где они еще все вместе. Какую силу она имела, чтобы так скрывать свою трагедию… С самой гибели родителей она всем врала, а всю боль держала в себе. И сейчас Катя ненавидела себя именно из-за этого. Потому что не смогла ничего сказать любящему ее человеку, которому доверяла все.
В день, когда она узнала о моем отъезде, Катя поняла, что перед ней встанет слишком сложный выбор. Рассказать все и надеяться, что я ее не брошу из-за обмана, или, промолчав, уйти навсегда?
Но я же не бросил бы ее. Никогда бы не отпустил, узнав правду о родителях. Жаль, что она никогда не узнает, что я бы не улетел от нее. Я бы никогда ее не оставил одну. Нашел бы другую работу. Любую, главное, быть рядом с ней. Но мне была нужна причина. Должно было быть что-то, что заставило бы меня остаться тут, возможно, навсегда. Не мог же я переступить через гордость и остаться с девушкой, которая сказала, что у нее кто-то появился.
Жаль, что даже про это она соврала. Черт знает, что творилось у нее в душе тогда. Она была разбита, и те слова вырвались неосознанно. Кате показалось, что я должен почувствовать боль, которую сейчас причинил ей. И у нее это получилось. Само собой. Необдуманно. Мои слова сломали Катю. Может быть, после этого, она никому никогда не поверит. Больше не сможет потянуться к другому человеку. Не сможет снова полюбить… Ничто ее не потревожит, ничьи чувства не растопят ее сердце.
Катя просто возненавидела себя. За все. За секундную ненависть, за ложь, за недосказанность. И чем больше она себя ненавидела, тем сильнее отдалялась от мира всего, в котором она видела только злую боль. Все ей напоминало обо мне, об ее былых чувствах. Пройдет мимо моего дома, на минуту задумается: «А может быть, приехал?», – вздыхает, отворачивается и уходит, а на глазах – горькие слезы. В один день она поняла, что я был самым близким человеком, она только мне одному доверилась, и просто так бросить меня не может. Она хотела мне написать, выговориться, лишь бы не держать все это в себе. Диалог со мной уже начат, но что-то ей мешает. Слова не идут, пальцы не бегают по клавиатуре. Прошел день, второй, третий и ничего. Возможно, она и вправду стала той, кого не пробьют ничьи чувства. Или она уже не любит меня, забыла, гуляет с другим. Или же все еще любит…
Я знал точно одно. Катя так и осталась для меня большой неразгаданной тайной.
VII
-Надеюсь, она сейчас с кем-то, кто не поступит, как я. С кем-то, кто отвечает на все ее сообщения и никогда не позволит уснуть с мыслью, что она лишняя. И точно ее не покинет. А я пока поживу с двумя ранами в груди, которые вряд ли вообще заживут. И сделать с этим я ничего не смогу.
За окном проходят люди, не отвлекаясь ни на что. Их ничто не тревожит. Целый мир проходит перед глазами, а они его не замечают. Хотя вот несколько подростков выделяются. Один из них с гитарой. Но, скорее всего, через некоторое время все изменится. И они попадут под власть повседневного, где все пролетает. Минута за минутой и секунда за секундой. Все разнообразное превращается во что-то обычное. Мир радости в мир равнодушия.
Я допил свой кофе, оплатил и вышел. Может быть, Катя для меня все еще что-то значит? Ведь я ее не забыл. Вспоминал. Не знаю. Я уже мало что понимаю. Вновь эти серые дома, которые и различаются только маленькими магазинчиками. Так я дошел до центра, очень страшного места. Здесь произошло множество аварий со смертельным исходом. Здесь я впервые увидел гибель людей.
Мне тогда было лет 15. Ничем не примечательный день, я вышел погулять один. Знаете, когда утомился и дома сидеть не хочется, да и вообще разговаривать с кем-то тоже. Ты просто выходишь на улицу подышать свежим воздухом, пройтись. Так случилось и со мной. Шел дождь, все небо было покрыто одной огромной темно-серой тучей. Иногда ударяла молния под очень громкий грохот грома, такие картины рисуют фильмы ужасов. Моя ветровка почти не пропускала влагу. Зонтик брать было бессмысленно, ведь я люблю дождь. Гулять в такой день, перепрыгивая через лужи, когда в ботинках вода хлюпает и по твоей спине бьет град капель, это похоже на состояние счастья.
Так я перескакивал лужи до самого центра нашего города. Это площадь, вокруг которой росло много деревьев. В самой середине стоял огромный дуб, на ветках которого на цепях висели квадратные металлические со стеклянным вырезом по бокам фонарики, освещающие все вокруг. Но сейчас их свет ничем не мог помочь из-за проливного дождя. Вокруг дуба проложен широкий тротуар, где всегда собирается много людей. Этот дуб был не обычным. От него как будто веяло магией. На его фоне любили фотографироваться, а ночью сюда прилетали светлячки. Это делало его и вправду волшебным. Дальше – дорога в несколько полос, по которой, то и дело, ездили машины. Их иногда останавливали светофоры, но машины всегда спешили. Центр находился среди домов, и из них иногда открывался прекрасный вид. Но сейчас из окон домов ничего не было видно. Лишь бесконечный дождь. Во всем виноват дождь. Несмотря на то, что улица и дышала как-то по-другому, по-новому, свежее, что-то было не так… Я продвигался по правой стороне, как-то не смотря по сторонам. Даже не заметил, что пошел по центру. Моя голова была слишком сильно забита проблемами. Машинально запрыгнул на бордюр и пошел, пытаясь не терять равновесия. Обувь почти промокла, да и сам я, но уже не чувствовалось. Все шло не просто хорошо, а замечательно.
Вдруг громкий звук резкого удара. Поворачиваю голову налево, а там… там… На дороге лежат мужчина и женщина, откинутые друг от друга на пару метров. По моей спине пробежала дрожь, сердце стучало и стучало в моей грудной клетке, которая то расширялась, то сжималась. Я все еще не мог сдвинуться с места, а к ним подбежало несколько человек. Все внимание окружающих было приковано к ним. Однако, самое главное – машина, успела сразу уехать, и я ее даже не заметил. Словно ее никогда и не было. Все произошло слишком быстро, на дороге не осталось даже следов от шин.
Резко очнувшись от шока, я подошел к толпе людей и медленно начал проталкиваться вглубь. Со стороны я только и слышал, что говорили:
–Он был точно пьян! Видели, как он ехал?– мужчина средних лет напротив
