Игорь приехал именно в то время, которое называл Ткач, видимо, он достаточно хорошо знал этого человека. Он остановился возле своего подъезда и начал.
выходить из машины, когда к нему подъехала другая машина, которую предоставил для этой цели Ткач, и из неё вышли Виталий с Толином, Лёс и Кирьян.
— Ну что, Игорь? Думаешь, раз с ментом дружишь, тебя никто не тронет? — спросил у него Толян, подойдя и нависнув над ним, как гора.
— Что ж они тебя не охраняют, друзья твои? — тут же подхватил Виталий.
— А зачем меня охранять постоянно? Вы от Ткача, что ли? Я же говорил ему, мне крыша не нужна…— пафосно ответил Игорь. Он, конечно, испугался, но всем своим видом показывал, что не боится и стоял прямо.
— Какого ещё, на х…й, Ткача?! — резко перебил его Толян. — Нам платить будешь. И не за крышу, а чтоб жить спокойно и не бояться!
— А я и не боюсь. С чего вы взяли? — спросил Игорь, всё же пригнув голову от грозного рыка Толяна сверху. Потом он отошёл от Толяна и, опять осмелев, пафосно произнёс: — у меня денег хватит всю милицию на вас натравить, не только своего друга. Если я Ткачу отказался платить, вы думаете, вам стану?
— Кто такой этот Ткач? — двинулся на него Виталий. — Я Жора Ростовский. Ты нам платить будешь. По пятьсот баксов в неделю. А то тебе уши отрежут прямо на улице, и это только для начала.
— Так, ну вы, я вижу, не понимаете ничё, — сказал Игорь и стал садиться обратно в свою машину. — Подождите здесь, сейчас за вами приедут.
Виталий сразу достал пистолет и, как только Игорь закрыл дверь, подошёл и начал стрелять в приборную панель прямо через боковое стекло, которое тут же рассыпалось. Игорь в страхе закрыл голову руками и завизжал, наклонившись к пассажирскому сиденью. Толян и Кирьян посмотрели по сторонам. Прохожие ускоряли шаг и уходили, с опаской оглядываясь. Дом был хоть и старым, но в нём вполне могли быть телефоны, и парни внимательно посмотрели по окнам. Виталий резко открыл дверь и, схватив за шиворот Игоря, сунул ему пистолет в шею и сказал спокойно:
— А ты, я вижу, всё у нас понимаешь. По сколько платить будешь и всё остальное. Да?
Трясущийся от ужаса Игорь ничего не смог выговорить и закивал.
— Но если вдруг чё не до конца понял, подожди здесь, за твоими ушами приедут, — сказал Виталий и, отпустив Игоря, повернулся к пацанам. — Поехали.
Толян и Кирьян посмотрели на окна, в которые уже начали выглядывать люди. Опустив головы, они резко сели в машину вместе с Виталием и Лёсом.
— Не гони, Толян, — положил Виталий руку на плечо брата, который резко воткнул коробку передач и уже готов был рвануть с места, — а то подумает, что мы сами боимся. Давай потихоньку, всё равно тачка левая.
Неспеша выехав со двора, Толян всё же не выдержал
и сорвался с места. Виталий открыл окно и высунул
голову. За ними никто и не собирался гнаться, он просто слушал звук резко набирающего обороты мотора и удовлетворённо кивнул. Машина сильно не ревела и во дворе Игоря вряд ли было слышно, что они удирают. Подъехав к ожидающему их неподалёку Ткачу, они остановились и открыли окно.
— Ну как? — спросил Ткач, не выходя из машины.
— Нормально, — спокойно кивнули головой бра-
тья.
— Жути нагнали?
— Да, ему хватит, — ответил с усмешкой Толян.
— Понятно. Ну если стрельнёт, то там половина ваша будет, — сказал ему Ткач и посмотрел через него на Виталия. — Виталь, садись к нам в машину, поедем к Монголу съездим.
—. А чё там, стрелка, что ли? — С какойто неохотой спросил Виталий, выходя из машины.
— Да не, какая стрелка. У нас с ним всё нормально. Так… посидим, о делах побазарим… — он повернулся к Толяну. — Вы поедете с нами?
— А надо? — спросил Толян.
— Да не, я ж говорю, просто прокатимся, — ответил Ткач.
— Не, мы тогда съездим по делу, — сказал Толян.
— Давайте, только на своей машине. Эту поставьте пока на всякий случай туда же, где взяли, — ответил Ткач.
