Я удивленно посмотрел на нее. С чего это Присцилла решила объединить наши особы? Может, мне удалось убедить ее, что несколько дней ей действительно не помешает телохранитель?
Верджил тоже взглянул на Присс. Складки в уголках его рта залегли еще глубже.
– Никто не уйдет, пока я не разрешу, – угрюмо проворчал он. – Всем ясно? Я еще не со всеми побеседовал.
Интонация Верджила свидетельствовала: его жизнь все глубже погрязает в трясине трагедии. Серые глаза Присс сузились, но она ничего не сказала.
Вдова оторвалась от груди Лизбет и стрельнула в Присциллу недобрым взглядом. Саркастическое замечание падчерицы не прошло мимо ее внимания, но вот что странно – глаза Уилладетты были совершенно сухими. Неужели она израсходовала запас слез?
Взгляд Уилладетты переместился с лица Присциллы на мое. Отстранившись от захлебывающейся в рыданиях Лизбет, которая свой запас влаги еще не израсходовала, Уилладетта спросила:
– Не тот ли вы телохранитель, которого нанял Джейкоб? Аж из самого Луисвиля? – Голос ее звучал несколько воинственно для женщины, находящейся в глубоком трауре.
Шмыгнув носом и мазнув по нему кружевным платком, вдова объяснила, не обращаясь ни к кому конкретно, но скосив взгляд в мою сторону:
– Сегодня утром мне позвонил Джейкоб и сообщил, что нанял человека, который похож на арлекина.
Теперь наступил мой черед испытывать тошноту.
– Джейкоб в самом деле нанял меня охранять Присциллу, – проговорил я как можно спокойнее. – Я действительно когда-то жил в Луисвиле, но теперь живу здесь…
Наверное, потребность перебивать – семейная черта Вандевертов. Ее приобретают даже те, кто вступает в брак с членами семьи. Уилладетта повернулась к Верджилу:
– Вы можете поверить, что Джейкоб нанял этого клоуна в телохранители? И что он приступил к работе именно сегодня? – Она оглядела аудиторию. Я обратил внимание, что Джеб и Фред с готовностью отозвались на ее взгляд. – У Джейкоба никогда в жизни не было телохранителя, – продолжала Уилладетта, – а как только он им обзавелся, его тут же убили.
Лизбет с готовностью отозвалась:
– По-моему, это переходит все границы!
Краска прилила к моему лицу. Хуже всего было то, что кое-кто из публики взирал на меня с сочувствием. Инес, Р.Л. и даже Присцилла.
– Я не был телохранителем Джейкоба, – сказал я, наверное, в миллионный раз. – Я охранял Присциллу!
Но никто, похоже, не слушал. Инес, Р.Л. и Присс продолжали сочувственно пялиться на меня.
– Не терзай себя, Хаскелл. – Присцилла похлопала меня по руке. – Я знаю, ты сделал все, что мог.
Невероятно, Присс явно пыталась меня утешить. Это было что-то новенькое. Однако ее слова меня ничуть не успокоили, напротив, мне стало еще мерзопакостнее. Я все больше и больше приходил к выводу, что вся эта история мало-помалу становится делом моей чести. Я должен выяснить, кто убийца! Кроме долга перед Джейкобом есть кое-что еще: если я не отыщу преступника, то стану первым детективом в Пиджин-Форке, который выставит себя на посмешище. И единственным.
Даже шериф взирал на меня с жалостью, и от этого я пришел в еще большее замешательство. Откашлявшись, Верджил спросил:
– Миссис Вандеверт, вам что-нибудь известно о врагах мужа?
Похоже, Верджил поспешил сменить тему, чтобы вывести меня из затруднения. Может, он все-таки считает себя почти родственником? Хотя не могу сказать, что я испытывал к нему благодарность. Конечно, большое спасибо, Верджил, но я сам способен постоять за себя.
Уилладетта даже не задумалась над вопросом.
– Конечно, известно! – радостно воскликнула она. – У Джейкоба было полно врагов! – Прозвучало это так, словно врагами следовало гордиться. Она со значением кивнула, отчего ее рыжий «начес» едва не хлестнул меня по лицу. – Знаете, среди птичников зверская конкуренция!
Верджил нахмурился и потянул вдову в комнату. То ли он закончил беседу с Инес, то ли хотел увести Уилладетту подальше от меня. Я не прочь был подслушать, о чем они будут говорить, но бравые помощники шерифа довольно бесцеремонно оттеснили нас от двери. Думаю, так они вымещали свое разочарование, что им не довелось лично утешить бывшую официантку.
Я обдумывал слова Уилладетты. Зверская конкуренция, сказала она. Среди птичников зверская конкуренция.
