к нему приблизиться, – тут же ответила она хриплым заспанным голосом. –
Он не в духе. Совсем».
«Ты должна спать».
Андарна уже должна была погрузиться в Сон-без-сновидений. Я до сих пор не знала, что именно это значит, а Тэйрн не очень-то стремился отвечать на вопросы о секретах воспитания драконов, но он настаивал, что сон в течение следующих двух месяцев очень важен для роста и развития Андарны. Я не могла не задаться вопросом: а вдруг это просто хитрый способ избежать большей части мерзкого, угрюмого подросткового периода у драконов.
Как по команде, Андарна ответила, зевая: «Спать? И пропустить всю драму?»
– У нас будет всего несколько часов, чтобы… – прошептала я, отводя взгляд от напряженного лица Ксейдена. – Ну, знаешь. Чтобы передать информацию. Друг другу.
Теперь двор напоминал мне бальный зал – все разумные существа покинули вечеринку, остались лишь вусмерть пьяные и принявшие неверные решения. Как, нахер, мы с Ксейденом собираемся исправить то, что есть – или чего нет – между нами, если у нас не будет для этого времени?
– Почти уверен, что именно так и задумано. Они будут разделять нас как можно дольше и как можно чаще. Нам придется максимально использовать то время, которое мы получим.
– Сегодня я не так сильно тебя ненавижу, – шепнула я.
– Это из-за алкоголя. Не волнуйся, завтра ты снова будешь меня презирать.
Ксейден протянул руку, и я не отступила, когда он обнял меня за плечи.
Тепло распространилось по всему моему телу. Ксейден снова оказывал на меня поистине магическое влияние.
– Послушай меня. – Он понизил голос и мягко прижал к себе, бросив косой взгляд на группу подвыпивших курсантов, наблюдавших за нами. – Подыграй мне.
Я кивнула.
– Я вернусь через семь дней, – громко проговорил он, обращаясь, по сути, к окружающим кадетам. «Сгаэль и Тэйрн не смогут разговаривать на расстоянии. Они будут чувствовать эмоции, но не более того. И помни: руководство прочитает каждое наше письмо». Он наклонился, и всем остальным показалось, что мы заключили друг друга в прощальные объятия, что, впрочем, было не так уж далеко от истины.
– За семь дней многое может произойти. – Я осознала, что самое главное он говорит мне мысленно. – Что же мне делать, пока тебя нет?
– Ничего особо не изменится, – заверил он меня, достаточно громко и для посторонних ушей. «Не влезай в то, что захочет провернуть Боди. И остальные».
У него был весьма уверенный взгляд.
– Ты действительно не собираешься меняться, не так ли? – прошептала я, чувствуя, как становится трудно дышать.
«Речь идет не о нас. За тобой будут следить все кому не лень, и у тебя нет метки отступника, чтобы скрыть действия от Мельгрена. Если ты решишь связаться с Боди и остальными, то поставишь под угрозу все, ради чего мы работаем».
Еще одна группа кадетов подошла ближе, направляясь к ротонде.
С этим трудно спорить. Особенно учитывая тот факт, что мои планы требуют действий в одиночку.
– Я буду скучать по тебе. – Ладонь Ксейдена у меня на плече напряглась, когда пара всадников из Третьего крыла подошла слишком близко. «Полностью доверять можно только тем, кто был с нами на Рессоне». – Подумай, сколько свободного времени у тебя появится, ведь не придется постоянно тренировать меня на матах. – Я поддалась непреодолимому желанию прикоснуться к нему, подняла руки и приложила к его груди, чтобы почувствовать пальцем ровный стук сердца. И тут же обвинила алкоголь в полной неадекватности своих мыслей.
– Я бы предпочел не свободное время, а чтобы ты лежала подо мной на этих самых матах. – Ксейден обхватил мою талию: «Что касается других меченых, то не стоит им доверять. Пока не стоит. Они знают, что не могут убить тебя, но некоторые из них будут рады, если ты пострадаешь, учитывая, кем является твоя мать».
– И вновь эта старая песня, да? – Я попыталась улыбнуться, но моя нижняя губа слишком сильно дрожала. На самом деле я не была расстроена тем, что он улетает. Вовсе нет. Это говорил во мне лимонад.
– Эта песня никогда не стихала, – напомнил Ксейден тихо, несмотря на то что сейчас рядом с нами никого не было. – Выживи, и я вернусь через семь дней.
Его рука мягко скользнула по моей шее, а большой палец прошелся по подбородку. Ксейден наклонился ко мне, и теперь его губы были на расстоянии одного дюйма от моих.
