— Так на кого ты глаз положила, Мируш? Я окинула ее взглядом с ног до головы — от фирменных лыж, темно-синих рейтуз и белого югославского свитера с норвежской вышивой до насмешливых черных гляделок — и ответила:
— Можешь не волноваться, не на твоего атлета. Она деланно засмеялась:
— Овчинка выделки не стоит, да? Какой-то нищий студентик… У тебя запросы куда повыше.
— Ты так думаешь? — Ухмыльнувшись в ответ, я изобразила на лице смесь скуки, хитрости и сексуального голода, облизала кончиком языка чуть приоткрытые губы, томно потянулась и вызывающе добавила: — На безрыбье и нищий студент сгодится. Да еще такой красавец, как твой Павел. Грешно пропустить такой случай.
Я верно ее раскусила. Она продолжала усмехаться, но черты лица затвердели. Горделиво скривив рот, она процедила:
— Ну так в чем же дело? Попробуй!.
Я посмотрела ей прямо в глаза и от души расхохоталась, как будто услышала остроумную шутку.
— Чего смеешься? — Она и дальше играла свою роль. Я взяла ее за руку и шепнула:
— Знаешь, Аленка, что мне вдруг пришло в голову? Интересно, как бы ты себя вела, если бы на моем месте стояла сейчас Катаржина? Так же уверенно?… А знаешь, я, пожалуй, расскажу ей об этом.
Не дожидаясь ответа, я резко развернулась и помчалась в избу. Настроение у меня улучшилось. Будет им о чем с Павличком поговорить. Теперь Алена от него не отойдет ни на шаг, а Катаржина даже во сне ей будет сниться. Ну а я — меня она сразу невзлюбила, так что ничего страшного. Моя подковырка подействовала. Алена вообще перестала со мной разговаривать. Я знала, что сижу у нее в печенках и что она меня с удовольствием придушила бы, но зайти так далеко и попытаться свалить на меня убийство…
5
— Послушай, Мирка, ты это дело брось! Катаржина сказала, что ты ее подруга, и мы без разговоров приняли тебя в свою компанию.
Мирка саркастически засмеялась:
— Ах, ах, я сейчас расплачусь…
А я добавил:
— Не надо разводить демагогию, Алена.
— А кто первый начал? Я, что ли? — обиделась Алена. — Я хочу, чтобы она ответила на три вопроса. Зачем она приехала? Что ее связывало с Катаржиной? И почему обязательно хотела уехать тридцатого? Это ты называешь демагогией?
— Ты что-то забыла про разговор в Гоницах в туалете, — устало произнесла Мирка. — О том, к кому приехала Катрин. — Твои домыслы нас не интересуют, — мигом вмешался Борек. — Нам нужны факты.
— Ну, ладно, — уступила Мирка. — На Аленины три вопроса ответить легче легкого. Я приехала, чтобы учиться кататься на лыжах. Катаржина была моя подруга, а уехать мы хотели, чтобы вместе провести Сильвестр.
— В Праге? — резко бросила Алена.
— Нет. В Прчицах.
— Катаржина хотела встретить Сильвестр дома, с родителями, про тебя она ничего не говорила, — заметил Павел. Алена с Бореком дружно кивнули, а Мирка пожала плечами.
— Если вы все знаете лучше меня, тогда чего спрашиваете? Против такой логики крыть было нечем, и мне наконец удалось вставить слово.
— Мируш, конечно, глупо с моей стороны уговаривать тебя, но почему бы тебе не сказать правду? Ты же сама все прекрасно понимаешь. Я не говорю, что ты как-то замешана в убийстве, но ведь ты знаешь о Катаржине гораздо больше нас. Я имею в виду ту сторону ее жизни, о которой мы и понятия не имели…
Я вел эту речь тихо, спокойно и как бы даже извиняясь, а тем временем взял Мирку за руку и легонько ее стиснул. Мирка пожала мне руку в ответ, потом подняла на меня взгляд и чуть заметно улыбнулась.
— Знаешь, — произнесла она как-то рассеянно, — кое-что я, конечно, знаю. Все наверняка нет, но одно уж точно: Катаржина мне бы никогда не простила, если бы я здесь и сейчас все про нее выложила. Пусть она меня не услышит, это ничего не меняет. А что касается меня, то, думаю, будет гораздо лучше, если вы про нее от меня ничего не узнаете.
— Ты в этом уверена? — спросила Алена.
— Абсолютно, — решительно отрезала Мирка, сунула руку в карман, вынула пачку сигарет и зажигалку. Закурила и произнесла: — Извини, я совсем про них забыла… — И отдала мне пачку и зажигалку.
Павел молчал-молчал, смотрел-смотрел на нас и вдруг выпалил:
— Почему вы врете?
— Кто именно?
— Вы двое, кто же еще?
Мирка схватила меня за локоть.
— Не спорь с ним. Все равно от нашего следствия нет никакого толку, легавые сами во всем разберутся.
