— Надеюсь, он не достанет тебя для тайного Санты. — Он берет свой двадцатидолларовый лимит и покупает самую отвратительную вещь на свете.
— Значит, теперь я часть тайного Санты? — спросила я.
— Конечно.
— Это что, какое-то повышение?
— Да, без оплаты, — с усмешкой ответил Кэлвин.
Я засмеялась.
Кэлвин всегда мог меня рассмешить. Синди всегда ставила меня на место. Ким всегда тянула меня к черте, чтобы пересечь ее. А Перси будет или смеяться, или… смеяться.
— Мне это нравится, — сказал Кэлвин и кивнул на вазу. — Сколько стоит?
— Я думаю сорок.
— Сорок? Ого.
— Достойная цена.
— Ты права.
— Или вы не согласны?
— Я соглашусь, если он продастся. Ты должна сфотографировать все это. Мы можем напечатать их в каталог.
— Это хорошая идея, — сказала я.
— Если только ты не собираешься покинуть нас. И возвратиться в мир финансов.
Я улыбнулась.
— Я не могу об этом говорить.
— Конечно, не можешь, — сказал Кэлвин. Затем он огляделся. — Я знаю, что твой начальник. Я знаю, что у вас с Ким разногласия. Я знаю, что у Синди золотое сердце. Я знаю, что Перси отвратителен. Но если бы на секунду я просто стоял здесь как… как отец…
— Хорошо.
— Я не собираюсь осуждать тебя, Лара. Или говорить тебе, что делать. Уволить тебя, повысить зарплату. Мы все сталкиваемся с этими стенами в жизни. Это случается. И в падении нет ничего постыдного. С тобой будет все хорошо. Но что бы ты ни удумала на той горе, будь осторожна.
— Я не собиралась там заблудиться, — сказала я. — Это была ужасная ошибка. И я застряла там прошлой ночью. Шел дождь…
— Все, что я могу сказать тебе, Лара — это узнать об этом человеке до того, как ты сделаешь свои предположения.
Ооо. Сейчас мы говорим об Осирисе.
— Так вы знаете Осириса?
Кэлвин поднял бровь.
— Что ж, я удивлен, что ты подобралась достаточно близко, чтобы узнать его имя. Даже заговорила с ним.
— Почему? Что в нем такого загадочного? Я не понимаю.
Кэлвин вздохнул.
— Я не собираюсь говорить о чьей-то жизни, Лара. Я просто знаю то, что видел, слышал, и тот факт, что он на той горе избегает реальности.
— Почему?
Кэлвин уставился на меня.
— Но в этом есть смысл. Я имею в виду, если ты веришь в связи.
— Почему это? Вы это неспроста сказали.
— Вы оба потеряны и одиноки, — сказал Кэлвин. Потом зазвонил его телефон. — А, это Синди. Я лучше отвечу, а то она начнет нервничать.
— Подождите, — сказала я. — Что значит, он потерян и одинок? Что с ним случилось?
— Просто будь осторожна, — сказал Кэлвин. — Я люблю тебя, как родную дочь, Лара. Но я не собираюсь нависать над тобой. Ты взрослая женщина. Я просто надеюсь, что ты сможешь сфокусироваться, прежде чем позволишь своему сердцу вести туда, где ему не место. — Кэлвин ответил на звонок. — Привет, любовь моя. Как поживаешь?
Кэлвин пошел в свой кабинет, а я осталась стоять там одна.
Моя голова начала кружиться от мыслей как будто торнадо, которое разрушает все на своем пути.
За моей спиной открылась дверь, и колокольчик, свисавший с двери, ударился о стекло. Удар по стеклу был громче, чем настоящий колокол.
Я не поприветствовала клиента. Я просто стояла на месте.
Затем я услышала:
— О, посмотри на это. Это прекрасно. Простите, мисс, сколько это стоит?
Я заставила себя посмотреть. Женщина была с подругой. Она приложила руку к вазе, которую я только что поставила
— Это сорок долларов, — сказала я тихим голосом.
— Сорок? Я возьму его.
Она улыбнулась.
Я быстро моргнула, возвращаясь к реальности. И улыбнулась.
Я продала вазу в рекордно короткие сроки по запрашиваемой цене.
Две женщины сделали еще несколько покупок, добавив несколько безделушек.
Я не могла перестать думать об Осирисе. И о том, что сказал Кэлвин.
На прилавке, скрытом от глаз покупателей, загорелся мой сотовый.
Сообщение от Ким.
