(Отрывок)
Гремит орга́н на стогне трубный,Пронзает нощь и тишину;Очаровательный огнь чудныйМалюет на стене луну.В ней ходят тени разнородны:Волшебник мудрый, чудотворный,Жезла движеньем, уст, очесТо их творит, то истребляет;Народ толпами поспешаетСмотреть к нему таких чудес.
Явись! И бысть.Пещеры обитатель дикий,Из тьмы ужасной превеликий Выходит лев.Стоит, — по гриве лапой кудриЗлатые чешет, вьет хвостом; И ре́вИ взор его, как в мраке бури,Как яры молнии, как гром,Сверкая, по лесам грохочет.Он рыщет, скачет, пищи хочет И, меж древесОзетя агницу смире́нну,Прыгнув, разверз уж челюсть гневну. Исчезнь! Исчез.
Явись! И бысть.Средь гладких океана сткляных,Зарею утренней румяных Спокойных недрГолубо-сизый, солнцеокойУсатый, тучный рыбий князь, Осе́тр,Из влаги появись глубокой,Пернатой лыстью вкруг струясь,Сквозь водну дверь глядит, гуляет;Но тут ужасный зверь всплывает К нему из бездн,Стремит в свои вод реки трубыИ, как серпы, занес уж зубы… Исчезнь! Исчез.
Явись! И бысть.С долины мирныя, зеле́ныВ полудни лебедь, вознесе́нный Под облака,Веселый глас свой ниспускает;Его долина, роща, холм, РекаСтократно эхом повторяет.Но тут, как быстрый с свистом гром,На рамена его сребристыОрел прожорливый, кохтистый Упал с небес.Клюет, терзает, бьет крылами,И пух летит, как снег полями… Исчезнь! Исчез.
1804
Н. М. Карамзин (1766–1826)
35. Осень
Веют осенние ветры В мрачной дубраве;С шумом на землю валятся Желтые листья.
Поле и сад опустели; Сетуют хо́лмы;Пение в рощах умолкло — Скрылися птички.
Поздние гуси станицей К югу стремятся,Плавным полетом несяся В горних пределах.
Вьются седые туманы В тихой долине;С дымом в деревне мешаясь, К небу восходят.
Странник, стоящий на хо́лме, Взором унылымСмотрит на бледную осень, Томно вздыхая.
Странник печальный, утешься! Вянет ПриродаТолько на малое время; Всё оживится,
Всё обновится весною; С гордой улыбкойСнова Природа восстанет В брачной одежде.
Смертный, а́х! вянет навеки! Старец весноюЧувствует хладную зиму Ветхия жизни.
1789
36. Эпитафия
Одна нежная мать просила меня сочинить надгробную надпись для умершей двулетней дочери ее. Я предложил ей на выбор пять эпитафий; она выбрала последнюю и приказала вырезать ее на гробе.
Покойся, милый прах, до радостного утра!
1792
37. <Песня из повести «Остров Борнгольм»>
Законы осуждаютПредмет моей любви;Но кто, о сердце, можетПротивиться тебе?
Какой закон святееТвоих врожденных чувств?Какая власть сильнееЛюбви и красоты?
Люблю — любить ввек буду.Кляните страсть мою,Безжалостные души,Жестокие сердца!
Священная Природа!Твой нежный друг и сынНевинен пред тобою.Ты сердце мне дала;
Твои дары благиеУкрасили ее, —Природа! ты хотела,Чтоб Лилу я любил!
Твой гром гремел над нами,Но нас не поражал,Когда мы наслаждалисьВ объятиях любви.
О Бо́рнгольм, милый Бо́рнгольм!К тебе душа мояСтремится беспрестанно;Но тщетно слезы лью,
Томлюся и вздыхаю!Навек я удаленРодительскою клятвойОт берегов твоих!
Еще ли ты, о Лила,Живешь в тоске своей?Или в волнах шумящихСкончала злую жизнь?
Явися мне, явися,Любезнейшая тень!Я сам в волнах шумящихС тобою погребусь.
1793
38. Илья Муромец
Богатырская сказка[8] (Отрывок)Не хочу с поэтом Грециизвучным гласом Каллиопинымпеть вражды Агамемноновойс храбрым правнуком Юпитера;или, следуя Виргилию,плыть от Трои разоренныяс хитрым сыном Афродитинымк злачным берегам Италии.Не желаю в мифологиичерпать дивных, странных вымыслов.Мы не греки и не римляне;мы не верим их преданиям;мы не верим, чтобы бог Сатурнмог любезного родителяпревратить в урода жалкого;чтобы Леды были — курицыи несли весною яица;чтобы По́ллуксы с Еленамиродились от белых лебедей.Нам другие сказки надобны;мы другие сказки слышалиот своих покойных мамушек.Я намерен слогом древностирассказать теперь одну из нихвам, любезные читатели.
1794
39. Impromptu[9]
Графине Р**, которой в одной святошной игре досталось быть королевою
Напрасно говорят, что случай есть слепец:Сию минуту он вручил тебе венец,Тебе, рожденной быть царицею сердец.Сей выбор доказал, что случай не слепец.
1796
40. Триолет Лизете
«Лизета чудо в белом свете, —Вздохнув, я сам себе сказал, —Красой подобных нет Лизете;Лизета чудо в белом свете;Умом зрела в весеннем цвете».Когда же злость ее узнал…«Лизета чудо в белом свете!» —Вздохнув, я сам себе сказал.
1796
А. Н. Радищев (1749–1802)
41. Бова
(Отрывок)
Из среды туманов серыхВремен бывших и протекших,Из среды времен волшебных,Где предметы все и лица,Чародейной мглой прикрыты,Окруженны нам казалисьБлеском славы и сияньем;Где являются все вещиИсполинны и Иройски,Как то в камере обскуре;Я из сих времен желал быРассказать старинну повесть,И представить бы картинуМнений, нравов, обычаевЛет тех рыцарских преславныхГде кулак тяжеловесныйСтепень был ко громкой славе,А нередко — ко престолу;Где с венцом всегда лавровымВенец миртовой сплетался,Где сражалися за славуИ любили постоянство.
<1799>
Ю. А. Нелединский-Мелецкий (1752–1829)
42. Загадка акростическая
Довольно именем известна я своим;Равно клянется плут и непорочный им;Утехой в бедствиях всего бываю боле;Жизнь сладостней при мне и в самой лучшей доле.Блаженству чистых душ могу служить одна;А меж злодеями — не быть я создана.
<?>
Примечания
В. К. Тредиаковский. 1 Х7 цус, 13-сложный (по Тредиаковскому — «экзаметр» с дополнительным ударением перед цезурой), (АА). 2 Х4, одическая строфа (АбАбВВгДДг) (ср. I, 6 и 12). 3 Х7 ц 13-сложный, (ААббВВгг…). 4 Гкз.
