Наконец Инес перестала пялиться на «Справочник секретаря», шумно вздохнула и посмотрела на меня.
– Ну…
– Да-да?
– Ну…
Господи, только не все сначала! Я уже почти жалел, что Присцилла ей не врезала. Подавшись вперед и попытавшись придать голосу утешительные нотки, я засюсюкал:
– Послушайте, вам все равно придется рассказать об этом разговоре. Либо мне, либо шерифу.
Инес выдернула из головы карандаш, снова подвергла его тщательному осмотру и яростно сунула обратно, но от волнения у нее, должно быть, сбился прицел, и карандаш едва не воткнулся в ухо.
Я сделал вид, будто ничего не заметил.
Водворив наконец карандаш в пучок и, по счастью, сохранив слух, Инес забормотала:
– Мистер Блевинс, я… я не могу пойти к шерифу. Там у него полно нехороших людей. Пьяницы. Хулиганы. И прочие подонки.
Остается надеяться, что она не станет говорить этих слов в присутствии Верджила. Он наверняка обидится и уж точно подумает, что это я ее настропалил.
В последний раз взглянув на Присс, Инес испустила тяжкий вздох:
– Я… действительно слышала одну крохотную, малюсенькую, коротенькую фразу.
– Да?
– Когда Руби вошла в кабинет Джейкоба, я услышала, как она сказала: «Я не позволю, чтобы это сошло тебе с рук!»
Присцилла смертельно побледнела.
– Хаскелл, это ничего не значит! Это ровным счетом ничего не значит!
Разумеется, не значит. Точно так же гигантское облако в форме гриба не значит, что где-то рядом взорвалась атомная бомба. Ясное дело.
Я порылся в мозгу и обнаружил там еще один вопрос:
– Что на это ответил Джейкоб?
Глаза Инес снова метнулись к «Справочнику секретаря».
– Ну… в том-то все и дело. Я не слышала, чтобы Джейкоб что-нибудь говорил, когда там была Руби.
Я вздернул бровь:
– Совсем ничего?
Инес виновато пожала плечами:
– Так ведь Руби закрыла дверь. Да я все равно не слушала.
Как же! Бывшая жена начальника врывается в его кабинет, а секретарша как ни в чем не бывало продолжает читать свой «Справочник»? Неужто она думает, что я ей поверю? Да Мельба на ее месте распласталась бы на полу, просунула ухо в щель под дверью и скорее умерла, но услышала, что творится у шефа.
Лицо Инес исказилось: она наконец-то осознала, как оборачивается дело для ее подруги Руби.
– Может, Джейкоб говорил совсем тихо? И поэтому я его не слышала?
Ага. Но возможно, всего лишь возможно, что Джейкоб вовсе ничего не говорил. По крайней мере после того, как его бывшая жена взялась за бронзовую курицу.
Глава шестая
Инес затравленно озиралась.
– То, что я не слышала, как Джейкоб говорил с Руби, еще ничего не значит.
Присс возмущенно подхватила:
– Одна только мысль, что моя мать… Честное слово, Хаскелл, тебе надо с ней познакомиться. Тогда ты поймешь, что она никогда…
Неплохая мысль. С Руби и в самом деле стоит поскорее познакомиться.
Присцилла продолжала петь дифирамбы своей родительнице, а Инес, приоткрыв рот, внимала ей. Внезапно лицо секретарши просияло.
– Мистер Блевинс! – воскликнула Инес, перебив разошедшуюся Присс. – Руби провела в кабинете всего несколько минут. Думаю, у нее не было времени, чтобы… чтобы…
Видимо, у нее не нашлось сил, чтобы описать процедуру, проделанную с Джейкобом. Особенно без помощи «Справочника секретаря».
Сколько, по ее мнению, нужно времени, чтобы ударить человека курицей по голове и всадить в него нож? Не могу утверждать, что засекал время, но мне кажется, это не очень длительный процесс.
Похоже, сообразив, что ее довод не выдерживает критики, Инес быстро сглотнула и поспешно продолжила:
– И когда Руби вышла, она не выглядела расстроенной. По крайней мере, не очень.
Я прищурился. Не очень, значит? Так-так…
– И в какой же степени она была расстроена?
Я постарался произнести это как можно небрежнее, но, наверное, не слишком преуспел. Мои глаза встретились с серыми глазами Присциллы. Счастье во взгляде Присс отнюдь не било ключом.
Инес неопределенно взмахнула прозрачной ручкой:
– По-моему, Руби немножко нервничала. Но у нее имелись на то веские основания.
Согласен. Вряд ли можно сохранить полное спокойствие, пристукнув собственного муженька, пусть и бывшего.
Инес сообразила, как ее слова можно интерпретировать, и глаза ее расширились от ужаса.
