— Леди Элизабет Кин, милая. Если бы ты отправилась со мной в зоологический сад, где декламировали стихи, ты обязательно увидела бы ее.
— Со сбором слухов ты справляешься куда лучше меня, Холлис, и сама прекрасно это знаешь. С меня больше толку, когда я помогаю тебе с выпуском газеты.
— Так вот, они с леди Кэтрин Моэм непримиримые соперницы, и она вне себя от ярости, что на нее до сих пор не обратил внимания принц Себастьян, хотя все вокруг уверяли, что он не сможет перед ней устоять. И она назло ему оказывала повышенное внимание одному английскому джентльмену.
— У леди Элизабет на платье было такое низкое декольте, что, по моему мнению, она наверняка привлекла всеобщее внимание, которого так желала, — сказала Каролина, поднимая брови и откусывая маленький кусочек от ветчины, которую изящно держала двумя пальчиками. Она расположилась на двух стульях — на одном сидела, второй использовала как оттоманку для ног.
— А я думаю, что леди Кэтрин как раз и злилась из-за того, что ее-то принц Себастьян и не заметил, — сказала Элиза, совершенно запутавшись в том, кто и по какой причине злился.
— Я вообще не обратила внимания на декольте Элизабет, — призналась Холлис. Она изучала какую-то бумагу, которую разложила на столе и теперь разглаживала. Там содержались ее записи. — Я не могла отвести взгляд от ее маски. Казалось, что у нее на голове какое-то ужасное птичье гнездо.
Элиза ахнула:
— Я видела ее! Только не знала, кто это, и потому решила, что бедняжка лишилась своего состояния и ей пришлось самой мастерить себе маску.
Каролина захихикала.
— У леди Элизабет доход в сорок тысяч фунтов в год, чтобы ты знала, — заявила Холлис, не отрываясь от своих записей. — В то время как у леди Кэтрин годовой доход всего тридцать тысяч.
Элиза с Каролиной переглянулись. Повисшее молчание заставило Холлис поднять голову.
— Что? — Она явно удивилась тому, что поразила подруг своей осведомленностью. — Каро, неужели ты думаешь, что являешься моим единственным источником информации?
— Уверяю тебя, я никогда не пребывала в плену у подобных иллюзий, — медленно произнесла Каролина.
— Ладно, милые мои, мы должны решить, что будем писать в газете о вчерашнем бале! — весело воскликнула Холлис. — Во-первых, мы должны описать наряды. Я тут сделала кое-какие записи.
— Там было своеобразное смешение стилей, — начала Каролина. Она отклонилась в сторону, позволяя лакею налить себе чаю. — Некоторые были очень красивы, а другие — довольно просты. Особенно мне понравились алусианские наряды.
— О да, они чудесные, — согласилась Элиза. — Но если бы мне довелось выбирать, какое платье поразило меня своим великолепием, я бы назвала платье Холлис.
Холлис радостно охнула.
— Правда?
— Правда! — Элиза потянулась к голубой ленте в волосах Холлис, которые были такого глубокого каштанового оттенка, что казались почти черными. Эту ленточку забыли снять, когда они заспанными спускались к завтраку. Платье Холлис, в настоящий момент лежавшее наверху в шезлонге, было пошито из шелка великолепного сапфирового оттенка, отделанного черным, с потрясающей юбкой, каскадом спускающейся до самого пола разноцветными ярусами. Поппи несколько вечеров просидела, расшивая лиф черными крашеными стразами. Холлис добавила к наряду изумительное колье из черного оникса — подарок ее покойного супруга.
— И маска ей тоже подошла, верно? — согласилась Каролина и улыбнулась Холлис. — Миссис Кьюбисон была права касательно синего цвета. Если уж честно, то она во всем оказалась права. Если бы только она раскрыла мне тайну, кто за какой маской скрывался! Из-за своего неведения я рассердилась не на шутку.
— И слова из нее не вытянешь, — согласилась Холлис, которая, похоже, тоже была недовольна модисткой, хотя даже не знала ее.
— Я-то надеялась, что она мне хотя бы намекнет, за какой маской скрываются определенные личности, но — увы! Эта женщина — сама рассудительность. «Леди Каролина, есть ли смысл в бале-маскараде, если вам известно, кто и за какой маской скрывается?» — низким голосом произнесла Каролина, имитируя миссис Кьюбисон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Веский аргумент, — согласилась Элиза.
