сотрудникам при исполнении. Я оборонялся.
— Пошёл ты…
— Девушки, прошу вежливо. В соответствии с должностными инструкциями мы не можем вас отпустить. Скоро прибудет полиция, они снимут показания, побеседуют, и вы отправитесь домой. Возвращайтесь в лагерь, мы вас пальцем не тронем.
— Уже тронули!
— Кто устал, можем довезти на машине.
— Нет!
— Я предупреждаю, кто не пойдёт добровольно, на того наденем наручники. Не упрямьтесь, мы привезли воды, а вы нас обвиняете, нападаете. — Он выразительно посмотрел на Сабу. — Давайте всё решим мирно.
Это был самый позорный момент сегодняшнего дня. Нам раздали по бутылке холодной воды из сумки-холодильника, и мы капитулировали.
Обратно под палящим солнцем наша группа тащилась в два раза дольше, обессилев от жары и своего поражения. Стоило ли бежать, как сумасшедшие, чтобы возвратиться в точку отсчёта. Что бы кто не говорил, я не чувствовала себя в безопасности. Думаю, и девчонки тоже. Осталось взять в заложники Арнольда, и, прикрываясь им, хоть как-то дождаться полиции.
Кореец Лис подошёл ко мне, предложив доехать до лагеря на машине. Типа водитель хочет меня подвезти. Разведать дорогу поверху через дачи показалось важным, но мысль о том, что в авто сидит Инструктор, меня напугала до дрожи. Ласковый убийца, так я назвала его. Иномарка еще некоторое время следовала за нами, потом развернулась и уехала.
Глава 7. Вторая попытка
Вернувшись в лагерь, мы прошли к своему шестому корпусу, открыли комнату и завалились на кровати в ожидании полиции и ужина, так как обед уже пропустили. Давно прошло обещанных пара часов, если учесть, сколько мы шли обратно, а полиция не появилась. Правда, прибежал взволнованный Арнольд, которого пинками хотелось выгнать из комнаты.
Он был в курсе нашего побега, пробовал оправдываться, что-то кудахтал про арт-терапию в расписании (мы должны были рисовать на подготовленных мольбертах), но его месседж остался без ответа.
— Мы хотим отдохнуть, — сказала Софа и захлопнула перед Арнольдом дверь.
В ожидании новостей я уснула. На соседних кроватях похрапывали девчонки. Время на телефоне показало шесть часов, нас никто не потревожил, видимо, полиция ещё не прибыла. В течение часа проснулись остальные девочки. В семь по графику у нас был ужин, а в расписании занятий стояло «Снятие мышечных зажимов».
К семи часам мы поплелись в столовую. Охранники в зоне видимости не появились. Зато Арнольд вился около нас змеёй, сказав, что придёт позже, и мы начнём занятие. Наши злые лица и глухое молчание он постарался не заметить. В восемь вечера мы расселись на скамейках беседки. Сидеть в комнате уже не было сил, а прогуляться по территории лагеря мы боялись. Теперь даже в туалет мы ходили группами не меньше трёх человек.
Арнольд уже поджидал нас.
— Девочки, надеюсь, утренний инцидент исчерпан, и сейчас я дам несколько техник по снятию мышечных зажимов. Это так важно при тревожных состояниях.
— Где полиция? — оборвала его тираду Софья.
— Сказали, часам к девяти будет.
— Они ночью работают?
— Откуда мне знать? Видимо, заняты. Итак, начнём. Сдерживаемые или подавляемые негативные эмоции, например, гнев или страх на физическом уровне формируют так называемый «мышечный панцирь» в теле человека. Отрицательные эмоции привычно загоняются вглубь сознания и тела. Но тело отвечает на это реакцией в форме хронического напряжения мышц. Как избавиться от этого?
— Врезать по морде обидчику, — ответила Мила.
— Всё правильно, Милочка. Когда мы естественно выражаем эмоции, мышцы расслабляются. Общеизвестна техника избивания подушки. Так мы выводим накопленную ярость. Давайте рассмотрим упражнения для рта.
— Если это техника минета, то я пас, — сказала Ирочка.
Жанна показала большой палец в знак одобрения. Девчонки засмеялись. Удивительно, что Ира могла шутить на эту тему, хотя теперь, чтобы повернуть голову, она разворачивалась всем корпусом, как робот.
— Боже упаси! Какой минет? — Арнольд привычно заквохтал, всплеснув руками. — Сжатые губы и мышцы вокруг них блокируют трансляцию чувств. Но рот — это ключевой канал нашей коммуникации. Например, мы целуем тех, кому желаем продемонстрировать тепло и любовь. Если мы не позволяем себе чувствовать любовь, вспоминая неудачный личный опыт, данное удержание природной потребности находит отражение в зажиме области рта. Этот же механизм работает, когда мы не позволяем себе выражать словесно собственные переживания. Техника простая. Надо лечь в позу эмбриона и делать сосательные движения, как младенец.
— Ой, ля. Как раз по теме минета, — Мила толкнула в бок сидящую рядом Ирочку.
— Ага, — хмыкнула та в ответ, — а то на коленях расслабиться вообще невозможно. А вот если лечь…
— Тогда точно выразишь собственные переживания, — ответила Мила.
Арнольд строго посмотрел на неё. Надо же какой моралист. Где он был, когда Ира за туалетом отсасывала Сабе?
— Напряжения в горловой зоне — Арнольд повысил голос, — это неосознанная защита от нежелательного «проглатывания» плохого из внешнего мира. Также это контроль над страхом, защита от реакций, которые, как считает человек, осудят окружающие.
У меня перехватило дыхание от воспоминаний. Арнольд прицельно ударил в больное место. Перед тем как сказать что-то мужу, я всегда думала, как сформулировать правильно, деликатно, понятно, но всё равно не могла предугадать реакцию. Почти никогда не получалось высказаться так, чтобы не обидеть, не задеть его, не поднять бурю раздражения или злости. Мои слова толковались через призму его восприятия, которая искажала смысл послания. В последнее время я говорила всё меньше и меньше.
В начале отношений он восхищался мной, говорил, что гордится моим широким кругозором и взглядами на жизнь. Потом мои высказывания стали «ты в каждой бочке затычка», вскоре посыпались требования во всём советоваться с ним. Когда я стала советоваться по каждой мелочи, он сказал: «Что ты спрашиваешь, у тебя своего мнения нет?» Всё закончилось вердиктом, что у меня вообще нет своего мнения. Моё мнение стало ноль целых ноль десятых, я чувствовала себя ничтожеством, недостойным открывать рот.
Мой поток сознания был прерван лекцией Арнольда.
— Стиснутые челюсти не дают выхода наружу звукам. Зажимаются и голосовые связки. Звук голоса получается напряженным, с затрудненными интонациями. При этом возможны сиплость и хрипота. Для снятия напряжения есть много упражнений. Например, зевать.
Арнольд зевнул, широко разинув рот. Мы начали зевать вслед за ним.
— Можно взять упругий и одновременно мягкий мячик. Подойдут некоторые собачьи игрушки. Кусать энергично. Можно рычать, вырывать предмет из своих зубов. Вспомните, как это делают злые, сердитые собаки. Когда устанете, можно расслабить челюсти.
— У вас есть мячики?
— Нет. Использовать чужие мячики негигиенично. Это упражнение для домашней работы. Сейчас сделаем так. Опускаем нижнюю челюсть, надавливаем на жевательные мускулы, расположенные у угла нижней челюсти. Смотрите, я
