Неуклюже одергивая чересчур короткую куртку пижамы, она вышла из ванной, уселась у туалетного столика и продолжила игру с косметичкой. У нее никогда не было такой сумочки, особенно с такой дорогой косметикой. Просто раньше это ей не казалось необходимым. Да и сейчас тоже.
Она надеялась, что Джонни не задержится в ванной. Ведь не собирается же он там спать. Эммелин не нравились чувства, которые всколыхнулись в ней в последнее время, не нравилась та женщина, которая стремилась вырваться из привычных рамок. Это все гормоны, пробудившиеся в ней из-за беременности. Но в глубине души Эммелин понимала, что причина всего этого — присутствие в соседней комнате мужчины, на котором надеты только штаны от той же пижамы, что и на ней. Да, это будет очень долгий, тяжелый год.
Джонни показалось, что прошла целая вечность, прежде чем его жена наконец вышла из ванной. Он заметил, что Эммелин очень нервничает, а его сердце пропустило удар при виде ее нежного полуобнаженного тела. Теперь же, когда она сидела около туалетного столика, он разглядел все секреты, которые она так успешно скрывала под мешковатой одеждой.
Ох уж эти мужчины! Их покоряют дамские ножки. Ничто не нравилось Джонни больше, чем пара красивых длинных ног. Он нервно сглотнул, но так и не смог оторвать глаз от изящных лодыжек и красивых коленей. Черт возьми, парень, да эти ноги — твоя мечта!
Правда, сегодня вечером ему меньше всего нужно было это зрелище — вид ее ног. Когда она пролетела через комнату, как бабочка в поисках островка солнца, Джонни чуть не рехнулся. Он следил за ней взглядом голодного человека, которого привели на кухню и посадили в уголке — смотри, мол, и ничего не трогай.
— Я… только… — Эммелин, запинаясь, стащила чемодан с кровати и выставила его как щит. — Я только хочу убрать эти вещи.
— Ты можешь занять гардеробную. — Джонни предложил ей это, зная, что ради пары шорт шкаф не нужен.
— С-спасибо. — Она исчезла за раздвижной зеркальной дверью.
Прошла минута, другая, и улыбка Джонни испарилась. Дьявол! Что она там делает? Через четверть часа он уже не мог сдержать любопытство. Встав с кровати и выключив телевизор, он широким шагом подошел к гардеробной и раздвинул дверь.
— Эммелин?
— Да? — Ее голос слышался из дальнего угла. Она сидела на своем чемодане, вытирая слезы одной из шелковых вещичек, которые его сестра напихала в него.
— Ты собираешься остаться здесь на всю ночь?
— Что? Нет, конечно, нет. — Эммелин подняла голову. — Я просто искала хоть какой-нибудь халат, что обычно, насколько я знаю, положено в шикарных отелях. Но так и не нашла.
— Ничего, детка. Вероятно, в таких апартаментах халаты не полагаются. Зато, если поискать, мы, возможно, найдем шапочку для душа. — Он обнял ее, стараясь успокоить.
Эммелин шмыгнула носом.
— Но я хочу халат. Папа отдал бешеные деньги за этот номер, а здесь нет даже халата. Они должны были дать дурацкий халат!
Джонни оперся о дверь и взглянул на часы.
— Я предложил бы обзавестись какой-то одеждой, но уже слишком поздно. Сомневаюсь, что сейчас открыты какие-нибудь магазины.
— Конечно, ты прав. Все нормально. — Она икнула и подняла глаза.
Джонни пришлось подавить желание войти в гардеробную, подхватить ее на руки и отнести на постель. Такие игры с истеричными женщинами никогда не влекли его, особенно с той, которая так расстроена. Как можно игнорировать ее состояние, если он в здравом уме? Конечно, ему надо что-то придумать, чтобы она чувствовала себя в безопасности.
— Послушай, уже поздно, и тебе нужно отдохнуть. Почему бы нам не оставить покупки на завтра и не отправиться спать? — (Эммелин вздрогнула.) — Не беспокойся. Ты ляжешь на кровать, а я на пол, на ковер, если ты поделишься со мной подушкой и одеялом.
— Но… это несправедливо.
Справедливо — несправедливо, ничего не поделаешь. Только так, возможно, ему удастся сохранить свой здравый ум. А впереди еще целый год… Вместе спать они не могут, а он не может позволить беременной женщине спать на полу.
— Не думай об этом. Я прекрасно высплюсь и на полу.
— А что, если позвонить портье и заказать раскладушку?
Джонни ухмыльнулся.
— Ты забыла, что это апартаменты для новобрачных. Я не хочу, чтобы весь город узнал, что мы спим порознь в свою первую ночь. У нас очень простые нравы. Слухи распространяются как пожар. Фелисити будет счастлива услышать, что у нас что-то не так.
Лицо Эммелин вспыхнуло жарким пламенем.
Джонни восхищался каждым ее движением, каждым изгибом ее тела. Она сидела перед ним полуодетая, краснеющая как девочка.
— Тогда у меня есть другое предложение.
— Не надо. Честное слово. Когда мы перегоняем стадо, то часто спим прямо на земле. Я привык.
— Ну ладно. Хорошо. — Сдерживая зевок, она неуклюже выбралась из гардеробной, поплелась к постели и забралась под одеяло, натянув его до самого подбородка.
Джонни подошел к ней и забрал из чемодана свои туалетные принадлежности.
— Я пойду в ванную — забыл зубы почистить — и, если ты дашь мне одеяло и подушку, буду тебе очень благодарен. Без них на полу спать не совсем удобно. Вернусь через минуту.
— Хорошо. Джонни!
— Что?
— Если не трудно, можно прикрутить кондиционер? Мне холодновато без моей пижамы.
— Ладно. Я сейчас вернусь.
Эммелин смотрела, как он регулирует термостат и исчезает в ванной. Когда дверь за ним закрылась, она, сглотнув комок в горле, бросила на ковер около кровати одеяло, а сверху подушку. Затем положила очки на ночной столик. Устроившись под покрывалом, она вспомнила прошедший день. Ее охватила тоска по своей узкой кровати.
Ручка двери повернулась, и Эммелин крепко сжала веки.
Выйдя из ванной, Джонни внимательно посмотрел на жену. Ее глаза были закрыты. Похоже, спит. Ну что ж, тем лучше. Чем меньше они будут общаться, тем им будет легче.
Он прошел через комнату, выключил свет, потом, отыскав одеяло и подушку, которые Эммелин оставила ему, устроил себе постель, насколько это можно было назвать постелью. Он лгал, говоря о привычке спать на голой земле. В те дни, когда они занимались перегоном скота, у него был трейлер с нормальной кроватью. Джонни считал, что она была даже удобнее, чем в его собственной квартире на ранчо, где им с Эммелин предстояло жить в течение года.
Эх, и так ему предстоит страдать целый год. Он повернулся на своем ложе, уставившись на длинноногую женщину, спящую на кровати, одетую только в его шелковую пижамную куртку. Похоже, ему еще долго не уснуть.
— Джонни!
— Да?
— Ты не спишь?
