— Хорошо, Сань. Спасибо ещё раз… — положив руку на сердце, Игорь наконец вышел.
— Общак, дело добровольное? — с улыбкой спросил Лера.
— Ну если они не понимают ни хера? — огрызнулся Ткач.
— Да я шучу, Сань. Чё ты? Всё нормально. Если не понимают, значит, добровольно-принудительное.
— Добровольное, Лера, — поднял руку Ткач. — Ты же видел, уделяют, ещё и спасибо говорят…
— Ну да, — Лера рассмеялся. — Ни х…я Виталя ему жути там нагнал.
— Да пи…дец, — согласился Ткач. — Он стрелял там оказывается в него прям во дворе… Машину его расстрелял. Этот говорит, пули вот так пролетали, — Ткач показал на пальцах одной руки расстояние, которое продемонстрировал ему самому И горь.
— Да ну на х…й, — удивился Лера. — А чё он нам ничё не сказал?
Ткач пожал плечами и сказал:
— Я так понял, для него это обычное дело.
Они немного помолчали, задумавшись, потом Ткач сказал:
— Надо его не светить по таким мелочам. Может, пригодиться гденибудь по-крупному. Нужно только грамотно его ствол направить, в нужную сторону.
— Он чё его, постоянно с собой носит? — всё ещё недоумённо спросил Лера.
— Выходит да, — пожал плечами Ткач.
Дверь открылась и вошёл Васильев, хозяин этого здания и всей большой фирмы, которую удалось прихватить Ткачу.
— Ну что, Саш? Всё, как договорились? — спросил
он.
— Да, конечно, — ответил Ткач. — Я с асфальтом ещё
решу, нам это почти даром обойдётся.
— Ну пойдём тогда, посмотрим там. А то мне уже
ехать надо. Он стал выходить назад в коридор. — Пошли, — кивнул Ткач Лере и они направились
за Васильевым.
На улице к ним навстречу вышел из припаркованной машины Севостьян.
— О, здорово, — с улыбкой приветствовал его Лера.
— Здорово, — сдержанно поздоровался Ткач и посмотрел на машину гостя. — Ты один, что ли, приехал?
— Здорово. Да один, конечно, — ответил Севостьян, пожимая руки всем.
Васильев тоже сдержанно пожал ему руку и тут же продолжил, больше не обращая внимания на Севостьяна:
— Да, Саня, ещё стоянкувот здесь можно сделать,— показал Васильев на территорию за зданием. — Расчис- . тить всё, и…
— Да тут же места мало, — перебил его Ткач.
— Ну и что? — возразил Васильев. — Зато денег много не надо на это. И к тому же самый центр города, ни одной стоянки вокруг.
— Да не, стоянка только для своих будет, — по-хозяйски сказал Ткач. — Зачем нам эти мелочи?
Севостьян внимательно смотрел на обоих, переводя взгляд с одного на другого.
— Ну смотри, Саш. Подумай. Бизнес надо развивать, — сказал Васильев и стал пожимать руки на про-
щание. — Ну я поехал. Приеду, ещё кое-что обсудим с тобой. Есть кое-какие мысли.
— Давай, — попрощался с ним Ткач и, когда Васильев пошёл к своей машине, повернулся к Севостьяну. — Ты по делу в город или ко мне?
— Ктебе, Сань, — ответил Севостьян.
— Поехали тогда к Бреде съездим. А то Вася где-то носится с Сашкой, — Ткач положил руку на плечо Леры.— Чё, Валер, здесь побудь тогда, там кабинет открыт. Вася с Сашкой приедут, сразу к Бреде езжайте, я там буду.
— Ага, Сань, — ответил Лера и развернулся в сторону входа в здание.
Виталий проснулся утром в постели и, потягиваясь, обратил внимание на топорщащуюся простынь в районе паха. Перекатившись ближе к тумбочке и выхватив из неё пакет с нитками, он вытащил из него сантиметр и приложил к своему члену. Измерив его, он посмотрел на цифры результата и, улыбнувшись во весь рот, резко вскинул руку с зажатым кулаком. Со счастливой улыбкой он бросил сантиметр на постель и, упав на подушку, закрыл глаза. Но заснуть счастливым Виталию не удалось, его тут же поднял звонок телефона на тумбочке. Он резко перевернулся и схватил трубку.
— Да, — сказал он.
— Братуха, здорово, — раздался в трубке голос Толяна. — Спускайся быстрей, я щас заеду за тобой, тема есть.
