— О чём вы?
— Так сонная лихорадка, магическая хворь. В бедных кварталах сегодня уже два костра сложили, так и до дворца болезнь добралась. Теперь только смерть нас ждёт, молодая госпожа. Семьдесят лет назад я девушкой была совсем юной, но помню, как сейчас. Все дети погибли, на весь наш район тогда семеро малышей только и выжило, кто был со способностями. Остальных развеяли по ветру. Такое горе, госпожа Алина, несколько лет после этого Итáрь как мёртвая была. Закрыли нас тогда, запечатали, да и к лучшему это, не вырвалась хворь из Итари, удержали её. Кострами ли, молитвами ли, жертвами ли. Но удержали. Я видела сонную лихорадку, знаю как она выглядит, вот и сейчас видела, она это. Дворцовый мальчик ещё отличается, хоть и похож, а в бедных кварталах, уж верно она это, магическая хворь. Я уж и страже вчера сказала, и к Городскому Магу ходила, чтобы ворота закрыли до дальнейшего выяснения. А что тут выяснять, спасения от неё считай, что и нет, сонная лихорадка только магией и лечится, но в городе тысячи детей, а лекарей-то дай будет четыре десятка.
— Вы говорили с Шаритоном?
— Да к нему разве попадёшь? Я и сейчас подходила, так стража не пустила. С магом говорила, выслушал он меня, обещал дороги перекрыть, но чует моё сердце, что не поверил он мне. Только один раз вспыхнула сонная лихорадка, мало кто её видел, мало кто в живых остался, тем более тут, в Арластáне. В Итари уж признали бы, а тут, да в бедных кварталах, кто ж её знает-то?
— И как она лечится?
— Только магией. Ни настойки, ни снадобья не помогают, детки просто засыпают, мучаются от лихорадки и горячки, да так и умирают, не просыпаясь.
— А взрослые как переносят?
— Это уж как получится, тоже и лихорадка может быть, и в костях ломота, но взрослые в спячку не впадают, болеют, но перебарывают заразу эту. Слабые кто и больные, старики могут не выдюжить, но в остальном как простуда проходит, сонливость только сильная да температура высокая, вот и отличия.
— И вы уверены, что в бедных кварталах это именно оно?
— Жизнью клянусь!
Кровь у меня закипела, а сердце забилось чаще. Я поверила этой простой пожилой женщине, в голове мучительно стала оформляться какая-то мысль, но я тщетно пыталась поймать её за хвост. Янина стояла рядом и безучастно смотрела, как догорает тело её любимого сына, а в голове внезапно начал складываться план.
— Пойдёмте со мной. Янина, Тиссей, вы мне нужны.
Янина обернулась на меня и посмотрела пустыми глазами.
— Зачем?
— Знаешь, в нашем мире, если родители теряют детей, то они создают благотворительные фонды или просто стараются организовать помощь для других детей. Говорят, что единственное спасение — это помощь другим. А у нас, кажется, эпидемия на руках.
— Какая эпидемия? — эхом повторила Янина.
— Сонной лихорадки, если эта женщина не ошибается. В любом случае, ты обещала, Янина.
— Что обещала? — в её голосе послышались нотки раздражения, и меня отпустило. Пусть вызверится на меня, пусть ненавидит, пусть что угодно, лишь бы не это мёртвое молчание и пустые глаза. Тиссей посмотрел на меня странно, но вмешиваться не стал.
— Ты обещала, что я могу просить что угодно. К тебе вернулись лекарские способности, а у нас тут возможно эпидемия. Я прошу тебя помочь с ней справиться.
— Я не могу. Я не смогу, — прошептала она.
— Пойдём со мной, нужно сначала понять, что происходит и что мы можем сделать. Но чую я, Янина, что женщина не ошиблась. И Шаритон говорил, что со смертью Баркая начнётся буря. Мне кажется, что мы её нашли.
— Я не могу.
— Чем-то ещё занята? — я нарочно спросила резко, хотела, чтобы Янина разъярилась в ответ, но она лишь опустила голову и покорно пошла за мной, когда я потянула её за руку. Тиссей подхватил её за другую руку, а на меня смотрел странно, со смесью негодования и затаённой надежды.
