пристально глядя на стоявшую на столе пачку яблочного сока.
Господин Чан вздохнул и, словно приняв какое-то решение, сказал:
– А что, если я предложу вам снимать часть моего дома? Конечно, его придется переделать…
– Что? – переспросила Мира, удивленная неожиданным предложением, и машинально посмотрела на Нахи.
– Мама! Это же чудесно! Там есть двор и Чиндоль!
– В моем доме по три комнаты на каждом этаже, на втором также есть ванная и кухня. Моя покойная супруга всегда мечтала, что сын, женившись, будет жить с нами. Поэтому мы установили наверху бойлер и лучшие окна, какие тогда были.
– Но мы не можем просто…
– Лестницу, ведущую с первого этажа на второй, можно превратить в кладовку, чтобы перекрыть проход, и установим лестницу снаружи. Сделаем невысокие ступеньки, чтобы Нахи было удобно. Что скажете? Вы ведь еще не внесли залог за другой дом?
– Сегодня мы собирались посмотреть последнюю квартиру и решить…
Господин Чан хлопнул по столу и широко улыбнулся:
– Ну вот и отлично!
– Спасибо, но… я могу принять разве что вашу благодарность.
– Мой сын сказал, что вы отказались от денежной компенсации – мол, «спасибо» будет достаточно. В наши дни люди предпочитают материальные ценности. Но вы, должно быть, из старых времен. Прислушайтесь к совету старика. Ремонт продлится не более двух недель. Сегодня мой сын получил смету от архитектурной фирмы. Вы спасли мне жизнь. Считайте это моим желанием.
Господин Чан ласково похлопал по спине Миру, которая продолжала сидеть, опустив взгляд.
– Я всегда говорил жене, что нам нужно родить дочь, а не то в старости мы будем одиноки. Сегодня у меня появились дочь и внучка.
– Спасибо.
Слезы стекали по щекам Миры и падали на столик. Казалось, она долго блуждала по темному, пустому морю и наконец нашла маяк. Она резко выдохнула, выпуская все напряжение, накопившееся за долгое время.
– Огромное вам спасибо.
* * *
В начале лета, когда помидоры на клумбе уже стали ярко-красными, наступил день, когда деревья и цветы, растущие вокруг дома с голубыми воротами, смогли насладиться удобрениями. Сначала Учхоль и господин Чан с соломенной шляпой на голове подкормили финиковое дерево.
– А давайте осенью заварим чай из фиников? – предложил Учхоль, вытирая пот висящим на шее полотенцем.
– Чай из фиников хорош, но если финики высушить, растолочь и добавить в травяной отвар с дудником, лигустикумом и другими травами, то получится чудесный успокаивающий напиток. И к тому же согревающий! Зимой самое то, разом снимает всю усталость.
– Травяной отвар?
– Да. Наши финики очень сладкие. Если заварить из них чай, то можно забыть о простуде.
– В таком случае я буду с нетерпением ждать зиму.
– Дедушка, попробуйте, пожалуйста! – раздался сверху голос Нахи.
На лице господина Чана появилась довольная улыбка.
Мира поставила на деревянный помост пхёнсан бутылку рисовой бражки макколли и тарелку, на которой лежали блинчики с морепродуктами – кальмарами, креветками и моллюсками, щедро посыпанные зеленым луком.
– Присоединяйтесь к нам.
– Я как раз мечтал о стаканчике холодненького макколли… Давайте же выпьем!
В кармане господина Чана зазвонил телефон. Звонили из Америки. Нажав на кнопку вызова, он увидел на экране лицо Сучхана.
– Дедушка! Я ужасно соскучился. На следующих каникулах я хочу приехать к тебе и тоже поиграть с Чиндолем. Скучаю по тебе, дедушка.
Господин Чан широко улыбнулся и кивнул. Услышав, как Сучхан зовет его по имени, Чиндоль забрался на помост и уселся поудобнее.
Раздался стук в дверь, и Мира открыла ее с радостным видом.
– Мама?
– Да! И папа тоже приехал.
– Папа только что закончил проходить курс химиотерапии, поэтому они с мамой решили сегодня заглянуть.
– О, неужели? Я должен их поприветствовать.
Господин Чан встал, разглаживая складки на одежде. Мира открыла калитку, и ее родители вошли во двор. Чиндоль радостно залаял и закружился вокруг них, виляя хвостом.
– О, вы же водитель такси, который нам помог!
– Точно-точно! Пес со сломанной лапой!
– Какое совпадение! Чиндоль, смотри! Эти люди – твои спасители!
– Нет-нет, настоящий спаситель – это вы. Вы спасли наших детей, предложив им этот замечательный дом за такую цену… – со слезами на глазах сказала мама Миры.
– Давайте считать, что мы в расчете, и наслаждаться встречей! – предложил отец Миры. – Мы привезли из Пусана свежие сашими. О, макколли уже на столе!
– Гав! Гав!
Чиндоль с лаем последовал за всеми на помост, виляя хвостом. Позади, на бельевой веревке, покачивалось постельное белье. Ветер принес запах хлопка из прачечной Ённамдон, и господин Чан внезапно вспомнил лицо человека, нарисованного в зеленом дневнике.
– Я уверен, что уже встречал его раньше…
Глава вторая
Середина лета
Войдя в вычищенную до блеска студию, она первым делом открыла окно. Потом открыла еще одно, на другом конце помещения. В комнату с обеих сторон хлынули потоки прохладного рассветного воздуха, которые встретились посередине и заполнили собой каждый уголок студии запахом цветущей вдоль бульвара сирени. При открытых окнах здесь так благоухает, что никакие освежители воздуха не нужны.
У стены стоял невысокий стеллаж, плотно заставленный книгами и тетрадками со сценариями – красными, желтыми, синими. Обложки тетрадок потерлись, а края скручивались, но эта коллекция была шедевром, наполненным любовью и нежностью. На обложках крупными буквами значилось: «Сценарий О Кёнхи». Рассеянно проведя пальцами по имени, она подошла к окну, в которое дул легкий ветерок, и села за стоящий в углу стол. Это было ее рабочее место – место Хан Ёрым[6], ассистента сценариста.
Ёрым принесла с балкона сушившуюся на солнце тряпку для пыли и направилась в самую большую комнату – кабинет Кёнхи, сценариста. На фоне плотных белых штор выделялись бежевое кожаное кресло и широкий письменный стол теплого серого оттенка, на котором стояли белый ноутбук, белая лампа с пятью уровнями яркости и белая фарфоровая подставка для карандашей. Из подставки, гордо демонстрируя острые кончики, торчали три карандаша с ластиками.
Аккуратно смахнув тряпкой пыль с ноутбука, Ёрым обратила внимание на пластиковый чехол, которым была накрыта бесшумная клавиатура. Сняла его, протерла влажной салфеткой и насухо вытерла тряпкой, чтобы на нем не осталось влажных разводов.
– Ты здесь, Ёрым? – открыв дверь и переступив порог студии, спросила Кёнхи – известная сценаристка. Это была женщина средних лет, одетая в белую блузку и белые джинсы.
– Учитель, вы уже пришли!
– Да, сегодня я рано проснулась и решила сразу прийти сюда. Я купила выпечку по дороге. Позавтракаем?
С этими словами Кёнхи протянула Ёрым прозрачный пакет, наполненный выпечкой.
– Ого! Это что, круассаны?
– Ты ведь любишь круассаны, Ёрым? Эта
