пекарня особенно ими славится.
– Спасибо. Что будете пить? Молоко? Или приготовить кофе?
– Как насчет чашечки утреннего кофе?
Ёрым направилась на кухню.
О Кёнхи обрела славу в тридцать три, после того как получила награду за лучший сценарий. С тех пор каждые три года она стабильно выпускала сериалы, которые становились хитами. Она была достаточно влиятельной и знаменитой, чтобы в неформальной обстановке говорить о работе с руководителями сценарного отдела телеканалов. Кёнхи получала такие огромные гонорары, что могла бы открыть фирму в деловом районе Каннам, по соседству со многими другими компаниями, но предпочла район Хондэ. Особенно Кёнхи любила Ённамдон: по ее словам, в окружении юношей и девушек она чувствовала себя моложе. К тому же порой Кёнхи испытывала прилив вдохновения, просто наблюдая за ними по дороге на работу.
Ёрым восхищалась Кёнхи, ее пронзительной манерой повествования и тонкой эмоциональной проработкой сюжета – в сценариях Кёнхи даже самые обыкновенные истории становились новаторскими и напряженными. В то же время у Кёнхи были свои недостатки – например, одержимость чистотой, которая несколько осложняла Ёрым жизнь. И не только ей. Две другие ассистентки тоже находили эту черту своей начальницы обременительной и даже в шутку прозвали ее Андре Кёнхи[7] за любовь к белой одежде и стремлению к лаконичному дизайну интерьера.
Ёрым осторожно вытащила из прозрачного пакета круассаны самых разных видов – простые, миндальные, с начинкой из белого крема и клубники – разрезала их ножом для хлеба и положила кусочек каждого на белое блюдо с небесно-голубой каемкой.
Поставив тарелку на стол, Ёрым разложила по чашкам дрип-пакеты с кофе и медленно залила их горячей водой из чайника. Когда по помещению поплыл запах кофе, Кёнхи вышла из кабинета и села за стол.
– Кофе пахнет чудесно! – воскликнула Кёнхи и взяла белую салфетку, чтобы убрать упавшие с тарелки крошки круассана. – Ты ведь недавно подала заявку на участие в конкурсе?
– Да, но я не знаю… – начала Ёрым. Ее обычно уверенный голос превратился в жалкий лепет.
– У тебя все получится. Каждый цветок расцветает в свое время.
– Спасибо, учитель. В последнее время я чувствую легкое беспокойство.
– Порой весна наступает раньше, чем ее ждут, верно? Я думаю, что ты стоишь на пороге весны. Но не забывай, что весне всегда предшествуют морозы. Не позволяй этому завистливому холоду сломить тебя, ладно? – Кёнхи смотрела на нее открытым взглядом, полным убежденности.
Ёрым откусила кусочек от круассана с белым кремом.
– Как вкусно…
– Ешь побольше. Скорее всего, телекомпания позвонит сегодня или завтра. Любые новости легче принимать на сытый желудок, согласна? – спросила Кёнхи и улыбнулась своей фирменной улыбкой, слегка сморщив носик.
Сегодня тот самый день, когда должны объявить результаты конкурса. Тот самый день, когда представители телекомпании позвонят сценаристам, отобранным для финального интервью, после чего результаты будут опубликованы на веб-сайте. Отбор был слепым – для выбора кандидатов с минимальной предвзятостью, – но кто-то уже написал в сообществе начинающих сценаристов, что ему позвонили. Обычно все звонки с приглашением на финальное интервью совершаются в течение часа. Ёрым стряхнула с губ крошки круассана и посмотрела на экран своего телефон. Телефон, который обычно разрывался от звонков с предложениями пройти опрос, застраховаться, оформить кредитную карту или купить лотерейный билет, сегодня молчал.
Ёрым заерзала на стуле. Она места себе не находила. То и дело посматривала на часы, два или три раза отходила в уборную – просто потому, что не могла усидеть на месте. Остальные ассистенты испытывали то же самое. Через некоторое время послышалась вибрация лежащего на столе телефона. Это ее телефон, телефон Ёрым! Код города начинается на 02. Звонят из округа Ёидо? Или из Санамдона? Неужели это тот звонок, которого она столько ждала? Ёрым прочистила горло и ответила:
– Слушаю.
– Здравствуйте. Госпожа Хан Ёрым, вам звонят из прокуратуры Западного округа. Нами установлено, что открытый на ваше имя банковский счет был использован для совершения экономического преступления. Мы проводим проверку источника средств, и вы…
Появись у Ёрым счет, полный денег, она узнала бы об этом первой. М-да… Если бы невидимый собеседник заявил, что Ёрым вчера вечером напилась до беспамятства и теперь должна заплатить за жареную свининку одольпё, которую заказала, – и то звучало бы правдоподобнее. Ёрым закипела от злости.
– Кончайте, пока совсем не заврались, – тихо произнесла она спокойным тоном.
Человек на другом конце провода, бегло выдающий формальные фразы, сбился, и Ёрым безжалостно повесила трубку. Все присутствующие внимательно наблюдали за ней, и ей было неловко признаться в том, что звонили мошенники. В следующую секунду раздался звонок.
– Алло? Да?.. Спасибо! Большое вам спасибо!
Мичжин несколько раз поклонилась, прижимая к уху телефон.
– С телеканала? – спросила Ёрым.
Лучезарно улыбаясь, Мичжин кивнула:
– Спасибо за все, онни![8] Уверена, тебе тоже скоро позвонят. Думаю, они только начали обзванивать победителей. Пойду сообщу родителям!
– Давай. Они будут рады таким новостям, – отозвалась Ёрым, пряча за улыбкой зависть.
– Здо́рово, Мичжин, – сказала Поён, лицо которой выдавало разочарование.
– Не убирай телефон слишком далеко. Тебе тоже скоро позвонят, Поён.
Мичжин направилась в уборную, не переставая широко улыбаться. Услышав доносившийся из-за двери смех, Ёрым почувствовала жгучую зависть. Хотела бы она сейчас находиться там и смеяться! Хотела бы обрадовать свою мать, почувствовать гордость отца… Ёрым не могла разобрать ни слова из разговора Мичжин с родителями, но ей казалось, что может. И тогда у нее в ушах зазвучали голоса собственных родителей: «Хорошая работа! Ты просто умница! Ты так старалась, и вот наконец все твои усилия окупились! Видишь? Я же говорила, что наша девочка справится! Один шанс из двух тысяч? Для нее это ерунда!»
Но звонка не последовало. Кёнхи больше не выходила из своего кабинета. Она подозвала Мичжин, вручила поздравительный конверт и велела ей пообедать со своей семьей. И обязательно сфотографироваться в качестве доказательства! Также Кёнхи добавила, что, учитывая ситуацию, Мичжин может работать только до тех пор, пока ей не найдут замену.
Когда все остальные ушли, Кёнхи подошла к Ёрым, встала перед ее столом и сказала:
– Знаешь, бывают дни, которые трудно переварить. Когда они наступают, просто выплесни все наружу. Не нужно заставлять себя глотать что-то горькое и неприятное, Ёрым. Сердце тоже может страдать от несварения.
Кёнхи ласково потрепала Ёрым по плечу – рука у нее была теплой – и вернулась в свой кабинет. Ёрым, которая все это время стискивала зубы, встала. Ее никто не просил, но она решила постирать белые шторы, висящие в гостиной. Снимая их, она укололась о крючок. На безымянном пальце выступила капелька крови. Прижав
