Луи Жаколио, главный судья Чанденагура (Французская Ост-Индия) и Таити (Океания), много лет посвятил исследованию способностей, на которые претендуют восточные факиры и йоги. Лично наблюдая множество подобных явлений и тщательно изучив все факты, он пришел к следующим выводам: «Я уверен, что в природе и в человеке, который есть часть природы, присутствуют безграничные силы, действие которых нам пока еще неизвестно. Я думаю, что однажды человек откроет эти законы, и вещи, которые ныне кажутся нам сном, в будущем явятся нам как реальность, и в один прекрасный день мы станет свидетелями явлений, о которых сегодня не имеем никакого представления. В мире идей, как и в материальном мире, существует и период беременности, и период родов. И кто знает, не окажется ли та психическая сила, как называют ее англичане, или, согласно индусам, сила эго, которую проявлял при мне скромный факир, одной из величайших сил природы?»
В своей удивительной книге «Оккультные науки в Индии» Жаколио приводит десятка два, а может и больше, примеров трансцендентной магии, которые он, будучи очевидцем, подробно рассматривает, пытаясь установить, не являются ли они ловким трюкачеством. Два из них связаны с левитацией и полностью согласуются со свидетельствами других авторов по тому же поводу. Первая история вкратце сводится к следующему. Из своей поездки на Цейлон Жаколио привез трость из твердой, как железо, породы дерева. Эту трость он вручил факиру. Факир, на котором из одежды была одна набедренная повязка, уселся на землю, скрестив ноги по-турецки и тяжело опершись правой рукой на палку. Затем он произнес подходящие к случаю заклинания и, по-прежнему опираясь одной рукой на палку, медленно поднялся примерно на 60 см над землей. «Его ноги оставались скрещенными по-турецки, — пишет Жаколио, — и он нисколько не изменил свою позу, в точности повторявшую позу бронзовых изображений Будды». В течение примерно двадцати минут Жаколио наблюдал за факиром, пытаясь понять, каким образом человеку удается пренебрегать всем известной силой тяжести. Трость не обеспечивала факиру никакой заметной опоры, да по сути между ней и его телом не было явного контакта, не считая того, что его правая рука касалась трости.
Танцоры в ритуальных костюмах, Дарджилинг
В другом примере Жакольо описывает мастерский опыт левитации, но уже без палки, который он наблюдал в собственной квартире: «Перед тем как уйти, <…> факир остановился в дверном проеме террасы, выходящем на ступеньки наружной лестницы, и, скрестив руки на груди, медленно поднялся на высоту примерно 25–30 см над полом, ничем себе не помогая и не пользуясь никакой опорой. В этот раз мне удалось точно определить высоту его подъема по заметке, которую я для себя сделал, пока факир парил в воздухе. За спиной факира висели шелковые портьеры в золотые и белые полоски одинаковой ширины. Они-то и послужили мне меркой, поскольку я заметил, что ступни факира находились на уровне шестой полосы. Как только факир начал подниматься в воздух, я взглянул на свой хронометр и установил, что с той секунды, как он оторвался от пола, и до момента, когда он вновь его коснулся, прошло более восьми минут. Находясь в наивысшей точке подъема, он в течение примерно пяти минут оставался абсолютно спокойным и неподвижным».
Рассуждая на тему метафизических способностей индийских бакши, брат Рикоулд описывает их как «людей высочайшей морали, глубоко мудрых и воспитанных». Об одном из них, занимавшем высокое положение, говорили, что он якобы умеет летать; однако, как оказалось на деле, летать он не умел, но тем не менее действительно ходил чуть выше земли, не касаясь ее поверхности, и даже сидел в воздухе, не имея под собой никакой опоры.
У сэра Генри Юла также есть несколько замечаний по этому поводу: «Свидетелем этого последнего представления, проходившего в Дели в присутствии султана Магомеда Туглака, был Ибн Батута; оно было открыто дано в Мадрасе одним брахманом нынешнего столетия; не подлежит сомнению, что он был потомком тех брахманов, которых Аполлоний видел разгуливающими на высоте приблизительно 90 см от поверхности земли. О том же самом рассказывает и почтенный Фрэнсис Валентин, подчеркивая, что этот трюк был хорошо известен и часто исполнялся в его бытность в Индии. По его словам, ему не раз доводилось слышать, что “какой-нибудь человек сначала идет и садится на три палочки, составленные в форме треножника, после чего из-под него поочередно убирают все три палки, но он не падает, а остается спокойно сидеть в воздухе”».
