него Лиам не пришел сюда, чтобы поддержать младшую сестру и дать ей дельные советы. Ярость пробежала по моим венам, нагревая кожу.
– Еще слово вякнешь, и я сброшу тебя с этой башни, Аэтос.
Энергия без осознанного призыва затопила меня, и, рассекая небо по горизонтали, над нами полыхнула молния.
Упс.
Даин быстро отвернулся, недовольно бормоча, что сегодня проиграл все возможные бои.
Слоун, помедлив, забрала у меня кожаную ленту, затем скрутила волосы – просто и быстро, – завязала их лентой… Все это время она неотрывно смотрела на меня с высоты трех дюймов, на которые возвышалась надо мной.
– Вытяни руки в стороны для равновесия, – продолжала я наставления. От осознания риска, на который шла младшая сестра Лиама, к горлу подкатывала тошнота. – Не позволяй ветру сбивать тебя с шага.
Раньше это были слова Миры, а теперь – мои.
– Смотри на камни впереди себя и не опускай взгляд ниже. Если рюкзак начнет соскальзывать, бросай. Лучше потерять его, чем жизнь.
Слоун взглянула на мои волосы, потом на две нашивки на уровне сердца. Символ Второго отряда – за победу в Битве отрядов на первом курсе. И ветвящаяся в четырех направлениях молния.
– Ты Вайолет Сорренгейл.
Я кивнула, чувствуя, что язык словно прилип к горлу. Я не могла подобрать нужных слов, чтобы сказать, как я сожалела о ее потере. Все, что приходило на ум, казалось недостаточным.
Тем временем выражение лица Слоун изменилось, и в ее глазах появилось нечто, очень похожее на ненависть. Девушка наклонилась ко мне и тихим голосом, так, что лишь я услышала, произнесла:
– Я знаю, что произошло на самом деле. Из-за тебя погиб мой брат. Он умер за тебя.
Я побледнела от нахлынувших непрошеных воспоминаний… Деи врезается в виверну, которая преследует Тэйрна… Лиам перелетает через мое седло… Он такой тяжелый… Я стискиваю зубы от вспыхнувшей в руках боли, пытаясь удержать его от падения…
– Да. – Я не могла отрицать этого. И не могла отвернуться, чтобы не смотреть ей в глаза. – Мне так жаль…
– Шла бы ты прямиком в посмертие, – прошептала Слоун. – Именно это я имею в виду. Надеюсь, никто не отдаст твою душу Малеку. Надеюсь, он отвергнет ее. Лиам стоил дюжины таких, как ты, и я хочу, чтобы ты вечно расплачивалась за то, чего ты стоила мне, чего ты стоила всем нам.
Да, в ее глазах определенно полыхала чистая ненависть.
Мое сердце заледенело, будто я уже оказалась там, куда меня послала сестра Лиама.
«Это не твоя вина», – проговорил Тэйрн.
«Моя». И если я сейчас же не возьму себя в руки, то снова подведу Лиама.
– Можешь меня ненавидеть, – бросила я Слоун, отходя в сторону и открывая путь к парапету. – Просто сделай одолжение и вытяни свои гребаные руки в стороны, а то встретишь Лиама раньше, чем я. Сделай это ради него. Не ради меня.
Да уж. Именно таким заботливым и нежным наставником я и надеялась стать для сестры Лиама.
Слоун отвела взгляд и шагнула на парапет.
Тут же пошатнулась от ветра, и мое сердце гулко ухнуло.
– Чего это Майри такая злая? – спросила Рианнон.
Я покачала головой. Я просто… не могла. Не сейчас.
А мгновение спустя упрямая девица наконец-то развела руки в стороны и пошла по парапету. Я не отвернулась. Я следила за каждым гребаным шагом младшей сестры Лиама, как будто мое будущее было связано с ее. Мое дыхание перехватило, когда Слоун споткнулась на полпути, и я вздохнула полной грудью лишь тогда, когда она достигла противоположной стороны.
– Она сделала это, – прошептала я Лиаму. А затем спросила следующую фамилию.
В итоге с парапета, согласно спискам, упал семьдесят один кандидат.
На четыре больше, чем в прошлом году.
* * *
Через час после подсчета квадрант выстроился по три колонны на крыло, и хранительница списков начала называть имя за именем, распределяя первогодков по отрядам.
Наш отряд был уже почти укомплектован, а Слоун все еще не появилась.
Я искала ее во дворе до построения, но либо она пряталась от меня… либо я от нее. Это был единственный логичный ответ на вопрос, почему Слоун не нашлась.
Теперь же Надин, Ридок и я ждали позади восьми первокурсников, переминающихся с ноги на ногу и являющих собой живое воплощение беспокойства. Аарик стоял на ряд впереди, прямо-таки идеально выпрямившись и расправив плечи, но опустив голову как можно ниже, рядом с рыжеволосой девушкой с лицом чуть ли не чисто-зеленого цвета.
