера СС, до сих пор разыскиваемого за военные преступления, была Ривкой Ингбер!