– Нет-нет, – залопотала она, – я хочу сказать, что Руби нервничала, потому что не могла найти ключи от машины.
А-а, все понятно. Когда я потерял ключи от машины, то едва не умер от злости. Правда, нормальная реакция?
Пучок на голове Инес выразительно затрясся.
– Я точно знаю, что она их потеряла, потому что Руби некоторое время стояла перед моим столом и рылась в сумочке.
Бровки секретарши запятыми взлетели вверх, словно вторя своей хозяйке.
Не могу сказать, что я клюнула на уловку Инес. То, что Руби изображала поиски ключей, еще не означает, что эти самые ключи действительно пропали. Если вам нужно сделать вид, будто у вас пропали ключи, вы, само собой разумеется, начинаете рыться в карманах и сумках.
Инес уверенно продолжила:
– Наконец Руби решила, что забыла их в машине. Мы вместе вышли и направились к стоянке.
Лицо Присциллы просветлело.
– Так они оказались в машине?
Инес отвела взгляд:
– Не совсем так. Как только мы дошли до стоянки, Руби нашла ключи в одном из карманов.
Присцилла помрачнела. Очевидно, подумала о том же, о чем и я. Что это выглядит не слишком правдоподобно. Были все основания полагать, что Руби выдумала историю с пропавшими ключами, дабы объяснить свое волнение, а заодно на несколько минут увести Инес из приемной Джейкоба. Ведь тогда кто угодно мог войти незамеченным к Джейкобу, звездануть его курицей и так же незаметно улизнуть.
Я взглянул на Инес:
– Вам это не кажется странным? Что Руби вдруг нашла ключи?
Инес посмотрела на меня так, словно я говорил на иностранном языке.
– Руби? Нет, конечно! Может, для кого-нибудь другого это и было бы странным, но не для Руби. Она всегда все забывает. – Подавшись ко мне, Инес понизила голос: – Мистер Блевинс, Руби немного… – Секретарша замялась и глянула на Присс, словно не желая плохо отзываться о подруге в присутствии ее дочери. – Руби несколько легкомысленна. Она… она…
Думаю, Инес хотела сказать «совершенно чокнутая». Присс, как ни странно, нисколько не обиделась – видимо, подобная репутация ее матери была в городе притчей во языцех.
– Это правда, Хаскелл! Мама никогда бы не смогла продумать такое заранее. Боже, да если бы мама захотела совершить убийство, она забыла бы дома орудие преступления! Да она своего имени не вспомнит, если ее спросить!
Хотите верьте, хотите нет, но в голосе Присс сквозили умильные нотки. Будто она рассказывала о каком-то трогательном и чрезвычайно симпатичном свойстве.
Я промолчал, хотя, на мой взгляд, эта привлекательная черта характера вполне соответствовала совершенному преступлению. Если вы забываете свое собственное орудие, то приходится довольствоваться тем, что под руку подвернется, например бронзовой курицей и мясницким ножом. Но мне не пришлось ничего объяснять, потому что Присцилла и сама до этого додумалась. Улыбка ее погасла.
Последовало короткое неловкое молчание, которое нарушили яростные звуки: со стороны вестибюля неслась отборная ругань. И звуки эти быстро приближались.
– Да мне плевать, что ты там болтаешь! – орал разъяренный голос. – Я считаю, что мы имеем право получить объяснения. Ему заплатили кучу денег, и на тебе!
В дверном проеме, все в том же сером костюме в полоску, возник Р.Л. Оттолкнув его, в приемную ворвалась Лизбет. В отличие от мужа она успела переодеться, сменив норковую шубку на манто розового цвета, накинутое на алый спортивный костюм, на ногах у нее были чудовищно красные кроссовки. То ли Лизбет одевалась в спешке, то ли решила ввести новую моду. Не раздумывая, она устремилась к нам. Рост у Лизбет и без каблуков был весьма внушительный, а поскольку я мирно сидел на стуле, она показалась мне настоящей великаншей, к тому же разъяренной великаншей. Я поспешно вскочил, откуда-то из глубины желудка поднималось недоброе предчувствие.
Бетонные кудряшки Лизбет по-прежнему хранили неподвижность, правда, сейчас они были немного встопорщены, словно она часа два бежала против ветра. Глаза напоминали две пули, готовые в любую секунду поразить противника.
– И что теперь вы скажете в свое оправдание?!
Я тупо уставился на нее, не понимая, о чем речь. Неужто Лизбет вообразила, будто я имею отношение к смерти ее свекра? И собирается выбить из меня признание? Да, так просто ответ не найдешь, но Лизбет, видимо, не собиралась ждать.
– Разве вас не наняли телохранителем? – вопросила она.
Тон можно было определить как «Королева Елизавета допрашивает дворцовую гвардию».
– Да, конечно, – промямлил я, – но только телохранителем Присциллы.