– Сегодня нам удалось сохранить друг другу жизнь. Все еще не доверяешь мне?
Мое сердце замерло. Я почти чувствовала вкус его поцелуя, и, боги, как же я хотела этого.
– Доверяю. Свою жизнь, – шепнула я.
– И это все?
Я чувствовала его дыхание у себя на губах.
– Это все.
Доверие нужно заслужить, а он даже не пытался.
– Очень жаль, – шепнул он, отстраняясь. – Но, как я уже сказал, предвкушение – это прекрасно.
Здравый смысл с неловкой грацией пробился сквозь туман похоти. Ради всех богов, что я чуть не сделала?
– Не надейся. – Я сверкнула глазами, но, кажется, моему тону не хватило решительности. – Между нами ничего не происходит, помнишь? Это твой выбор. Я имею полное право вернуться в зал собраний и выбрать того, кого захочу, чтобы согреть свою постель. Кого-нибудь более… обычного.
Это был блеф. Может быть. Или алкоголь. А может, я просто хотела, чтобы Ксейден чувствовал ту же неопределенность, что и я.
– Ты имеешь полное право, но ты этого не сделаешь. – Он медленно улыбнулся.
– Потому что тебя невозможно заменить? – Это прозвучало вовсе не как комплимент. Скорее как ругательство. По крайней мере, я проговорила это именно так.
– Потому что ты все еще любишь меня. – Уверенность в его глазах определенно подрывала мое самообладание.
– Отъебись и отвали, Риорсон.
– Я бы отвалил, но ты вцепилась в меня смертельной хваткой. – Он выразительно поднял бровь.
– Фу! – Я убрала руки с его талии и отступила назад. – Иди.
– Увидимся через семь дней, Вайоленс. – Ксейден шагнул назад, в сторону туннеля, ведущего к летному полю. – И постарайся не спалить это место, пока меня не будет.
Я смотрела ему вслед до тех пор, пока не убедилась, что он ушел совсем далеко… за пределы видимости. Потом я постояла еще пару минут, медленно дыша, пока не убедилась, что эмоции под контролем. Что, мать его, со мной происходит? Как я могла хотеть человека, который отказывается говорить мне всю правду? Что за игра с этим пресловутым «спроси меня о чем угодно»? Как будто у меня есть хоть малейшая догадка, о чем именно спрашивать…
– Он вернется, – сказала Ри, подходя ко мне сзади. В руках у нее была какая-то бумага, а в глазах светилось радостное волнение, несмотря на мрачный тон ее слов.
– Меня это не должно волновать. – И все же я обхватила себя за плечи, как будто мне было нужно, чтобы меня держали. Крепко. Как делал это он. – Тебя что-то тревожит?
– Вы поссорились? – Рианнон убрала бумагу в карман.
– Это что? – эхом отозвалась я. – Ты получила приказ? – Обычно он означал лишь одно. Я ухватила ее за плечи и улыбнулась: – Верно?
Она скорчила рожицу:
– У меня есть хорошие и плохие новости.
– Давай сначала плохие.
Это мой новый девиз.
– Аэтос – наш новый командир крыла.
У меня упало сердце.
– Этого следовало ожидать. А какие хорошие новости?
– Сианна, его заместитель, перешла в управление всей секцией. – Тут улыбка Ри засияла ярче, чем свет любого магического шара. – И еще… перед тобой новый командир нашего отряда.
– Да! – Я прямо-таки завизжала от восторга и заключила ее в объятия. – Поздравляю! Ты будешь потрясающей! Да ты уже такая!
– Мы празднуем? – громко спросил Сойер с другого края двора.
– Абсо-бля-лютно! – возопил Ридок и бросился к нам, расплескивая эль из кружки во все стороны. – Командир отряда Маттиас!
– Каков ваш первый приказ, госпожа командир отряда? – спросил подскочивший к нам Сойер, а следом подбежала Надин.
Ри оглядела каждого из нас и кивнула, словно приняв сложное решение:
– Живите!
Я улыбнулась и подумала: если б это было так просто…
Глава 7
Все запросы на книги в Архивах Басгиата должны фиксироваться в истории выдачи. Кадет, не выполнивший это требование, получит строгий выговор, а если какая-то книга будет им утеряна – подвергнется наказанию.
Полковник Дакстон. Руководство по совершенствованию работы в квадранте писцов
– Никогда раньше не видел этой аудитории, – сказал Ридок пять
