еще не остыл.
– Точно, давайте, пока я сам все не съел. – Андрей подвинул к ней чашку, захрустел печеньем.
Людмила ела жадно, она, оказывается, дико проголодалась! Смущаясь, отводила глаза, но за считаные минуты умяла два бутерброда, поблагодарила глазами, когда Светлов пожертвовал ей свой последний, схватила и его. Майор не гнал события, ждал. Девушка наелась, снова обняла себя за плечи, как-то подалась вперед, в глазах возникло отрешенное выражение.
– Что вы хотите, Андрей… Николаевич? – прошептала она. – Чтобы я снова обо всем рассказала?
– Только в том случае, если вас это не затруднит, Людмила. Если вас что-то сдерживает, можем подождать, торопиться некуда.
Он отошел к окну, чтобы не смущать свидетельницу, открыл форточку. Вынул сигареты, поколебался, спрятал пачку обратно. Людмила не курила – и незачем ей дышать всякой гадостью. И вдруг Людмилу прорвало: она стала говорить. Об учебе в краснодарском нархозе, о матери, с которой проживает в одной квартире в полутора часах езды до института. Говорила о своих друзьях, о подруге Насте Мельниковой, с которой дружила еще с четвертого класса. О парне, с которым рассталась полгода назад (хотел одного, а она как раз другого). Говорила про Стаса – самоуверенный, нагловатый, ничего не боялся (а чего бояться с таким папой?), но вместе с тем парень неплохой, компанейский, а уж как Настя его любила! Светлов не перебивал, хотя 90 процентов сказанного его вообще не волновало. Долгожданные каникулы после трудной сессии, друзья подбили Людмилу на авантюру, все сватали ей какого-то Руслана – персонажа загадочного и, судя по всему, сказочного. У девушки был неплохо подвешен язык, речь текла грамотная, сопли не жевала, иногда увлекалась, демонстрируя чувство юмора. В общем, уломали, подписалась на авантюру, пусть будет Руслан, хотя… «Ну, вы понимаете, если что-то выйдет, это приговор на всю оставшуюся». Мама не возражала, она в последнее время отдалилась от дочери, «вспыхнула» личная жизнь. Не век же вдовой бегать, женщине всего лишь сорок четыре! Пару раз столкнулась с ее «молодым человеком» – не понравился. И мысль, что он теперь пропишется в их квартире, просто угнетала. Мама поддакивала: съезди, дочка, отдохни, ты так напряженно учишься. И можешь не спешить с возвращением, только обязательно позвони, когда доедете. Трудно осуждать родную мать; и амуры – они такие, обстреляют, места живого не останется, про голову и говорить нечего… Он слушал дальше, о том, как ехали, как Стас всю дорогу веселил девчат – он знает такое количество анекдотов, особенно пошлых… Вернее, знал… – Глаза Людмилы опять наполнились слезами. Рассказ о завершении пути она скомкала, слова давались с трудом, но суть улавливалась.
– У вас двоюродная сестра в Сторожевом?
– Да, Светлана. С мужем работают в гостинице… или что-то в этом духе. Мы почти не общаемся, как-то созванивались года три назад… но поговорили неважно. Это отголоски давних семейных разногласий…
– Не будем об этом. Семейные дела – это ваши семейные дела. Вы проезжали через Сторожевое. Виделись со Светланой?
– Да бог с вами, Андрей, – Людмила с усилием усмехнулась. – Уже стемнело, когда мы там остановились. Заправились, сбегали в магазин, Стас спросил дорогу у мужчины, с которым расплачивался за бензин. Там большой поселок, я даже не знаю адреса Светланы, только номер телефона осел в памяти…
– Ей звонили наши люди, Светлана обещала приехать.
– Зачем? – Людмила передернула плечами. – Это было совсем не обязательно.
– Так положено. Если человек попадает в беду, милиция обязана сообщить родственникам, если имеются их координаты. Решайте сами, Людмила, поедете со Светланой или нет. Родственники могут враждовать, годами не разговаривать, но если с кем-то из них стрясется беда, родня, как правило, помогает.
– Ну, я не знаю, – Людмила растерялась. – Мама в свое время категорически запретила общаться с родителями Светланы и с ней самой. Я… – Девушка замялась.
– Вы всегда слушаетесь маму, и это похвально. Мама всегда права. Это действительно так, не делайте обиженное лицо… Справедливости ради, Светлана тоже не хотела сюда ехать. Но сделала одолжение, сказала, что приедет. Сами разбирайтесь. Вам все равно поехать больше некуда. На даче Стаса вам уже делать нечего. Возвращаться домой в Краснодар…
– Не хочу, – замотала головой Людмила. – Мама ни о чем не знает, я сказала, что уеду на неделю. Но надо ей позвонить.
– Устроим, – кивнул Андрей. – Если не хотите волновать маму, соврите, что вы уже на месте и все прекрасно складывается… простите. Ваши вещи… что-нибудь уцелело?
– Немного, – Людмила кивнула на сумку, стоящую у стены. – Ваши люди принесли, составили список того, что пропало. Там были красивые блузки, джинсы, которые мне мама купила у спекулянтов, туфельки, которые я еще даже не надевала… деньги из сумочки похитили, там было примерно семьдесят рублей… Все пропало: хорошая иностранная косметика, пудра, тени… Саму сумочку не взяли, она уже подержанная…
– Думаю, вам придется временно переехать к родственникам, а уж потом домой. Но сами решайте, вы уже взрослая. Не возражаете, если мы продолжим беседу? Это трудно, но вы же сильная. Тот человек, который забрался к вам на заднее сиденье, – вы же видели его лицо?
Он уныло слушал путаное изложение. Людмила волновалась, и это отражалось на изложении. Да, она осветила на миг это страшное лицо. Щетина – не седая, но и не темная, то есть мужчина не южных кровей. Внешность, скорее всего, славянская. Глаза маленькие, жгучие. Разумеется, узнает, если покажут! Но лучше все же не встречаться, может сердце не выдержать… Как насчет составить фоторобот? Форма скул, носа, ушей, надбровные дуги, прическа. Людмилу потряхивало, но все же она улыбнулась: неужели в той ситуации она должна была запоминать, какие у него уши? Мгновение – секунда, а потом она врезала ему фонариком…
– То есть фоторобот вы составить не сможете, – вздохнул Светлов. – Щетина, маленькие глаза – все, что имеем.
– Да, я понимаю, – Светлана потупилась. – Щетину можно сбрить, а маленькие глаза – всего лишь мое ощущение, а не факт…
– Уточним, вы точно сможете его опознать?
– Думаю, да…
Андрей лихорадочно размышлял. Отпускать девицу не стоило – ни к сестре, ни к маме в Краснодар. Только она могла опознать убийцу. Что за тип? Житель Паланги? Залетный гастролер? Единственный населенный пункт вблизи всех мест преступлений – город Паланга. Сторожевое дальше. Меркадия в другой стороне
