Тот лётчик, который вышел на связь первым, ответил:
— Нет, Земля, мне нужно ещё побыть на высоте, я говорю с тобой с борта летающего командного пункта и только что качнул в свои баки ещё десять тонн топлива. Парень, узнав, что у тебя такая чудесная посадочная полоса, к тебе направилось ещё свыше трёх сотен бортов, но видимость становится всё хуже и хуже. Умоляю тебя, сделай всё, что угодно, только подсвети полосу лётчикам, а диспетчеры к тебе сейчас подойдут.
— Хорошо, Небо Первый, продолжай свою работу, а за полосу не волнуйся, мы уже проложили вдоль неё линию мощных прожекторов и они вскоре её подсветят. — Ответил я летающему командному пункту и добавил — Это дело каких-то… Всё, Небо Первый, прожектора уже горят, так что никто не заблудится. Сейчас наши люди готовятся осветить ещё и стоянку самолётов. Тебе там сверху всё хорошо видно, Небо Первый. Ты бы приказал военным лётчикам заходить на посадку перпендикулярно к Новоминке с юга и садится в левом вираже. Всё шоссе уже очищено от мусора и в нескольких десятках мест с него сделаны съезды на самые плотные и ровные грунтовые площадки.
Небо Первый радостно воскликнул:
— Спасибо тебе, сынок! Это отличная новость и ты дал мне очень дельный совет. Многие самолёты летают на последних каплях топлива. Главное, что есть подсветка.
Пока мы разговаривали, президентский самолёт своим ходом доехал до американского аэробуса компании "Пан Америкен", встал в ему в хвост и остановился. Американцы первыми спускали вниз то ли больных, то ли раненых и их тотчас осматривали врачи. Некоторых немедленно уносили на носилках в палаточные госпитали, а других увозили на машинах скорой помощи в стационар. Новую больницу и поликлинику нашего района не смотря на то, что она была семиэтажной и в её состав входило несколько зданий, мы полностью "одели" в железобетонный кожух и даже не поленились разыскать всех врачей и вернуть их с дач в город. Надо сказать, что возражений не последовало ни от кого. Что же, после того, как я узнал, что она уцелела, мне сразу же полегчало, ведь мне предлагали не тратить на неё сталь, арматуру и бетон, а вместо этого лучше укрепить пару десятков домов в других районах, но я возразил самым категоричным образом. Мы если и сунулись за МКАД, в Москву, то только для того, чтобы укрепить там с полсотни зданий в промзоне и мне только что доложили, что путепровод под окружной дорогой освобождён от набившегося в него мусора и путь в Москву был свободен. А ещё мне доложили, что в столице встали, причём очень аккуратно, на временную стоянку, пока их не разрежут на металлолом, ещё четыре атомные подводные лодки. Вот повезло, так повезло. На какое-то время электроэнергией мы будем обеспечены полностью.
Прислушиваясь к тому, что докладывали мне командиры отрядов через наушники гарнитуры моей портативной рации, я поднял люк, застопорил его в вертикальном положении и изготовился к выстрелу. Погода стояла безветренная, расстояние до цели я измерил лазерным дальномером, семьсот восемьдесят три метра, да, и стрелять можно было с упора. Поэтому я загодя прицелился, метя в окно иллюминатора на люке, и стал ждать, когда его откроют. Люк открылся и двое молодых парней, одетых в синюю лётную форму, сбросили вниз надувной трапп. Они скрылись в салоне и вслед за ними из самолёта тотчас вышли молодые парень и девушка, одетые в армейский камуфляж, но явно не военные, и спрыгнули на трапп, чтобы съехать по нему вниз. Попарно, парень-девушка, причём все не старше тридцатника, спускались вниз один за другим. Все они были одеты в камуфляж и у каждого за спиной было по большому рюкзаку, а в руках сумки. У меня создалось такое впечатление, что в Кремле, кто-то поссорился с головой и, по всей видимости, решил, что после катаклизма нужно обязательно возродить русскую нацию. Ну, а чем тогда иначе объяснить, что все пассажиры, поднявшиеся в небо на президентском самолёте, были, как один, высоки ростом, молоды, красивы и в них было невозможно найти хоть какой-либо изъян? Просто какие-то племенные рысаки. Заметил это и Чак, который с нервным смешком спросил меня:
— Серж, это что, чистокровные русские? Особая порода?
— А чёрт его знает, Чак, сейчас проверим. — После чего крикнул в люк — Лейтенант, заводи таратайку и дуй к президентскому борту. Надо проверить, что это ещё за гипербореи к нам пожаловали. Может их нужно заправить и пусть мотают отсюда.
На трёх броневиках мы быстро спустились со своей наблюдательной вышки и помчались через площадку к президентскому самолёту, пилоты которого спускались на землю по верёвочной лестнице, вылезая из окна кабины. Подъехав поближе, я взял в руки микрофон и скомандовал:
— Броня два, быстро взять в салон пилотов и отвезти их в диспетчерскую. Парни, мы развернули самопальную диспетчерскую, сели на локатор подводной лодки, но никто из нас не знает, как нужно грамотно сажать самолёты.
Лётчик лет сорока пяти на вид, скорее всего командир экипажа, который только что начал спускаться, громко крикнул:
— Сейчас мы это дело наладим, Земля! Небо Первый, генерал Прохоров, уже отдал мне приказ. Вы не скажете, что у вас там есть из оборудования, чтобы мы на бегу подготовились?
Разведя руками, я ответил:
— Понятия не имею, но могу гарантировать тебе одно, авиация, собирали его отличные ребята и работать оно будет. Мы ведь загодя подготовились к тому, чтобы принять самолёты. — И тут же поинтересовался у красавцев и красавиц — Ну, а вы, молодые люди, кто такие будете и откуда?
Ближайший ко мне парень, атлет ростом чуть ли не со Скибу, шагнул вперёд и громко сказал:
— Товарищ майор, мы молодые учёные. Нас по приказу президента собрали со всей страны от Камчатки и до Смоленска. Извините, а вы кто будете такой?
Скиба тут же рявкнул громче матюгальника:
— Батя военный комендант Москвы, парень, а это капитан Чарльз Мелвилл, морская пехота США, он у нас комиссар по делам иностранных граждан. Тоже фигура.
Сердито заворчав, опустив вниз микрофон, я снова поднял его к губам и без особого энтузиазма в голосе сказал:
— Увы, но к моему сожалению это так, ребята. Ну, что же, я очень рад, что вы все живы и здоровы. Идите вдоль края площадки к шоссе, сейчас вам подадут автобус и отвезут в наш укрепрайон. Извините, но жить мы пока что будем тесноте. — Кто-то из моих помощников немедленно завопил, что я идиот и мигом внёс дельное предложение, отчего я тоже поправился — Стоп, вношу уточнение, раз вы все учёные, то вас поселят в одном убежище. Это четырёхэтажный особняк со всеми удобствами, там вы и создадите временный научно-исследовательский центр. Списки того, чем мы богаты, вам скоро передадут. Хотя вы все и натерпелись жуткого страха, прошу вас немедленно приступить к работе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
