Все опять засмеялись. Конов, сидевший как герой за столом Климова, даже схватился за голову, только Зайцев брезгливо поморщился, тряхнул своей коробочкой и отправил в рот очередной леденец.
- Что вы гогочете? Вы Ленина читали? Знаете, в чем смысл новой экономической политики?
- Стоп! - пробасил Шленов, грузно поднялся со стула и в два шага пересек кабинет. - Заткни глотку, паря, - он взял парня за шиворот, рывком поставил на ноги, оглядел, словно лошадь на базаре, и неожиданно влепил ему такую затрещину, что оратор волчком отлетел в дальний угол кабинета.
Неожиданность этого поступка всех парализовала. Первым пришел в себя Конов, он выскочил из-за стола и тонкими мальчишескими руками схватил Шленова за богатырскую грудь. Припадая на больную ногу, к ним подошел Сомов, оттолкнул Витуна и процедил сквозь зубы:
- Стыдитесь, ребята!
- И чего раскудахтались? - удивленно протянул Шленов. - Из-за контры...
- Заткнись ты! - крикнул Лапшин, поднял парня, повел его к дверям, и тут все увидели начальника.
Климов посторонился, пропустил Лапшина и арестованного, молча подошел к столу.
- Шленов, останься, - сказал он, не глядя на присутствующих, потом сел и начал набивать трубку.
Беспрецедентный случай, свидетелем которого он только что был, не вызвал в Климове гнева, тем более что ребята так строго осудили рукоприкладство. "Уж больно мы принципиальные. Они нас убивают, а мы и пальцем тронуть не смей. Что бы сказали ребята, увидев Фалина?" - Климов понимал, что так рассуждать не имеет права, и, нахмурившись, посмотрел на Шленова.
- Что же это ты, Пахомыч?
Шленов молча ворочал тяжелыми скулами и сопел в усы. Его маленькие хитрые глазки исчезли под лохматыми бровями.
- Еще раз допустишь - отдам под суд, - лениво, как по обязанности, проговорил Климов. - Ребятам пожалуйся на меня, мол, здорово ругался Василий. Понял?
- Лады, - шумно вздохнул Шленов, глазки его вынырнули из укрытия и лукаво засветились. - Очень даже пожалуюсь.
Он встал и направился к двери.
- Зайцева позови, пусть зайдет, - сказал, улыбаясь, Климов.
- Беляка-то? - как бы про себя переспросил Шленов. - Кликнем - не трудно.
Зайцев вошел легкой пружинистой походкой и, поддернув брюки, сел, заложил ногу на ногу.
- Неприятный случай, Владимир Николаевич, и я бы просил вас никому о нем не рассказывать.
- Вы всех об этом предупредите или только меня? - спросил Зайцев, и Климов почувствовал его холодный насмешливый взгляд. - Понимаю, там вы можете рассчитывать на партийную солидарность. Что ж, беспартийная прослойка гарантирует свое молчание.
- Тяжелый вы человек, Зайцев, - сказал Климов, раздражаясь.
- Возможно, но я не разделяю людей на тяжелых и легких. На мой взгляд, у человека есть более существенные признаки. В частности, его служебное мастерство.
- Что вы хотите этим сказать? - Климов, набычившись, смотрел на заместителя.
- Вы не обратили внимания на то, как изменился за последний месяц Шленов? - спросил Зайцев и достал коробочку с монпансье.
- Вы можете не заниматься ерундой во время серьезного разговора? выходя из себя, крикнул Климов.
Зайцев положил в рот конфетку и спрятал коробку в карман.
- Простите, - серьезно и тихо сказал он. - Но мне леденцы, как вам трубка, помогают думать. А Шленов очень изменился за последнее время. Мне кажется, что Шленов каждым своим поступком хочет доказать, что он самый смелый и самый честный. А сегодняшний его поступок свидетельствовал, что Шленов не может стерпеть, когда имя вождя произносит какой-то мошенник. Вас не наводит это на некоторые размышления, товарищ Климов?
Климов ничего не ответил, отпустил заместителя и лег спать. Утром, подписывая различные документы и решая текущие вопросы, он то и дело вспоминал слова Зайцева, но никак не мог сосредоточиться и всерьез задумался над этим, только когда отправился на встречу с Паниным. Погруженный в мрачные размышления, он поднялся на второй этаж и чуть было не налетел на начальника, сидевшего на ступеньках с пачкой газет на коленях.
- Понимаешь, Василий, - сказал начальник, поднимаясь и отряхивая брюки, - нет времени читать. Накупил по дороге и хотел воспользоваться свободной минуткой.
"Сколько лет знаю, а не поверил бы, что он может сидеть на грязной лестнице, читать газеты и ждать такую фигуру, как я", - подумал Климов, открыл дверь и пропустил начальство в комнату.
- Посиди молча, я погляжу, что пишут нового. А старик-то дальнозоркий, отметил Климов, глядя, как начальник держит газету на вытянутой руке. Он раскурил трубку и, заложив руки за спину, широко расставив ноги - встал в своей излюбленной позе у окна.