— Ну да, моя машина как раз там и стоит, — ответил Толя н.
— Ну вот. Давайте, если что, найдёте меня, — напутствовал Ткач и закрыл дверцу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В предбаннике сидели Монгол с сыном предподросткового возраста, Ткач, Лера, Василий и Виталий. Это была армейская баня, которую любезно предоставлял Монголу один из его друзей военных. Но здесь было всё на уровне, так как парились здесь не солдаты, а высшие офицерские чины. Это был тот самый Боря Монгол, которого ещё недавно хотели короновать московские Воры. Но после смерти их близкого Лёвы ситуация изменилась в худшую для Бориса сторону.
Но он не унывал. В городе к нему по-прежнему относились с должным уважением и, помогая обращающимся к нему коммерсантам, он получал неплохие деньги. К тому же он уже понял, что Воры в Приморье очень быстро погибают, и тешил себя мыслью, что всё произошедшее, возможно, и к лучшему.
После парной все расслабились и рассказывали весёлые истории, попивая холодное пиво.
— А у него ж всё на жену оформлено, — продолжал говорить Лера, подливая себе пива. — Все ларьки, машина, всё… А я как жену его увидел, бля-а… думаю, какой, сука, красивый был обычай у чукчей…
Все хором засмеялись, кроме сына Монгола. Старый обычай у некоторых народов давать гостям переспать со своей женой был и притягательным, и одновременно смешным.
— А он чё, не угостил тебя ей? — спросил Ткач сквозь смех.
— Не-а, падла, зажал… — притворно злился Лера.— Да он там с неё пылинки сдувает. Руку ей целует… Кста-
ти, почему бабам целуют левую руку эти… джентльмены херовы?
— А чё, есть разница, что ли? — спросил Монгол.
— Ну да, — ответил Лера. — Она ж там у него вся такая правильная. Он ей правую руку поцеловать хочет, она отдёргивает и левую подставляет. Походу, так принято…
— Это потому, что правой они за.;. — Виталий немного осёкся, взглянув на сына Монгола, — за член берутся, когда сосут…
Все опять громко засмеялись.
— Ну правильно, — подтвердил сквозь смех Василий, — а я думаю, почему бабы ладошками его длину показывают, они ж уже всё промерили.
— Да не, это по нашим ладоням они смотрят, типа у кого какая ладонь, такой и х… член, — возразил Лера.
— И чё, ты хочешь сказать, что у меня вот такой всего? — спросил Монгол, показывая ладонь. — У меня восемнадцать сантименров, сам мерил недавно.
— Уменя тоже больше, — сказал Ткач, смотря на свою ладонь, — у меня вообще девятнадцать.
— Да ты не так смотришь, не поперёк ладони,— сказал Лера и показал на своей ладони. — В длину надо смотреть, вместе с пальцами. Так-то у меня тоже в два раза больше, — почти девятнадцать.
Виталий, перестав жевать корюшку и удивлённо смотря на них, недоумённо проговорил:
— Ни хера, вы монстры.
— Чё такое, Виталя? У тебя чё, меньше, что ли?— с усмешкой спросил Ткач.
— У меня четырнадцать с половиной только, — недоумённо проговорил Виталий.
— А-а, щегол, — засмеялся Лера.
— Ха-ха-ха, — раздалось со свех сторон.
— Ну, почти пятнадцать, — проговорил Виталий, как будто оправдываясь.
— Ха-ха-ха, — продолжали смеяться все, кроме сына Монгола.
— С таким членом надо гирьку подвешивать, Виталь, — смеясь,посоветовалЛера.
— Да пошли вы, — махнул рукой Виталий и опять начал есть корюшку. — Поотрастили себе, бля…
Мальчик подошёл к Монголу и спросил серьёзно:
— Папа, а как правильно, чнен или писька? Все немного притихли, забыв, что с ними совсем молодой пацан. А Виталий, которому после пара пиво уже ударило в голову, выпалил:
— Ну это, смотря, что ты хочешь делать. Если писать, то писька…
Все опять засмеялись ещё громче. Монгол направил сына в сторону выхода на улицу и сказал:
— Иди погуляй, Вася. Видишь, дядьки взрослые разговоры разговаривают.
Вася весело побежал из бани и хлопнул дверью. Виталий встал и, запрыгнув на турник, сказал:
— Бля, щас наслушается малой вашего бахвальства, точно гирьку себе будет подвешивать, когда вырастет.