На этот раз пожилую женщину, назвавшуюся Кардой, выслушали все. По мере повествования лица вытягивались, а Шаритон и Келай побледнели. Дальнейшие события разворачивались с огромной скоростью. Выяснилось, что для магически одарённых данная хворь опасности не представляет. Болезнь случайно вывел один сумасшедший, пытавшийся создать смертельное оружие против магов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Будучи нацеленной на взрослых магов из-за ряда ошибок болезнь стала смертельная для детей без магических способностей, тогда как те, у кого способности были, становились от неё только сильнее. Создавший болезнь учёный покончил с собой, а Итарь на пять лет стала зоной отчуждения. К счастью, у матерей, перенёсших болезнь, дети тоже были имунны. Со временем кордоны с города сняли, а дальше выяснили, что время жизни болезни всего месяц, да только распространяется она с бешеной скоростью и поражает всю популяцию целиком. В Итари погибших действительно было невероятно много, из десяти заболевших детей выживал хорошо если один.
Держа Янину за руку, я следовала за Ринаром по пятам, поэтому в бедные кварталы мы отправились вслед за ним. Как ни настаивал жених на том, чтобы я осталась в стороне, я была непреклонна, а затем и вовсе сказала, что у меня чуйка и что если он не возьмёт меня с собой, то я пойду пешком.
Больно сказать, но чуйка меня не подвела. Болезнь уже пустила свои корни в бедных кварталах, и в нескольких домах дети уснули беспробудным сном. К счастью, предупреждение Карды действительно возымело эффект, город стоял закрытый по внешней стене. На учёт мгновенно были поставлены все вышедшие из города за последние дни обозы и корабли, магическое предписание вернуться получили все. Удалось установить, что хворь бушует лишь вторые сутки и смертельными жертвами пока стали четыре малыша, которые тяжело болели до этого.
Сильно мешал тот факт, что сегодня был первый день зимы, и весь город был охвачен радостными гуляниями. Как же невовремя!
Мужчины кинули все силы на сдерживание периметра, а я осталась в компании отдающих команды Ринара и Шаритона, а также Янины, Тиссея и Карды.
— Шаритон, нам необходимо большое помещение, кровати, обеспечение. Всех детей нужно собрать в госпиталь, сюда же согнать всех имеющихся в городе лекарей, в том числе служащих во дворце и у аристократов. Необходимо создать центр помощи, где мы будем лечить самых запущенных пациентов. Здоровые должны остаться дома на карантине, чтобы замедлить распространение инфекции.
Судорожно вспоминая всё относящееся к делу, я вываливала на Ринара и Шаритона требования и информацию. Буквально спустя четыре часа в моём распоряжении было огромное пустое здание бывшего городского совета, перебравшегося в более фешенебельную локацию. Маррон пригнал служанок, кто-то заведовал продовольствием, кто-то расставлял кровати. Как-то само собой вышло, что все они приходили за распоряжениями ко мне.
Неожиданно для себя, я оказалась в центре организации полевого госпиталя, стараясь применить те скудные медицинские знания и умения, что у меня были. Карда оказалась бесценна в плане управления хозяйственной частью, женщина смотрела на меня такими глазами, что я невольно смущалась от её взора. Но вскоре мне стало не до этого.
В наше распоряжение прибыло тридцать два лекаря, включая полубессознательную Янину и ошарашенного Тиссея. По моей просьбе на здании появилась огромная красно-белая табличка «Императорский госпиталь имени Баркая Д’Вельсорда». Два сосредоточенных плотника повесили её прямо над входом, который я определила как основной. В отличие от задуманного проектом главного входа тут не было ступеней и был упрощённый подъезд для транспорта.
Первые пациенты начали поступать уже ночью. Разделив врачей на три смены и создав места отдыха для персонала и импровизированную столовую, я отправилась навстречу болезни. На первый взгляд всё было очень безобидно. Сопящие дети выглядели так, словно их сморил жар при обычной простуде.
Келай и ещё несколько опытных лекарей выдавали инструкции более молодым или менее одарённым, каждый из них взял на себя руководство сменой. Мы определили две основных опасности, сопровождающие лихорадку — обезвоживание и сепсис. К несчастью, чаще всего малышей мучила диарея, которая при ненадлежащем уходе вызывала язвы на теле маленьких пациентов.