Панин вошел быстро, исподлобья взглянул на начальника и, смущенно улыбнувшись, провел рукой по жирно набриолиненной голове.
- Добрый день, - сказал он и остановился в нерешительности. Видно, он сразу сообразил, что незнакомец - высокое начальство.
- Здравствуй, здравствуй, - начальник поднялся навстречу и сильно тряхнул ему руку. - Садись и докладывай Василию Васильевичу. А я посижу в сторонке и послушаю.
Николай сел, стараясь не поворачиваться к начальнику спиной, но тот сердито сказал:
- Лицом к начальству, Панин. Климов - твой начальник, ему докладывай, на него и смотри.
- Слушаюсь, - сказал Николай и посмотрел на Климова. Глаза у Панина стали непривычно серьезные, веснушки побледнели, будто покрылись пылью.
Климов выпустил огромное облако дыма.
- Обстановка в трактире за последнее время не изменилась. Считаю своим долгом доложить, что Михаил Лавров москвич и до пятнадцатилетнего возраста проживал здесь. Я этого не знал, Василий Васильевич. В трактире Лавров встретил своего знакомого, с которым был дружен в восьмилетнем возрасте.
Климов стиснул ногами стул и посмотрел через Панина на начальника. Тот нахмурился и приложил палец к губам, призывая Климова к молчанию.
- Наше с Лавровым мнение, что обнаружившееся обстоятельство не должно влиять на ход операции, так как его друг детства, видимо, ничего о Лаврове не знает. Иначе бы они не церемонились, - пояснил Николай.
- Почему Лавров не является сюда? Почему он скрыл от меня, что москвич? - сердито спросил Климов.
- Он не может прийти, Василий Васильевич, так как все время сейчас проводит с Серым. В отношении второго я его сам спрашивал. Молчит. Думаю, что боялся быть отстраненным от операции.
- Казаки-разбойники, - пробормотал Климов и замолчал, увидев кулак начальника.
- Но сейчас ведь успех зависит только от него, - сказал запальчиво Панин, выгораживая товарища. - Мишка сейчас рядом с Серым - вот так, - он показал стиснутые ладони. - Это целиком заслуга Лаврова. Вчера вот только... - Панин смешался, потом рубанул воздух рукой и продолжал: Сорвался он вчера. Немного. Сами понимаете, Василий Васильевич. Это его выдержку иметь надо, чтобы в такой ситуации не сгореть дотла. Сейчас все в порядке, - быстро заговорил Панин. - Честное комсомольское, все в порядке! Он ухитрился не только оправдаться, но и кое-что выиграть от своего срыва. Серый, конечно, не до конца верит Мишке, но Серый никому не верит. И вообще, - тон Николая изменился и стал поучающим, будто он, взрослый человек, втолковывал прописные истины двум непонятливым подросткам, находиться там и быть вне подозрений абсолютно невозможно. Даже меня, казалось бы верного человека, проверяют. Утром хозяин зазвал в свою клетушку и давай про дом расспрашивать. Я сначала и не понял, к чему это он? Дом, амбары, коровы, лошади, то да се. Потом вижу, он из-под бровей зыркает. Тут я понял: идет проверочка. А когда старый хрыч имя с отчеством моего мнимого папаши невзначай перепутал, все стало яснее ясного. Тут я ему и загнул - Панин довольно ухмыльнулся. - Подошел к нему ближе и спрашиваю: "Что же это получается? Батя о вас такого высокого мнения, а вы даже его имени толком не знаете? Нехорошо это, свояки все-таки". Он засуетился, стал про старость всякие слова говорить и отпустил меня. Я вышел, а у дверей Валет стоит, и рука в кармане. Тут я вконец рассвирепел, подлетаю к нему и спрашиваю: "Деньги принес? Давай сюда!" - и хлоп его по карману. Там наган, конечно.
- Какие деньги? - спросил начальник. Панин молчал и смотрел поочередно то на начальника, то на Климова.
- Николай жуликам деньги в долг дает, под проценты, - сказал Климов и улыбнулся. - Я вам потом объясню, Николай Федорович.
- Рассказывай, извини, что перебил.
- Я это к чему говорю? К тому, что все под подозрением, и Лавров не исключение. Он ближе, ему и труднее.
- Очень толково ты все объяснил, - начальник поднялся, взял стул и пересел ближе. - Ты случайно Павла Антонова не знаешь?
- Пашка Америка, - пояснил Климов.
- Известная личность. Карманник.
- Жаль, что карманник, - начальник хрустнул пальцами и вздохнул. - Я в германскую с его отцом в окопах бок о бок сидел. Хороший мужик был.
- А Пашка тоже парень неплохой, - быстро сказал Панин, - меня ненавидит - аж зубы скрипят. Это за мои ростовщические привычки. Да и к налетчикам он не благоволит.
