И. Ф. Богданович (1743–1803)
25. Душенька
Древняя повесть в вольных стихах
(Отрывок)
Не Ахиллесов гнев и не осаду Трои,Где в шуме вечных ссор кончали дни герои, Но Душеньку пою.Тебя, о Душенька! на помощь призываю Украсить песнь мою,Котору в простоте и вольности слагаю.Не лиры громкий звук — услышишь ты свирель.Сойди ко мне, сойди от мест, тебе приятных,Вдохни в меня твой жар и разум мой осмельКоснуться счастия селений благодатных,Где вечно ты без бед проводишь сладки дни,Где царствуют без скук веселости одни.У хладных берегов обильной льдом Славе́ны,Где Феб туманится и кроется от глаз,Яви потоки мне чудесной Иппокрены.Покрытый снежными буграми здесь ПарнасОт взора твоего растаявал не раз.С тобою нежные присутствуют зефиры,Бегут от мест, где ты, докучные сатиры,Хулы и критики, и грусти и беды;Забавы без тебя приносят лишь труды:Веселья морщатся, амуры плачут сиры.
О ты, певец богов, Гомер, отец стихов, Двойчатых, равных, стройных И к пению пристойных! Прости вину мою,Когда я формой строк себя не беспокоюИ мерных песней здесь порядочно не строю.Черты, без равных стоп, по вольному покро́ю, На разный образец крою́, И малой меры и большия, И часто рифмы холостые,Без сочетания законного в стихах, Свободно ставлю на концах. А если от того устану, Беструдно и отважно стану, Забыв чернил и перьев страх, Забыв сатир и критик гро́зу, Писать без рифм иль просто в прозу. Любя свободу я мою, Не для похвал себе пою;Но чтоб в часы прохлад, веселья и покоя Приятно рассмеялась Хлоя.
1778–1783
Г. Р. Державин (1743–1816)
26. На смерть князя Мещерского
Глагол времен! металла звон!Твой страшный глас меня смущает;Зовет меня, зовет твой стон,Зовет — и к гробу приближает.Едва увидел я сей свет,Уже зубами смерть скрежещет,Как молнией, косою блещет,И дни мои, как злак, сече́т.
Ничто от роковых кохтей,Никая тварь не убегает;Монарх и узник — снедь червей,Гробницы злость стихий снедает;Зияет время славу стерть:Как в море льются быстры воды,Так в вечность льются дни и годы;Глотает царства алчна смерть.
Скользим мы бездны на краю,В которую стремглав свалимся;Приемлем с жизнью смерть свою,На то, чтоб умереть, родимся.Без жалости всё смерть разит:И звезды ею сокрушатся,И солнцы ею потушатся,И всем мирам она грозит.
Не мнит лишь смертный умиратьИ быть себя он вечным чает;Приходит смерть к нему, как тать,И жизнь внезапу похищает.Увы! где меньше страха нам,Там может смерть постичь скорее;Ее и громы не быстрееСлетают к гордым вышинам.
Сын роскоши, прохлад и нег,Куда, Мещерской! ты сокрылся?Оставил ты сей жизни брег,К брегам ты мертвых удалился;Здесь персть твоя, а духа нет.Где ж он? — Он там. — Где там? — Не знаем.Мы только плачем и взываем:«О, горе нам, рожденным в свет!»
Утехи, радость и любовьГде купно с здравием блистали,У всех там цепенеет кровьИ дух мятется от печали.Где стол был яств, там гроб стоит;Где пиршеств раздавались клики,Надгробные там воют лики,И бледна смерть на всех глядит.
Глядит на всех — и на царей,Кому в державу тесны миры;Глядит на пышных богачей,Что в злате и сребре кумиры;Глядит на прелесть и красы,Глядит на разум возвыше́нный,Глядит на силы дерзнове́нныИ точит лезвие косы.
Смерть, трепет естества и страх!Мы — гордость с бедностью совместна;Сегодня бог, а завтра прах;Сегодня льстит надежда лестна,А завтра: где ты, человек?Едва часы протечь успели,Хаоса в бездну улетели,И весь, как сон, прошел твой век.
Как сон, как сладкая мечта,Исчезла и моя уж младость;Не сильно нежит красота,Не столько восхищает радость,Не столько легкомыслен ум,Не столько я благополучен;Желанием честей размучен,Зовет, я слышу, славы шум.
Но так и мужество пройдетИ вместе к славе с ним стремленье;Богатств стяжание минет,И в сердце всех страстей волненьеПрейдет, прейдет в чреду свою.Подите счастьи прочь возможны,Вы все пременны здесь и ложны:Я в дверях вечности стою.
Сей день, иль завтра умереть,Перфильев! должно нам конечно, —Почто ж терзаться и скорбеть,Что смертный друг твой жил не вечно?Жизнь есть небес мгновенный дар;Устрой ее себе к покою,И с чистою твоей душоюБлагословляй судеб удар.
<1779>
27. Ключ
Седящ, увенчан осоко́ю,В тени развесистых древес,На урну облегшись рукою,Являющий лице небесПрекрасный вижу я источник.
Источник шумный и прозрачный,Текущий с горной высоты,Луга поящий, долы злачны,Кропящий перлами цветы,О, коль ты мне приятен зришься!
Ты чист — и восхищаешь взоры,Ты быстр — и утешаешь слух;Как серна скачуща на горы,Так мой к тебе стремится дух,Желаньем петь тебя горящий.
Когда в дуги твои сребристыГлядится красная заря,Какие пурпуры огнистыИ розы пламенны, горя,С паденьем вод твоих катятся!
Гора, в день стадом покрове́нну,Себя в тебе, любуясь, зрит;В твоих водах изображе́ннуДуброву ветерок струит,Волнует жатву золотую.
Багряным брег твой становится,Как солнце катится с небес;Лучом кристалл твой загорится,В дали начнет синеться лес,Туманов море разольется.
О! коль ночною темнотоюПриятен вид твой при луне,Как бледны холмы над тобоюИ рощи дремлют в тишине,А ты один, шумя, сверкаешь!
Сгорая стихотворства страстью,К тебе я прихожу, ручей:Завидую пиита счастью,Вкусившего воды твоей,Парнасским лавром увенчанна.
Напой меня, напой тобою,Да воспою подобно я,И с чистою твоей струёюСравнится в песнях мысль моя,А лирный глас — с твоим стремленьем.
Да честь твоя пройдет все грады,Как эхо с гор сквозь лес дремуч:Творца бессмертной Россиады,Священный Гребеневский ключ,Поил водой ты стихотворства.
1779
28. Разные вина
Вот красно-розово вино,За здравье выпьем жен румяных.Как сердцу сладостно оноНам с поцелуем уст багряных! Ты тож румяна, хороша, — Так поцелуй меня, душа!
Вот черно-тинтово вино,За здравье выпьем чернобровых.Как сердцу сладостно оноНам с поцелуем уст пунцовых! Ты тож, смуглянка, хороша, — Так поцелуй меня, душа!
Вот злато-кипрское вино,За здравье выпьем светловласых.Как сердцу сладостно оноНам с поцелуем уст прекрасных! Ты тож, белянка, хороша, — Так поцелуй меня, душа!
Вот слезы ангельски вино,За здравье выпьем жен мы нежных.Как сердцу сладостно оноНам с поцелуем уст любезных! Ты тож нежна и хороша, — Так поцелуй меня, душа!
1782
29. Видение Мурзы
