Судя по звукам, зверь был на расстоянии вытянутой руки, но Зула сказала себе, что у страха велики не только глаза, но и уши. У нее оставался еще один рацион. Она оторвала крышку и сунула лоток в направлении звуков, потом залезла под грузовик.
Из-за гусениц подвеска у него была очень высокой: подножки приходились Зуле почти по пояс. Выпрямиться под ним она не могла, но могла сидеть на корточках, головой между карданом и рамой. Пространство под машиной было не пустым, там росли какие-то кусты и маленькие туи, которые благополучно проскользнули под бампером, а потом выпрямились, так что Зулу укрывал и кузов, и подлесок. Хотелось верить, что это убережет ее от медвежьих когтей. Может, он такой здоровый, что не захочет лезть под машину: ограничится пайком, который Зула кинула в его сторону. Покуда медведь уплетал эту легкую добычу, Зула думала, что делать, если он полезет под кузов. Ударить его в нос? Нет, это положено делать с акулами. С медведем может не получиться. С медведем надо попытаться выглядеть больше, чем ты на самом деле. Не убегать. Насчет того, чтобы она не убежала, заранее позаботились террористы. А вот выглядеть больше, чем на самом деле, в таком положении трудно. Цепь была футов двадцать, замок был закреплен меньше чем на середине ее длины, и длинный конец просто волочился по земле. Зула намотала его на левый кулак, превратив в толстую стальную дубинку. Цепь перевешивала, и Зуле пришлось поднять правую руку и упереться в раму, чтобы не упасть. Зула думала, рама будет сплошная и прочная. По большей части так оно и было, но под пальцами вроде бы ездило что-то маленькое и хлипкое.
Зула замерла. Медведь по-прежнему довольно чавкал рационом, однако через несколько мгновений затих, как будто недоуменно прислушиваясь. В первый миг Зула подумала, что зашуршала веткой или ветер, переменившись, выдал ее присутствие.
Медведь зашевелился. Зула съежилась, решив, что он движется к ней, но это было не так. Слабый утренний свет проникал через поломанный маскировочный заслон; держась правой рукой за раму, Зула выглянула наружу и увидела между гусеницами машины его задние лапы – только задние! Медведь встал, чтобы принюхаться и прислушаться. Потом издал короткий недовольный звук, похожий на тявканье, плюхнулся на все четыре лапы и дал стрекача.
У Зулы под правой рукой определенно что-то было. Она ощупала предмет и обнаружила, что может отлепить его от рамы. Это была пластмассовая коробочка.
Зула размотала цепь с левой руки и вылезла из-под кузова на свет.
Коробочка была с магнитом на одной стороне. Открыв ее, Зула нашла два ключа на общем кольце. Один, видимо, был от зажигания, второй, гораздо меньше, наверное, от замка. Зула попробовала сунуть его в замок у себя на щиколотке, но он даже не вставился в скважину.
Ее взгляд устремился на замок, который Джонс бросил вчера на землю.
Снизу приближались голоса. Они-то, надо полагать, и спугнули медведя. Зула сунула ключи в карман, потом забралась под машину и прилепила коробочку на место.
Это были Абдул-Вахаб и Шариф.
Открытый замок лежал, наполовину втоптанный в землю. Зула подобрала его, отряхнула от грязи и внимательно оглядела. Потом продела дужку в последнее звено цепи и защелкнула.
Абдул-Вахаб и Шариф подошли. Зула думала, они заметят поломанную маскировку, покореженный лоток с дырами от огромных зубов. Не заметили. Боевики очень устали и торопились. Кроме нее, им ничего здесь было не нужно. Они прошли через брешь в заслоне, оставленную медведем. Шариф, встав на одно колено, открыл замок, освободил конец цепи, пропущенный через крюк, и снова защелкнул дужку, так что Зула осталась прикованной за ногу. Взгляд моджахеда остановился на втором замке, от ящика, но только на мгновение. Ключа у Шарифа не было, да и времени или надобности возиться с ним – тоже. Он выпрямился, попятился от машины и легонько дернул за цепь, словно за собачий поводок.
– Пошли, – сказал он по-арабски.
Зула встала с земли и нагнулась за спальным мешком.
– Иди! Я сам! – сказал Абдул-Вахаб.
Так что она вновь повернулась к Шарифу. Он обратился к ней спиной и зашагал к выходу из леса, потом вниз по склону. Там, между рекой и шоссе, ждал защитного цвета внедорожник. На дверце у него был нарисован медведь.
День 9
Зула не успела разглядеть внедорожник до того, как ее втолкнули в открытую заднюю дверь. Она отметила лишь то, что за неимением лучшего термина назвала бы «художественным решением»: зеленый цвет и эмблему с головой медведя и скрещенными ружьями. Наверное, машина принадлежала компании, организующей выезды на охоту. Груз в задней части внедорожника подтверждал догадку.
Туда же моджахеды добавили часть вещей из грузовичка на гусеницах. Почти все добытое ими в рудничном поселке было старьем, пригодным лишь в самой крайней ситуации; теперь, заполучив куда лучшее снаряжение, они выбросили весь хлам, оставив только оружие и кое-какие наиболее ценные вещи.
Джонс явно торопился. Боевики захлопнули заднюю дверь, залезли сами, и машина тронулась. Ночные приключения обошлись для моджахедов без потерь, но все пятеро были грязные, усталые, и Зула боялась встречаться с ними глазами. У нее возникло сильнейшее чувство, что они совсем недавно кого-то убили. И еще что они, вероятно, под каким-то наркотиком. Как обычно, ей ничего не объяснили, однако восстановить картину было несложно. Боевики остановили внедорожник на шоссе или подкрались к палаткам, у которого он стоял, перебили охотников и проводников, спрятали трупы и вернулись за ней. Теперь они гадают, как скоро убитых хватятся. Это может произойти через несколько часов, а может – и через несколько дней. Боевики не знали, сколько времени у них в запасе, и торопились укатить от места преступления как можно дальше.
С четверть часа ехали молча, просто привыкая к ситуации. Потом Джонс (он был за рулем) привлек внимание Ершута, сидевшего посередине заднего сиденья, и некоторое время говорил с ним через плечо. Зула понимала, что речь о ней.
Ершут повернулся и дал понять, что хочет поменяться с нею местами. Длинная цепь у Зулы на щиколотке не облегчала дело, но кое-как им удалось пересесть.
Он довольно долго рылся в ящиках с инструментами и снаряжением, прежде чем отыскал моток черного скотча и плотный черный полиэтилен. От полиэтилена Ершут отрезал полосу примерно в метр шириной и несколько метров длиной, которую приклеил скотчем вдоль боковых и задних окон багажника. Снаружи должно было, наверное, казаться, что у машины сзади тонированные стекла.
Зула видела, к чему идет: они собираются выехать на оживленное шоссе и не хотят, чтобы она знаками позвала на помощь. Или ногой выбила окно. Что она вполне могла бы сделать, несмотря на полиэтилен.