Странное словечко она употребила. Звери… Черт, я же совсем забыл про Рипа! Его давно уже следовало покормить. И самое главное, спустить во двор… О боже! Что же делать? Присциллу оставлять нельзя – я вовсе не преувеличивал, когда говорил, что сейчас она, возможно, находится в большей опасности, чем прежде. Похититель-убийца действительно способен крутиться где-то поблизости. После случившегося с Джейкобом я не мог рисковать Присциллой.
Внезапно мне пришло в голову, что, возможно, я делаю Рипу слишком большое одолжение, таская его на собственном горбу по лестнице. Или я один из тех неприятных типов, которые любят, когда кто-то целиком и полностью зависит от них? Может, я подсознательно облегчал жизнь Рипу и потому он так и остался невротиком? Вдруг именно из-за меня он не научился и никогда уже не научится преодолевать жизненные трудности?
Как бы то ни было, не успела за Верджилом и Уилладеттой закрыться дверь, я шепнул Присцилле, что скоро вернусь, и со всех ног бросился к телефону в вестибюле. Набирая номер, я вспоминал преданных и бесстрашных секретарш из детективных сериалов. Эти отважные и верные создания всегда наготове, всегда согласны пройти лишнюю милю, лишь бы помочь своему шефу.
Мельба, похоже, эти сериалы не смотрела.
– Вы, наверное, шутите, – сварливо сказала она, когда я объяснил, что от нее требуется.
Голос Мельбы едва пробивался сквозь дикие вопли, перемежаемые жутким грохотом. Судя по звукам, выводок Мельбы устроил в гостиной соревнование, кто сломает больше мебели.
– Я не собираюсь таскать по лестнице вашу разжиревшую зверюгу! – отчеканила Мельба. – Ни под каким видом!
– Мельба, вам нужно лишь снести Рипа по ступенькам. И он вовсе не такой уж тяжелый. И он не зверюга, а вполне милый и дружелюбный пес.
– Ни хрена не понесу! – отрезала Мельба. В трубке послышался оглушительный удар.
– Послушайте, мне надо идти! – сказала Мельба несколько возбужденным голосом. – Дети играют в домино, и, по-моему, кого-то пришибло.
Во что играют? В домино?! Похоже, домино у Мельбиных отпрысков – это вид боевого искусства.
Я повесил трубку, чувствуя себя обманутым. Впрочем, секретарши в детективных сериалах вряд ли говорят «ни хрена». Повернувшись, чтобы двинуться обратно к приемной Джейкоба, я с удивлением обнаружил рядом с собой Присциллу – без сомнения, она внимательно выслушала мой телефонный разговор.
– Сложности с собакой? – поинтересовалась Присс.
Я пустился в путаные объяснения. Присцилла улыбнулась. Если призадуматься, я впервые видел ее улыбку – не считая, конечно, школьных времен. Улыбаясь, Присс Вандеверт выглядела совсем другим человеком. Очень милым и симпатичным человеком.
– Знаешь что, Хаскелл, мы сейчас поговорим с моей мамой, а потом навестим твоего Рипа. Идет? Только лучше нам поспешить. Не хочу, чтобы мама услышала новость по телевизору.
– Разве ты не позвонила ей?
Присцилла покачала головой:
– Я хочу быть рядом, когда она узнает о смерти отца. Кто может поручиться, как она это воспримет. В конце концов, мама сорок лет была замужем за этим человеком.
Мне очень не хотелось заговаривать об этом, но…
– Мы не можем сейчас уйти. Ты же слышала, что сказал шериф. Верджил ясно дал понять, что не собирается никого выпускать из здания.
Присцилла снова улыбнулась. Боже, и почему эта девушка улыбается так редко!
Через десять минут мы оказались на улице. Присс торжествовала, а я чувствовал себя последним дураком. Хотя, казалось бы, почему? Присцилла выкинула совершенно безобидный номер. Из вестибюля она прямиком устремилась к комнате, где Верджил проводил допросы, распахнула дверь, перешагнула через порог и грохнулась в обморок. Только и всего. Обморок у Присс получился отменным. Она рухнула как подкошенная. Инес, торчавшая рядом с дверью, запричитала, подняла суету с мокрой тряпкой и нюхательными солями. Судмедэксперт со знанием дела пощупал пульс и покачал головой. Присцилла лежала на полу бревно бревном. Правда, всего лишь одну минуту. После чего открыла глаза и слабым голосом спросила:
– Шериф, можно мне пойти домой? Я… я очень плохо себя чувствую.
Я был в полном восторге от ее актерских данных. Верджил заколебался и с подозрением уставился на меня, словно не веря обмороку возможной подозреваемой.
– Шериф, – прошептала Присцилла, – моего отца убили. Я… я хочу поскорее уйти от этого ужаса.
В глазах Присциллы застыла вселенская скорбь. Тут и настал мой черед.
– Давай отвезу ее домой, Верджил. Не волнуйся. Я глаз с нее не спущу!
