— Поверьте мне, госпожа Ханикатт не единственная, — сказал Бек.
Холлис оберегала свое детище как зеницу ока, поэтому сейчас она, казалось, была готова наброситься на Бека. Но Каролина поспешно вмешалась в перепалку, пока не было сказано или сделано чего-то неподобающего.
— Благодарю тебя за ценный совет, дорогой братец, — мило прощебетала она. — Ты уже поделился своей безграничной мудростью с нами и теперь наверняка захочешь найти того, кому крайне необходимы твои советы. Надеюсь, ты дашь нам спокойно закончить завтрак?
— Вы прогоняете меня, верно? — как ни в чем не бывало уточнил Бек и потянулся за хлебом. — И последние новости вас совершенно не интересуют?
— Какие новости? — тут же навострила ушки Холлис.
— Ну уж нет. — Он поводил пальцем перед ней. — Эти новости не для твоей газеты, Холлис. Дело совершенно секретное. Могу я положиться на ваше слово?
— Секретное, неужели? — оживилась Элиза. — И что за новости? Может, блудливый господин Кларенс опять положил на кого-то свой глаз?
— Все далеко не так прозаично, — ответил Бек, явно разочарованный ее догадкой. — Ну что? Даете слово?
— Да! — в унисон нетерпеливо закричали подруги.
— Отлично! — Бек положил в рот ягодку, а потом небрежно продолжил: — Сегодня утром личный секретарь наследного принца был найден убитым в собственной постели в Кенсингтонском дворце.
Повисло оглушительно молчание, но потом посыпались десятки вопросов.
Бек поднял руку и обвел взглядом всю троицу.
— Ему во сне перерезали горло. Я предполагаю, что он спал. Мне известно лишь то, что его нашли в собственной постели, в ночной сорочке, посему решили, что он спал.
Каролина, Холлис и Элиза переглянулись с открытыми от удивления ртами.
— А кто был его секретарем? — уточнила Холлис. — Все же были в одинаковых масках.
Бек пожал плечами.
— Говорят, у него изуродована рука…
Элиза ахнула.
— Быть того не может! — прохрипела она.
— Может-может.
— Это именно он подводил претенденток к принцу, чтобы официально представить их! Помнишь, Каро, я тебе его показывала.
— Что ж, больше он никого никому не представит, — беспечно произнес Бек.
Каролина шлепнула брата по руке, когда тот вновь потянулся через нее.
— Как ты можешь быть таким бездушным?
— И правда, Бек! — воскликнула пораженная известием Элиза. — Я разговаривала с этим человеком! Он справлялся, не болит ли у меня нога.
— Правильно! — вторила им Холлис. — Человек с жизнью простился, а ты шуточки отпускаешь.
— Это не шутка, а констатация факта. И я не бездушный — просто мне не довелось с ним познакомиться. И посему мне трудно проливать слезы из-за его кончины.
— Но почему? — удивилась Холлис.
— Потому что я не был лично с ним знаком, — сказал Бек.
— Нет-нет, я имею в виду, зачем кому-то убивать его?
— Разумеется, этот вопрос как раз всех и заботит. Подозреваю, что его смерть имеет какое-то отношение к мятежу, слухи о котором упорно ходят. Возможно, намеревались убить принца, а перепутали с секретарем?
— Нет, — не согласилась Элиза. — Секретарь был хрупкого телосложения. А принц высокий и крепкий.
— Думаю, мы скоро обо все узнаем. Наверняка кто-то что-то видел. Невозможно расхаживать по Кенсингтонскому дворцу и резать кому-то горло, оставаясь никем не замеченным. И хватит об этом, довольно есть, одевайтесь. Уже время чая, я ожидаю посетителей. И не хочу, чтобы у меня в столовой находился целый гарем. — Бек взял еще ягодку и зашагал прочь из комнаты. — Прошу, сделайте так, как я сказал, Каро, — бросил он через плечо и удалился в коридор.
Каролина закатила глаза, отломила кусочек хлеба и стала мазать его маслом.