— И все же я настаивала на своем, — продолжала рассказывать Каролина. — Ведь настойчивости мне не занимать. Откровенно говоря, я умоляла ее, полагая, что она сделает одолжение в знак благодарности, потому что кое-чем обязана мне.
— И чем же? — удивилась Элиза.
— Чем? — взвилась Каролина. — Ты себе и представить не можешь, сколько клиентов я послала к ней только за прошлый год!
— И сколько же? — оживившись, поинтересовалась Холлис.
— Точного количества не назову, разумеется, но я рекомендовала ее всем, кто спрашивал. Но хватит об этом, она ни слова не сказала о том, кто и что заказывал.
— Что, черт побери, здесь происходит? Такое впечатление, что у нас тут целый гарем, Каро! — раздался разгневанный мужской голос.
В столовую вошел лорд Хок, брат Каролины, красавец мужчина, прекрасно сложенный, джентльмен, из-за которого все молодые леди Лондона и их мамаши пребывали в догадках, кто же из них в конечном счете станет его супругой. Поскольку на нем было пальто, можно было предположить, что он либо только пришел, либо собирался уходить. Но выглядел он довольно свежим, как будто ночью хорошо отдохнул, что вряд ли соответствовало действительности.
— Вы только что встали? — не веря своим глазам, удивился Бек, поочередно глядя на подружек.
— Ну конечно! — ответила Каролина. — Мы еле-еле к рассвету домой добрались. Если бы ты остался на балу, тоже все еще в постели бы валялся.
— Я бы ни за что оставаться не стал. Я и так пожертвовал личным временем, сопровождая на бал вашу троицу. А я этого совсем не хотел, потому что мне вообще плевать на балы. И уж точно я не намерен развлекать какого-то заморского принца. Как бы там ни было, в общем и целом на здоровье я не жалуюсь, хотя и довольствуюсь несколькими часами сна. А вам я советую прогуляться, всем трем. Прогулки способствуют укреплению организма. — Он потянулся через Каролину и взял себе кусочек ветчины. — Какие-то вы слишком бледные.
Элиза с Холлис ничуть не обиделись. Бек знал сестер Триклбэнк с детства и до сих пор считал их детьми. При них он слов не выбирал, а они стеснялись его и того меньше.
— Бек, ты не поверишь! Я познакомилась с наследным принцем! — ликовала Элиза.
Бек посмотрел на нее так, как будто она утратила разум.
— И?..
— И он не женат, — подмигнула ему Элиза, кладя вишенку в рот.
— О боже! — встревожился Бек. — Разумеется, мне нет нужды объяснять вам, глупышкам, что ни у одной из вас, даже у тебя, Каро, нет ни приданого, ни связей, необходимых для заключения подобных союзов. Да и писаными красавицами вас не назовешь. Вы впустую тратите время! Если честно, спроси вы моего…
— Тебя никто не спрашивает, — заметила Каролина.
— Спроси вы моего совета, — чуть громче продолжал он, — я бы посоветовал вам быть более практичными, завязывая знакомства в городе.
— Ты о чем? — повысила голос Каролина.
— Я о том, что вам стоит присматриваться к более подходящим кандидатурам. Для тебя, Каро, какой-нибудь баронет или рыцарь. Для вас… — Бек задумчиво посмотрел на Холлис с Элизой. — Ну, не знаю, возможно, какой-то чиновник? — произнес он на случай, если Холлис с Элизой были столь высокого о себе мнения, что могли положить глаз на лорда или, упаси боже, самого принца. — Вместо того чтобы попусту тратить свое время, судача о бальных нарядах, займитесь полезным делом, например, научитесь тому, как окружать заботой и кормить своего супруга и детей. Вам не следует гоняться за принцами и уж точно не следует издавать свою газетенку, — презрительно добавил он и многозначительно посмотрел на Холлис.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— В нашем окружении не найдется ни одного джентльмена, который бы высоко ценил нашу работу и которому нравилась бы «Дамская газета г-жи Ханикатт», — дерзко заявила Холлис. — Неужели я единственная, кто это заметил?
