В принципе, поиск ответа на этот вопрос может производиться в рамках дилеммы – либо общественная опасность носит объективно-субъективный характер, либо она есть категория исключительно объективная. Если же общественная опасность преступления является объективной категорией, то необходимо объяснить, как этот объективный признак преступления включает в себя субъективную характеристику преступления – вину, мотив и цель.
Нам представляется, что общественная опасность преступления, конечно же, является объективным признаком преступления. На объективном характере общественной опасности преступления построено все здание классической школы уголовного права. Не помыслы действующего субъекта, не его волевые усилия и устремления, а объективно существующие вредные изменения в объекте преступления лежат в основе уголовной ответственности и наказания. Поэтому сначала нужно установить, что такие объективные негативные изменения имеют место быть, а потом уже устанавливать, виновен ли субъект в причинении таких негативных изменений в охраняемых общественных отношениях.
Ответ на вопрос о механизмах учета субъективных признаков преступления попытался дать В. Д. Филимонов. По его мнению, «характер и степень общественной опасности преступления определяется характером и степенью противопоставления личных интересов интересам других лиц, общества и государства»[82]. С этим следует согласиться, ибо действительно, преступное поведение предопределяется сформировавшимся у лица отрицательным отношением к социальным ценностям, а качественное разнообразие и степень негативных отношений личности к этим ценностям определяют характер и глубину ее конфликта с обществом. Вместе с тем, из такого понимания генезиса общественной опасности еще не представляется возможным объяснить, почему объективный признак преступления «общественная опасность» зависит от субъективной стороны преступного деяния, как это существует в неосторожных преступлениях.
В. Д. Филимонов пишет: «Заключенное в нем (преступлении. – А. М.) противоречие имеет две стороны. Одна из них – процесс причинения лицом вреда другим лицам, обществу или государству, другая – стремление этого лица удовлетворить за счет последних свои собственные потребности и интересы. Первая из них находит выражение в объективных признаках преступления, вторая – в субъективных. Вместе эти две группы составляют то органическое единство, без которого преступление существовать не может»[83]. И еще: «Степень противопоставления личных интересов интересам других лиц, общества и государства… определяется двумя группами обстоятельств: с одной стороны, обстоятельствами, характеризующими причиняемый общественным отношениям вред, его размером, способом достижения преступного результата, то есть обстоятельствами, отвечающими на вопрос, за счет кого и чего субъект преступления удовлетворяет свои интересы, а с другой стороны – обстоятельствами, характеризующими вину, мотив и цель преступного поведения. Они отвечают на вопрос, во имя чего (ради удовлетворения каких своих интересов) субъект преступления нарушает интересы других лиц, общества и государства»[84].
Из приведенных мыслей следует, что общественная опасность преступления определяется и объективными, и субъективными признаками преступного деяния, но эти соображения не дают ответа на поставленный вопрос – как в объективном признаке преступления «общественная опасность» реализуются субъективные особенности совершенного деяния – вина, мотив, цель.
Если исходить из представлений об общественной опасности как способности преступного деяния вносить вредоносные изменения в содержание охраняющего и охраняемого общественных отношений, то мы должны согласиться с тем, что содержание этих вредоносных изменений никак не может зависеть от умысла или неосторожности, целей и мотивов поведения действующего субъекта. Например, наступление смерти объективно есть разрушение общественных отношений, охраняющих жизнь человека, утрата собственником его имущества объективно означает для собственника невозможность владеть, пользоваться и распоряжаться этим имуществом.
Но любое преступление, как это мы постарались показать ранее, опасно не только тем, что оно вносит негативные изменения в общественные отношения. Если бы речь шла только о нескольких таких изменениях в течение, например, одного года на территории каждого субъекта Российской Федерации, то практически никакой опасности для общества и граждан эти нарушения не представляли бы. Опасность каждого преступления заключается не только в том, что оно уже изменяет или уже изменило существующие общественные отношения, но также и в том, что оно грозит новыми и многочисленными вредными изменениями в этих общественных отношениях в будущем.
Чем определяется вероятность повторения таких нарушений в объекте преступного посягательства? Думается, что факторы, определяющие степень угрозы повторения преступных форм поведения, могут быть разделены на факторы объективного и субъективного характера.
Объективными причинами, определяющими частоту воспроизводства преступных деяний в социуме, служат, в конечном счете, конкретные условия существования данного общества и, в особенности, причины, обусловившие совершение именно этого вида преступлений. Субъективными факторами, определяющими частоту повторения тех или иных преступных посягательств, имеющих уголовно-правовое выражение, являются вина, мотив и цель.
Как известно, все лица с антисоциальным отношением к функционирующим в обществе социальным ценностям, делятся в криминологическом плане на три большие группы. Первая – это лица, способные совершать преступления в результате невнимательного отношения к окружающим, резко ухудшившихся условий жизни, при активном влиянии других лиц. Вторая группа – это лица с уже сформировавшимися антиобщественными установками с готовностью к совершению преступлений лишь при наличии благоприятной обстановки, либо с готовностью к совершению преступлений независимо от характера ситуации. Третью группу образуют лица, для которых характерна антисоциальная направленность и антисоциальная ориентация[85]. Вероятность совершения преступлений представителями этих групп различна. При ситуативной установке степень вероятности совершения лицом преступления небольшая. Она существенно вырастает при «установке – мотиве» и достигает наибольших размеров при антисоциальной направленности и антисоциальной ориентации[86].
Субъективная сторона преступлений, совершаемых представителями первой группы, характеризуется, как правило, неосторожностью, а умышленные преступления со стороны таких лиц не имеют ярко выраженных антисоциальных мотивов и целей. Неосторожность либо вяло выраженные антисоциальные мотивы и цели в умышленных преступлениях не детерминируют высокую повторяемость преступных проявлений.
Готовность к совершению преступлений в различных ситуациях, предопределяет умышленную форму вины, а также наличие антисоциальных мотивов и целей. Следовательно, вероятность совершения преступных посягательств при умышленной форме вины, при прочих равных условиях выше, чем при неосторожной, а при наличии антисоциальных мотивов и целей выше, чем при их отсутствии.
Для третьей группы лиц в преступлениях, детерминированных антисоциальными качествами их исполнителей, характерны по общему правилу лишь умышленная форма вины и глубоко антисоциальные мотивы и цели. Вероятность повторения преступлений с такими субъективными характеристиками очень велика.
Все сказанное объясняет, почему умышленное убийство, да еще с ярко выраженным антисоциальным мотивом, считается существенно более общественно опасным, чем неосторожное лишение жизни. Неосторожное лишение жизни может повториться, во-первых, лишь тогда, когда возникнет соответствующая ситуация, требующая от действующего лица особой внимательности и осмотрительности. Такие ситуации не занимают значительного времени в нашей жизни. Во-вторых, вероятность того, что лицо не будет соблюдать необходимые правила безопасности в ситуации опасности для жизни другого человека все же достаточно далека от неизбежности, то есть она сравнительно невелика. Подобные же соображения могут быть приведены для объяснения повышенной вероятности повторяемости, например, корыстных преступлений или преступлений из хулиганских побуждений и т. д.[87]
Таким образом, субъективные признаки преступного деяния, безусловно, влияют на общественную опасность преступления. Однако это не изменяет ее объективного характера. Субъективные характеристики содеянного во многом предопределяют степень объективной вероятности повторения преступных посягательств в будущем, повышая или понижая ее, и именно таким путем они оказывают влияние на общественную опасность преступления.
