– Вы в своем уме, сударь?! – зашипел Руслан разъяренной коброй, чувствуя, как кровь ударила в голову от возмущения. – Вы меня смеете альфонсом называть?!
– А кто вы еще есть, сударь? – презрительно усмехнулся жандарм. – Будь вы приличным человеком, давно бы уже женились и жили бы своей семьей. Но у вас в этом деле ничего не выгорит. В местном обществе все знают, чей вы сынок.
– Как прикажете понимать ваши слова, сударь? – возмущенно спросил Рязанов, входя в комнату. Расслышал он только последние слова подполковника.
– А так и понимать, граф, – повернулся к нему жандарм. – Сослуживец ваш банкрот и пройдоха. Шельма, ежели желаете. Решил дела папашкины за счет родственницы моей поправить.
– Бог свидетель, я этого не хотел, – прорычал Руслан и, вскочив, сгреб жандарма левой рукой за шиворот.
Сдернув подполковника со стула, он одним толчком вышвырнул его в коридор, успев добавить пинка для ускорения. Врезавшись в стену, жандарм рухнул на пол и тяжело заворочался, пытаясь сориентироваться в пространстве. Но подскочивший Руслан футбольным ударом ноги направил его в нужную сторону. Следующий удар сбросил жандарма с лестницы. Таким макаром докатив его до крыльца, Шатун последним могучим пинком сбросил подполковника в пыль, во весь голос прорычав:
– Завтра жду ваших секундантов. Не придут, в вашем же кабинете нагайкой запорю.
Ответить подполковник не смог. Бил Руслан от всей своей широкой души, так что пара переломов ребер жандарму было обеспечено. Вышедший на крыльцо граф, мрачно покачав головой, вздохнул:
– Боюсь, на этом твоя карьера закончится. После такого даже Тарханов с Татищевым не помогут. Не надо было жандарма быть.
– Плевать мне на карьеру, Миша, – беря себя в руки, решительно заявил Руслан. – Погонят с этой службы, другую найду. Меня вон атаман хоть сейчас готов в реестр офицером записать. А имение отберут, так я и в станицу переехать могу. Только что тогда с местными делами станется? Без задумок моих сомнут вас. И это не угроза. Это реальность, и тебе это лучше всех известно.
– Погоди буянить, – помолчав, отмахнулся майор. – Завтра нарочного к генералу отправлю. Не нравится мне этот жандармский наезд, – добавил он, используя словечко, подхваченное от самого Руслана.
– Так ведь повод, не придерешься, – развел Шатун руками. – Мне папашу уже не в первый раз поминают.
– Знаю, – скривился граф.
– Актировать бы его, – зло выдохнул Руслан. – Чтобы жить не мешал.
– С этим и без тебя найдется, кому управиться, – фыркнул Рязанов. – Дай подумать. Что-то тут нечисто, – вздохнул он, разворачиваясь и возвращаясь в дом.
В то, что жандарм оскорблял его специально, чтобы чего-то добиться, Руслан не верил. Скорее, это была попытка указать ему его место. Слишком уж решительно и уверенно он говорил. Выходит, его слова это именно то, что думают о нем в местном обществе. Придя к такому выводу, Шатун поднялся в кабинет приятеля и, усевшись в предложенное кресло, выложил графу свои умозаключения.
– Не думаю, – внимательно выслушав его, качнул майор головой. – В противном случае тебе не стали бы слать приглашения. Подвергнуть человека остракизму не так и сложно. Достаточно отказать ему в приеме в собственном доме. А такого пока никто не делал. К тому же всем известно, что у тебя был роман с дочерью князя Тарханова, и он готов был отдать ее за тебя. Нет. Тут что-то иное.
– Я, конечно, не великий знаток вашего общества, но о папаше моем местные могли и не знать, – напомнил Руслан. – А этот, выяснив всю подноготную через свою службу, вполне мог подстроить подобное отношение. Уж они-то, в отличие от нас, на приемах и балах бывают регулярно.
– Ну, этот вопрос я проясню быстро, – жестко усмехнулся граф. – А тебе мой совет. В случае дуэли жандарма не убивай.
– Колено прострелю. Пусть остаток жизни на деревяшке скачет, – зловеще пообещал Шатун.