— Легавые? — повторила Алена. — Жаргоном ты владеешь свободно. Наверно, уже приходилось иметь дело с легавыми?
— Погоди, — прервал ее Павел и придвинулся к постели с моей стороны. — Послушай, Гонза. — Голос у него задрожал от волнения. — Мы с тобой знаем друг друга не со вчерашнего дня? Уже почти четыре года дружим и всегда были честны друг с другом. Я всегда считал тебя порядочным парнем, разве не глупо теперь друг друга обманывать?
— Согласен с тобой, Павел, — сказал я. — Но к чему ты это ведешь?
— Хочу тебе доказать, что или ты, или Мирка говорите неправду. Давай выйдем на улицу или в сени, если хочешь, поговорим наедине.
— Мне скрывать нечего. Говори здесь, при всех.
— Ладно. Тогда объясни мне, пожалуйста, зачем Мирка примерно в половине четвертого ушла из кухни в соседнюю комнату, и что в это время делал ты. Прежде чем ответить, как следует подумай.
Я недоуменно покачал головой.
— Что ты плетешь, парень? В полчетвертого Катаржина уже часа два как была мертва.
— Одна ложь тянет за собой другую, — заметил Павел. — Хочешь, я повторю твои собственные слова?
— Пожалуйста, если надо.
— Ты сказал примерно так: у нас кончились сигареты, и Мирка пошла за ними в соседнюю комнату. А ты тем временем оделся и отправился в уборную. Мирка стала искать сигареты впотьмах, но найти не сумела, зажгла свет и увидела убитую Катаржину. Она стала кричать, подняла на ноги всю избу, и мы с Аленой сбежали вниз. В сенях мы встретили тебя, ты как раз возвращался с улицы. Потом к нам присоединился Борек, Зузана еще спала, остальные были уже на ногах и ворвались в Катину комнату. Все верно?
— Все до мелочей, — подтвердил я, не соображая, к чему он ведет.
— Все верно? — обратился Павел с тем же вопросом к Мирке.
— Насчет сигарет верно, про остальное не знаю, — ответила она.
— Чудесно! — Павел сделал небольшую паузу, потом показал на пачку в моих руках. — У вас не было сигарет. Еще минуту назад не было, Борек вам их предложил. А что это такое?
— «Липы», — сообщила Мирка. — Именно «Липы». По две кроны за пачку. Свободно продаются на всей территории Чехословакии.
— Значит, вы врали, так? — победоносно подвел итог Павел, а я испуганно посмотрел на Мирку.
— Где они у тебя были? — с трудом выдавил я.
— В кармане, — безмятежно сообщила Мирка. — В кармане джинсов. Я сначала искала их в столике, в рюкзаке, а потом уже зажгла свет. Даже не подумала, что они в брюках. Тогда на мне были рейтузы, а там даже окурок некуда сунуть. Пан комиссар может сам в этом убедиться. — Она сунула руку под подушку и бросила вздрогнувшему от неожиданности Павлу смятые рейтузы. — Не волнуйся, Гонзичек, — похлопала она меня по руке, — тут никакая ложь не пройдет, пан Мегрэ живо сообразит, что к чему. Он же сам меня послал одеться. Так что все просто. Он только что уточнил, что ушла я от тебя в одной комбинации, а перед тем, как поднять всех на ноги, даже не подумала принарядиться, что, разумеется, свидетельствует о моем дурном вкусе и плохом воспитании. Короче говоря, мой моральный уровень чрезвычайно низок, и Алена права, когда говорит, что я хорошенькая стерва.
— Ради Бога, перестаньте, — взмолилась Зузана. — Ну что вы…
— Минуточку! — прервал ее Борек. — Все эти догадки ни к чему не приведут, это точно. Убийца не признается. — Он взглянул на часы. — Скоро пять. Через час начнет рассветать. Как только погода улучшится — не будет же мести вечно, — сазу же отправимся в деревню и сообщим в полицию. Поедут три лучших лыжника, остальные подождут здесь. Предлагаю, чтобы вниз поехали Гонза, Алена и я. Теперь давайте разойдемся по комнатам и встретимся снова, скажем, в семь. Пусть убийца все как следует обдумает. Обдумает и учтет, что добровольное признание в любом случае смягчает вину. Кто «за»?
Павел, Алена и Зузана почти одновременно закивали. Я произнес:
— Очень удачное предложение.
— Одна только Мирка ничего не сказала, — заметил Павел и положил на лавку ее рейтузы, которые все еще держал в руке.
Мирка подняла на него глаза.
— Извини, совсем забыла, что я из вашей компании.
— Все равно большинство «за», — проговорила Алена и встала. Следом за нею Зузана.
— Большинство «за», — повторила Мирка и горько улыбнулась. — Я воздержалась. Но пока все не разошлись, могу я сказать пару слов?
— Лучше прибереги их для легавых, — отрезал Борек.