— Поверить не могу! — воскликнула Элиза. — Поверить не могу, что этого беднягу убили. — Она вспомнила, с каким важным видом он представлял девиц принцу. Каким нестерпимо раздраженным казался принц, едва ли удостаивая их взглядом. Как добр был секретарь с ней, когда она хвасталась, что уже встречалась с принцем. Он заверил ее, что она произвела на его высочество неизгладимое впечатление.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Почему его убили в королевском дворце? Там повсюду охрана и множество людей. И столько возможностей предотвратить нападение, — добавила Холлис. — Бек прав… кто-то обязательно должен был что-то видеть.
— Но если преступнику удалось ускользнуть, подозрение падает как на англичан, так и на алусианцев. Только представь, как трудно будет во всем разобраться, — заметила Каролина.
— Да, но…
Они так и не услышали возражений Холлис. Раздался громкий крик Бека, в котором явно слышалось недовольство:
— Каро! Я требую объяснений! Как ты могла потратить такие деньги на одно-единственное платье?
— О боже! — воскликнула Каролина. — Мой братец узнал о своей невероятной щедрости.
Давно было известно, что Каролина тратит деньги Бека. Обычно он пыхтел, топал ногами, но никогда, если честно, не мог отказать сестре.
— КАРОЛИНА!
— Раз уж такие дела… — она поспешила встать, — я полагаю, нам лучше подняться в мои покои. — Каролина так решительно зашагала прочь, что халат парусом надулся у нее за спиной, когда она покидала столовую. Холлис с Элизой стремглав бросились за ней.
Когда они оделись, Холлис не стала сдерживать своего любопытства относительно убийства. Она уже прокрутила в голове несколько сценариев, которые могли бы привести к смерти секретаря. Пока она их излагала, Элиза гадала, как воспринял эту новость зеленоглазый принц.
Несколько последующих дней весь Лондон гудел о сенсационном убийстве в Кенсингтонском дворце. Холлис частенько заглядывала в гости на Бедфорд-сквер, делясь со своей семьей последними версиями о том, кто убийца и что вообще приключилось с секретарем, которого звали, как ей удалось выяснить, мистер Матус Рейно. Сперва подозревали, что преступник — англичанин, возможно, противник подписания торгового соглашения. Кто еще мог иметь доступ в ту часть Кенсингтонского дворца, кроме англичан? Однако опросили всех слуг — и ни одной зацепки.
Королева даже пообещала награду тому, кто предоставит хоть какую-то информацию.
Когда никто не объявился, подозрения пали на алусианцев — все говорили о том, что там, откуда они приехали, назревают беспорядки и что это убийство, несомненно, каким-то образом с ними связано. Но местонахождение всех алусианцев, включая слуг, в тот вечер, когда давали бал, вычислили поминутно.
— Остается сделать вывод, что бедный мистер Рейно сам перерезал себе горло, — сухо резюмировала Холлис. Еще она сообщила, что принцы Алусии просто раздавлены этим преступлением, что, в общем-то, понятно. — Но наследный принц, несмотря на трагическую утрату, во время встреч держится превосходно, — по секрету поведала она. — Он продолжает настаивать на подписании торгового соглашения.
Элиза вспомнила зеленые глаза в прорезях маски и мысленно представила, как в них плещется боль утраты.
— Теперь мне нечего писать в газете, — вздохнула Холлис. — Обсуждать модные фасоны в свете такой трагедии довольно нелепо, как полагаешь?
— Разумеется, — согласилась Элиза.
— Но, правда, миссис Пендерграст подарила мне чудесную выкройку рубашечки для младенца на крестины, — призналась Холлис.
Однако газета Холлис недолго обходилась без увлекательных новостей. Все изменилось в одно утро, когда мистер Френч, который обычно доставляет почту, не явился в дом на Бедфорд-сквер. Вместо него пришел какой-то плотный коротышка, ростом едва ли выше ребенка, в засаленной кепке и грязном пальто. Элиза пару раз уже замечала, как он околачивается неподалеку от рынка в Ковент-Гарден.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он протянул почту Элизе.
— А где мистер Френч? — поинтересовалась она, осторожно принимая послания из его черных от грязи рук.
— Знать не знаю, мисс. — Казалось, он хочет побыстрее убраться восвояси. И действительно, как только она взяла у него почту, он сбежал по ступенькам и что есть духу кинулся через площадь.
В стопке писем лежала написанная от руки записка, которая в один миг изменила жизнь Элизы.