Страх, исходящий от новобранцев, был осязаем. Он блестел в каждой капельке пота, катившейся по шее коренастого парня в двух рядах впереди, дрожал в каждом звуке, с которым обкусывала ногти брюнетка рядом с ним. Первогодки просто источали страх.
– Мне кажется или это охуеть как странно? – спросил Ридок справа от меня.
– Именно что странно. Охуеть как, – согласилась Надин. – Мне хочется сказать им, что все будет хорошо…
– Врать невежливо, – проговорила Имоджен. Она стояла позади нас вместе с Квинн, которая выглядела откровенно скучающей, зевая и подравнивая кинжалом кончики своих белокурых локонов. – Не привязывайтесь к ним. До Молотьбы все они – драконье мясо.
Коренастый темнокожий парень оглянулся через плечо и посмотрел на Имоджен широко раскрытыми глазами.
Она вскинула на него глаза и обвела указательным пальцем круг, без слов приказывая ему повернуться. Он послушался.
– Будь хоть немного вежливой, – шепнула я ей.
– Я стану вежливой в ту же секунду, когда пойму, что у них есть шанс тут задержаться, – ответила Имоджен.
– А мне показалось, ты совсем недавно говорила, что врать – это невежливо, – с ухмылкой возразил Ридок, осуждающе качнув головой. Острые пики на голове, в которые он сегодня уложил свои темные волосы, даже не шелохнулись.
Я моргнула, затем наклонилась ближе и посмотрела на его шею:
– Что это? Ты сделал татуировку?
Он улыбнулся и оттянул воротник, демонстрируя чернильный драконий хвост в форме кинжала, уходящий дальше под мундир.
– Он тянется к моему плечу, к печати Аотрома. Круто, правда?
– Крутейше. – Надин кивнула в знак одобрения.
– Безусловно, – согласилась я.
Тем временем к нам в отряд вызвали Визию Хоулинн. Ее имя звучало странно знакомо, и, когда она появилась и встала в строй на два ряда впереди, я вспомнила почему. От воротника до линии роста волос, изгибаясь вдоль правой стороны ее лица, тянулся шрам от ожога. Визия – второгодница. В прошлом году на Молотьбе она выжила, но с трудом, разгневав оранжевого кинжалохвоста.
И в этот момент Слоун вызвали в Первое крыло.
– Проклятье, – пробормотала я. Как, блин, я должна помогать ей, находясь в другом крыле?
– Я бы посчитала это благословением, – тихо сказала Надин. – Она не слишком похожа на твою фанатку.
Даин шагнул на помост и что-то тихо проговорил Ауре Бейнхэйвен, командиру Первого крыла. Кинжалы, пристегнутые к ее предплечьям, блеснули в солнечном свете, когда она кивнула в ответ. Даин бросил взгляд в мою сторону, затем перешел к хранительнице списков на краю помоста, и та приостановилась, подняв перо в воздух. И затем что-то исправила в своих записях.
– Поправка! – крикнула хранительница, и ее голос звонко разнесся над толпой. – Слоун Майри – Четвертое крыло, секция Пламени, второй отряд!
Да! Мои плечи тут же опустились и расслабились. Вот это облегчение.
Даин вернулся на свое место, не обращая внимания на укоризненный вид вице-коменданта Варриша. А потом бросил на меня быстрый взгляд, который я не смогла истолковать. Перевод Слоун к нам – это предложение мира, что ли?
Хранительница свитка продолжала выкрикивать имена, распределяя первокурсников по отрядам.
Слоун появилась через минуту или две, и едва она открыла рот, как стало понятно: мое облегчение преждевременно.
– Нет. Я отказываюсь. Я буду в любом отряде, кроме этого.
Ох.
Рианнон сдвинулась со своего командирского места и бросила на Слоун взгляд, который тут же заставил меня порадоваться, что я никогда не выступаю ее противником.
– Майри! Неужто ты думаешь, что мне не посрать на твое мнение?
– Майри? – Сойер оглянулся на меня, и новая нашивка на его плече тут же заставила меня улыбнуться. Он был фантастически правильным выбором на роль заместителя Ри.
– Сестра Лиама, – сказала я ему.
У Сойера отвисла челюсть.
– Ни хрена ж себе… – Ридок перевел взгляд с меня на Слоун.
– Ни хрена, – ответила я. – О, и если ты не заметил, она меня уже обожает.
– Я не могу быть с ней в одном отряде! – Слоун посмотрела на меня с чистой, концентрированной ненавистью.
Но ее волосы все еще были заплетены, так что я сочла это победой. Она может ненавидеть меня,