«Выпьешь сегодня?»
Я не колебалась ни секунды. За минуту я написала ответ в спешке.
«Да… мне это нужно…»
***
Ким подобрала меня и выбрала место. Это было на окраине города, где я раньше не была. Маленький уголок, пахнущий жирными горячими крылышками. На той парковке не было ничего, кроме больших пикапов и мотоциклов. В маленьких окошках горели неоновые лампы для разных сортов пива. Вывеска бара была на металлическом стержне, который торчал из здания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я так и не узнала названия, когда Ким открыла дверь.
Я была поражена звуком тяжелой рок-музыки. За этим последовали звуки голосов. Я думала, что мы с Ким будем единственными женщинами в баре, но это не так. Мэтт был там. Джош и Меган тоже были там. Они играли в бильярд, флиртовали, были помолвлены и все такое. Тьфу.
Рейчел тоже была там.
Мы все сошлись на месте в баре, возле стены. Это дало нам возможность сидеть, стоять, говорить и претендовать на небольшое чувство уединения.
Я заказала пиво и выпила его очень быстро.
Достаточно быстро, чтобы Ким подняла бровь.
— Ты как мой отец, — сказала я ей. — Просто не делай глупостей.
Она взяла пиво и сделала маленький глоток.
— Никаких беспокойств. Я так понимаю, тебе нужно другое?
— Пожалуйста, — сказала я. — Может, что-нибудь покрепче.
— Что с тобой? — спросила Рейчел.
Я оглянулась, когда Джош стал позади Меган. Она пыталась сделать глоток, а он нежно щекотал ее. Достаточно того, что она продолжала смеяться и извиваться.
Ким оглянулась.
— О, нет. Ты завидуешь этим двоим?
— Я такого не говорила, — сказала я. — Я не завидую. Я просто раздражена. Всем.
— Чем «всем»? — спросила Ким.
— Просто всем, — ответила я.
Появились мои следующие две выпивки. Пиво. И стопка виски. Я вдруг стала вписываться в толпу. Какие-то грубоватые парни в грязных рубашках, с усталыми лицами, растрепанными бородами. Байкеры стояли на противоположном конце бара, одетые в кожу и татуировки, их пальцы были в больших кольцах, их руки обхватывали кружки пива, как будто они стоили миллионы каждый.
— Эй, я знаю, что он тебе прислал, — сказала Ким. — Тот мудак.
— Кто прислал что? — спросила Рейчел.
— Тэд, — сказала Ким.
— О, — сказала Рейчел. Она закатила свои глаза. — Пошел он нахер.
— К черту все, что напоминает о нем, — сказала Ким.
— А как насчет Оливии? — спросила я, а мой живот свело от одного только имени.
— Ей подходит это имя, — сказала Ким. — Маленькая, зеленая. Уродливая.
Рейчел засмеялась.
— Остановитесь, — я сказала. — Это не…
— Мне насрать, — сказала Ким. — И тебе тоже следует. Что мы должны сделать, Лара? А? Или твоя «ночевка» не была достаточна хороша?
— Подожди, — сказала Рейчел. — У тебя был секс на одну ночь?
— У кого был секс на одну ночь? — спросил голос.
Мэтт поставил пустую пивную бутылку на барную стойку и показал бармену большие пальцы, чтобы он принес другую.
— У Лары, — сказала Ким.
— Нет, не было, — я сказала.
— Но ты сказала…
— Я сказала, что заночую кое-где. Но не с кем-то.
— Чушь собачья, — сказал Мэтт. — Эй, не надо стыдиться. Я бы отвез тебя домой.
— О, вау, спасибо, — сказала я.
— Эй, — сказала Ким и ударила Мэтта по руке. — Какого хрена?
Мэтт поднял левую руку.
— Здесь нет кольца, Ким.
— Пошел ты, — сказала она. — Свинья.
— Хрю-хрю, — сказал Мэтт и схватил новый бокал пива. Он улыбнулся мне. — Где ты сегодня спишь, Лара?
— Я собираюсь отрезать ему член, — сказала Ким.
— Лучше достань свой большой нож, — сказал Мэтт.
— Пожалуйста, — сказала Ким. — Не будь таким самоуверенным.
— Ты хочешь, чтобы я тебя заполнил? — спросил Мэтт.
— Ты отвратителен, — сказала Рейчел. — Иди прочь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мэтт ушел.
Потом Ким и Рейчел обратили на меня внимание.
— Ну и? — спросила Ким.