Среди необыкновенных способностей индийских магов известно также их умение временно прекращать жизненные функции, что не имеет ничего общего с показными стараниями западных чудодеев изобразить нечто подобное на сцене. И хотя похожего эффекта можно добиться механическими средствами, настоящие йоги никогда не опускаются до подобных уловок. Фрэнк Дж. Карпентер рассказывает об индийских святых следующее: «Другие объявляют, что они, будучи зарытыми глубоко в землю, способны долгое время оставаться живыми. По их словам, они могут “запечатать” легкие, заткнув кончиком языка, как пробкой, дыхательное горло, после чего их можно закапывать в землю. Надо сказать, что далеко не все подобные случаи оказываются мошенничеством. Вполне надежные свидетели сообщают, что им приходилось видеть йогов, которых откапывали живыми после таких “похорон”. По словам некоторых очевидцев, эти люди входят в состояние гибернации, т. е. искусственно создаваемого состояния замедленной жизнедеятельности организма, напоминающего зимнюю спячку медведей».
Е.П.Блаватская в «Разоблаченной Изиде» высказывается на ту же тему, приводя почти невероятные подробности:
По свидетельству Напье, {капитана} Осборна, майора Лоэса, Кенуйе, Никифоровича и многих других современных очевидцев, факиры, оказывается, способны путем долгого соблюдения определенного режима питания, длительной подготовки и отдыха приводить свои тела в состояние, позволяющее зарывать их на неограниченное время в землю на глубину приблизительно 180 см. Сэр Клод Уэйд как раз находился при дворе Рунджита Сингха, когда факира, о котором упоминал достопочтенный капитан Осборн, живым «похоронили» на шесть недель, для чего его положили в ящик, который закопали в землю на глубине около 90 см под полом комнаты. Чтобы исключить малейшую возможность обмана, в караул были назначены две специальные группы солдат и, кроме того, поставили четырех часовых, «которых в течение суток сменяли через каждые два часа, для охраны здания от нежелательного вторжения. <…> После того как его открыли, — рассказывает сэр Клод, — мы увидели фигуру человека, завернутого в мешок из белого холста, стянутый над его головой веревкой. <…> Затем слуга начал поливать этого человека теплой водой. <…> Ноги и руки у него иссохли и окоченели, лицо было пухлым, а голова склонилась к плечу, как у трупа. Я подозвал сопровождавшего меня врача и попросил его спуститься вниз и осмотреть тело, что он и сделал, однако так и не смог найти ни биения сердца, ни пульса на виске и руках. Единственное, что удалось обнаружить, так это тепло, исходящее от головы в области головного мозга, которое не ощущалось более ни в одной части тела».
Сожалея о том, что ограниченность объема книги не позволяет привести подробности этой интересной истории, добавим лишь, что процесс возвращения к жизни включал обливание тела горячей водой, растирание, удаление из ноздрей и ушей пропитанных воском ватных тампонов, смазывание век топленым маслом из буйволиного молока, которое называется «ги», или очищенным сливочным маслом и, что показалось большинству присутствующих самым удивительным, прикладывание горячей пшеничной лепешки примерно в 2,5 см толщиной к макушке. После того как горячую лепешку приложили к макушке в третий раз, по телу прошли судороги, ноздри раздулись, возобновилось дыхание и все члены приобрели естественную округлость; однако пульс по-прежнему был слабым и едва прощупывался. «Затем язык смазали маслом ги; глазные яблоки увеличились и снова приобрели свой естественный цвет, и факир начал узнавать присутствующих и заговорил». Надо заметить, что заткнуты были не только ноздри и уши факира, его язык был засунут внутрь и закрывал глотку, полностью перекрывая отверстия и препятствуя доступу атмосферного воздуха. Еще в Индии факир объяснил нам, что это было сделано не только для того, чтобы предотвратить воздействие воздуха на органические ткани, но и для защиты от осаждения микроорганизмов, вызывающих гниение, которые в случае временного прекращения жизненных функций вызвали бы разложение точно так же, как они способствуют разложению любого другого мяса, находящегося на воздухе. Существуют, однако, такие места, где ни один факир не позволил бы себя похоронить, и особенно много таких мест в Южной Индии, которые буквально кишат белыми муравьями, и эти надоедливые термиты принадлежат к числу самых опасных врагов человека и его имущества. Они настолько ненасытны, что с жадностью пожирают все, что попадается им на пути, за исключением, возможно, лишь металла. Что же касается древесины, то просто не существует такой породы дерева, в котором они не сумели бы прорыть ходы, причем даже кирпич и строительный раствор не составляют серьезной помехи их несметным полчищам. Упорно трудясь, они проникают через раствор, по крупицам разрушая его, и факиру, хотя сам по себе он и святой, а его временный гроб достаточно прочен, все же не улыбается перспектива обнаружить свое тело сожранным как раз в тот момент, когда подойдет время его оживления.