* * *
Доклад майора генералу Татищеву о стычке Руслана с жандармским подполковником имел неожиданные последствия. В город прибыл товарищ генерал-губернатора, князь Тарханов, с супругой и дочерью. Появление столь высокопоставленного вельможи произвело на местный бомонд впечатление занесенной над головами дубины. Местное общество притихло, ожидая очередной бури, которая начнет срывать погоны с плеч, но князь вел себя так, словно ничего и не произошло.
Только в здание городской управы то и дело вызывали кого-то из чиновников, после чего те, выходя из здания, вид имели весьма взъерошенный и бледный. О чем именно князь говорил с чиновниками, они никому не сообщали, ссылаясь на прямой запрет, но всем своим видом старательно показывали собеседникам, что все очень серьезно и будет иметь тяжелые последствия. Дошла, наконец, очередь и до приятелей.
Войдя в кабинет, офицеры вытянулись, словно на плацу, и граф, на правах старшего по званию, бодро доложил о прибытии. Едва заметно усмехнувшись, князь вышел из-за стола и, подойдя к ним, раскинул руки в стороны:
– Ну, здравствуйте, мальчики мои. Душевно рад видеть вас живыми и здоровыми. Как твоя рана, Руслан?
– Благодарствую, Петр Иванович, – едва заметно улыбнулся Шатун. – Уже почти не болит.
– Ну и слава богу. Да вы присаживайтесь, мальчики. Присаживайтесь. Беседа у нас долгой будет. Первым делом хочу сообщить, что генерал-губернатор весьма доволен вашим радением и просил передать вам свое удовлетворение. Молодцы, иначе и не скажешь. А вот дальше пойдут вопросы не самые приятные. Руслан, что у тебя с тем жандармом вышло? – повернулся князь к парню.
Сухо поведав ему обо всем случившемся, Руслан чуть пожал плечами и, вздохнув, закончил:
– Ни от кого оскорблений не терпел и дальше не стану.
– Что, вот прям так с лестницы и спустил? – неожиданно переспросил князь.
– Ага. Пинками, – снова вздохнул Шатун. – Теперь секундантов жду.
– Боюсь, секундантов ждать придется долго, – криво усмехнулся Тарханов. – Ты, изверг, ему пять ребер сломал, челюсть, руку, да еще и крестец. Я с врачом говорил, так тот просто в ужасе. Говорит, что прежде такого не видел. Жандарм словно под груженую телегу попал. Ты чем его бил? Кочергой?
– Ногами, – смущенно признался Руслан. – А прежде о стену бросил.
– Ох, и силища же у тебя, сынок, – покрутил князь головой. – Значит, говоришь, он посмел тебя альфонсом назвать?
– Так точно.
– Вот мерзавец. Выходит, выяснил, чем папаша твой промышляет, и стал тебе это в вину ставить, – мрачно протянул Тарханов. – Ладно. Посмотрим еще, кто чем промышляет. Сегодня мы с супругой даем прием, вы оба приглашены. В семь вечера ждем. Это приказ, мальчики. Мы будем ждать. А дальше посмотрим, чья возьмет. Пока спокойно своими делами занимайтесь. Ежели что, я сообщу отдельно.
Попрощавшись, друзья вышли из кабинета и, спустившись на крыльцо, задумчиво переглянулись. Рязанов, закурив, выпустил длинную струю дыма и, расправив усы, тихо произнес:
– Похоже, я был прав, и в этом деле что-то нечисто.
– Ты о чем, Миша? – не понял Руслан.
– О твоей стычке с жандармом. Марина Львовна это только предлог. Ну не стал бы товарищ генерал-губернатора из-за одной дуэли целое дознание проводить, да еще и в другой город ехать. У него и своих дел достаточно.
– Думаешь, это очередная попытка добраться до меня? – мрачно поинтересовался Руслан.
– Может, до тебя. А может, и еще до кого, – негромко высказался майор. – Ты пойми, Руслан. Из нашего медвежьего угла я всех раскладов знать просто не могу. Но вот нутром чую, что тут что-то не так.
– Так надо тогда князя предупредить, – вскинулся Шатун.
– Вот вечером и предупредим. Но думаю, он и сам уже все знает. Уж поверь, его знания в подобных делах с нашими не сравнить.
– Верю. Но предупредить надо, – уперся парень.
– Так я ж не спорю, – тихо рассмеялся граф. – Поехали домой. Нам еще к приему подготовиться надо.
– Поехали, – кивнул Шатун и, повернувшись, махнул рукой своей охране.