— Здорово, Толян. Спускаюсь, — сказал Виталий и, бросив трубку, вскочил.
Они ехали вместе по улице и разговаривали о той фирме, об открытии которой узнал Толян. Они решили прихватить эту точку сами и заставить хозяина платить им, не упоминая про общак. Тех денег, что они получали, им явно не хватало. Большую же часть от разовых тем, в основном долговых, они скидывали в общак. А Виталий хотел купить себе машину такую, какая ему нравится. Пока же приходилось ездить на том, что отбирали у должников. Ау Толяна, помимо своих запросов, была ещё молодая семья, которую тоже надо было обеспечивать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Чё, Ткачу будем говорить за эту точку? — спросил Толя н.
— Зачем? Он же сказал тогда, что наработаете, всё ваше, — ответил Виталий. — На общее скидываем и так достаточно… Считай, что одну зону сами кормим…
— Но тогда Бешеного можно было бы продвинуть, фирму эту. УТкача оба телевидения прихвачены, и «Ритм», и «Азирус». Рекламу запустить по ящику, и тогда можно будет и нашу долю там увеличить.
Виталий последние слова брата пропустил. Мимо них по главной дороге проехала машина Василия, и на переднем сиденьи рядом с ним сидела Саша.
= Вон Сашка поехала, Толян, — затараторил Виталий. — Давай проедем за ней. Мож, в магазин куда зайдёт…
— Да ты чё, братуха?! Мы ж не успеем! — возразил Толян и поехал мимо. — Щас, не дай бог, кто другие к нему нагрянут, и всё, потеряем точку.
Виталий проводил машину Василия печальным взглядом. К Саше его тянуло постоянно, и лишь неотложные дела заставляли его иногда забывать о ней. Ещё и где-то в сознании сидела мысль, что если не он, то, рано или поздно, в окружении Ткача может появиться ещё кто-нибудь, устоять перед которым Саша уже не сможет, да и сам Ткач не будет этому препятствовать. Была неприятная возможность просто опоздать.
— Чё-то тут не то, братуха, — сказал Толин, посмотрев на грустного брата. — Ты чё, загорелся, что ли? Я не понял…
— да нормальная тёлка, чё, — повернувшись сразу обратно сказал Виталий таким тоном, как будто был равнодушен и испытывал только половое влечение.
Но у него это, видимо, очень плохо получилось. Толян внимательно посмотрел на брата и, усмехнувшись, покачал головой.
Севостьян с Ткачом ехали в машине на Слободку. Внешне они, как и многие конкурирующие авторитеты, поддерживали дружеские отношения. Но на самом деле неприязнь друг к другу обусловливалась многими факторами. Помимо того, что каждый считал себя блатней, у них были ещё и материальные мотивы. Севостьян, который по лагерям во время отсидок имел больший, чем у Ткача статус, поскольку был ответственным за зону, освободившись вынужден был довольствоваться тем, что предлагал ему на пропитание Билл. А Ткач,
которого он считал ниже себя рангом, по освобождении сразу получил контроль над целым городом. И самолюбие Севостьяна было сильно задето. Но теперь, когда они с Биллом разработали план по смещению Ткача с этого тёплого места, он успокаивал себя тем, что справедливость скоро восторжествует, и грамотно выведывал у Ткача всё, за что можно было ему потом предъявить.
— Чё-то Билл говорил, что от тебя увеличений никаких не идёт, — сказал он Ткачу в машине. — Я думал у тебя тут дела не движутся. А ты, смотрю, процветаешь. Стоянку в центре уже делать отказываешься…
— Увеличений не идёт, — огрызнулся Ткач. — А он не думает о том, что у вас там только тюрьма, а у нас, помимо нашего централа, ещё зоны есть? И по краю ездим постоянно. Пусть пробьёт по лагерям, по сколько мы туда всего привозим…
— Даяжничё не говорю, Сань, — тутже миролюбиво отреагировал Севостьян. — Я-то знаю, как обстоят дела, да как к тебе по зонам относятся. Просто Билл… Ты же его знаешь… А чё китайцев тут не прижимаете, Саня? Их же тут щас навалом…
— Да крадём у них постоянно чёнибудь… — сразу повеселел Ткач. — Я сам порой дурью маюсь. Хочешь, съездим прям щас чёнибудь у них отработаем? Они ещё раскайфованные пока со своими баулами…
— Агде они у вас тут торгуют? — спросил Севостьян.
