(Впоследствии Картеру удалось все же выяснить, что еврею-миллионеру очень не хотелось ссориться именно с Бремертоном, потому что интересы этих магнатов пересекались в таких сферах, где ревность для промышленника является непозволительной роскошью. Из этого всего можно было вполне определенно заключить, что таинственный полковник, описанный стюардом Фишером, является ни кем иным, как самим "полковником Абрамсом"…)
Разговорчивый Фишер рассказывал всякие байки до того самого момента, как их шлюпку чуть не перевернул незаметно подплывший утопающий — он схватился за планширь борта с таким проворством, что шлюпка зачерпнула изрядное количество воды. И хоть места в этой шлюпке уже не было, нового пассажира втащили в неё и погребли прочь от места крушения, чтоб ее не перевернул какой-нибудь другой "утопленник". Фишера Уайднер больше не слушал, потому что начал замерзать — на нем было только лёгкое пальто, предназначенное для прогулок по весеннему Нью-Йорку, да летние туфли. Когда шлюпку подобрала подошедшая "Карпатия", Уайднеру тем более было не до Пуддинга — он проспал в тепле и уюте всю дорогу до Америки.
Глава 14. Рассказ матроса Хабберда
Но самое интересное Уиллер, как говорится, приготовил на закуску. Это был рассказ одного матроса по имени Хабберд, который не давал своих показаний, в отличие от многих других "утопленников", никому в мире, кроме своей жены. После смерти своего мужа в 1932 году миссис Хабберд рассказала всё дочери, а с дочерью в свое время "поработал" сам Уиллер. И вот что он записал.
Джекоб Хабберд числился на "Титанике" матросом палубной команды, и очень гордился тем, что попал служить на такой роскошный лайнер, потому что до этого судьба его не баловала такими "подарками": в молодости Хабберд провел пять лет в уголовной тюрьме за попытку ограбления магазина, и хотя с тех пор он раскаялся и старался вести праведный образ жизни, давняя судимость не позволяла ему рассчитывать на любой более-менее приличный корабль. Но, как часто случается только в сказках — ему дико повезло. За него замолвил словечко перед руководством компании "Уайт Стар Лайн" брат жены одного его случайного приятеля, которого он как-то выручил из беды в одной пьяной уличной потасовке, когда на него накинулись хулиганы с ножами. Сам приятель был простым почтовым клерком, зато его шурин уже полтора десятка лет служил на лайнерах компании офицером. Таким образом Хабберд и попал на "Титаник", и хотя он не имел никакого представления о том, чем именно обернется такое его "везение", до самой своей смерти, впрочем, об этом никогда не жалел. И вот почему.
В ту роковую ночь 14 апреля 1912 года, когда Хабберду полагалось спать в кубрике матросов, он вовсю предавался радужным мечтам о том, каким образом истратит своё королевское по сравнению с пароходами, на которых он прежде работал, жалованье, когда вернется после рейса домой. Но эти его мечты прервала суматоха, поднявшаяся в машинном отделении, и донесенная до кубриков "матросским телеграфом". Когда Хабберд увидел разрушения, нанесенные айсбергом "Титанику", он сразу же понял, что выжить ему вряд ли удастся, если только он не прорвется в какую-нибудь шлюпку, загружавшуюся женщинами и детьми. Однако вскоре все 16 шлюпок уже отплыли сот "Титаника", а Хабберд все еще находился на его борту. Оставалось разве что молиться за чудесное спасение.
Было уже начало третьего, и Хабберд потерял всякую надежду. Матрос ухватился за поручни, соображая, что делать, как вдруг возле него появился человек в легком пальто и явно не зимних туфлях. Незнакомец был без спасательного жилета, и как оказалось, именно это обстоятельство и побудило его обратиться к Хабберду. Он предложил матросу за его жилет тысячу долларов. Крен на нос в тот момент составлял уже порядка сорока или даже более градусов, и стоять на такой наклоненной палубе было никак невозможно. Пора было прыгать в воду и отплывать подальше от тонущего корабля, но Хабберд, заинтригованный пухлой пачкой денег, протянутых ему, не мог даже пошевелиться. Он долго соображал, успеет ли он, отдав незнакомцу свой жилет, подыскать себе какой-нибудь другой предмет, способный удержать его на поверхности воды, но "Титаник" быстро уходил под воду, и времени на раздумья больше не оставалось. Между тем таких денег Хабберд не то что никогда в руках не держал, но и не видел даже в одной пачке. У него мелькнула дикая мысль выхватить эти деньги и ударом кулака сбросить незнакомца в море…
Однако Хабберд не успел этого сделать. Корпус корабля вздрогнул, раздался страшный грохот рушащихся стальных труб, и тут незнакомец с безумным криком накинулся на матроса и принялся срывать с него нагрудник. Это было настолько неожиданно, что Хабберд поскользнулся, и два сцепившихся тела покатились вниз по отвесной палубе, натыкаясь на разные предметы, закрепленные на ней, пока с плеском не свалились в ледяную воду.
…А в воде творилось что-то невообразимое и кошмарное. Сотни людей барахтались возле стремительно уходящего вниз борта "Титаника". Они цеплялись за обломки крушения и за друг друга. От ледяной воды у Хаббарда захватило дух, но он быстро обнаружил, что остался и без нагрудника, и без денег. В ярости он стал метаться среди утопающих, пытаясь разыскать негодяя. Наконец он увидел его — "негодяй" отчаянно грёб, уплывая от тонущего корабля.
Хабберд плавал отлично, разгоряченный погоней, он не ощущал обжигающего холода, его обуревала сейчас единственно жажда мщения. Через несколько минут он догнал своего обидчика, который пытался выбраться на небольшой айсберг, плоская верхушка которого возвышалась над поверхностью воды не больше, чем на два метра. Благоразумно решив не устраивать потасовки в воде, матрос взобрался на льдину, а потом помог вылезти и незнакомцу, которому это сделать самостоятельно мешал именно этот спасательный нагрудник, который он таким наглым образом "увёл" у Хабберда.
Когда оба спасшихся оказались на льдине, Хабберд потребовал расчета. Однако его противник только зло рассмеялся, сорвал с себя нагрудник и бросил его под ноги матросу.
— Раньше нужно было деньги брать! — процедил он, и вытащив из кармана револьвер, нацелил его на матроса. — А сейчас нацепляй на себя эту штуковину и проваливай отсюда ко всем чертям!
Кровь ударила Хабберду в голову. Так бесцеремонно и грубо еще никто с ним не обходился. Сверкнув глазами, он наклонился за нагрудником, а затем применил классический прием, которому научил его один дружок — кинул нагрудник в незнакомца снизу и выбил у него из руки пистолет.
Как только пистолет отлетел в сторону, Хабберд бросился на обидчика. Завязалась драка, и матрос вышел из нее победителем — силой и ловкостью Бог его не обделил. Он заломал противника и стал бить его головой об лёд. Когда все закончилось, он обыскал незнакомца и выудил из его карманов несколько пачек денег на общую сумму около десяти тысяч долларов. Документы Хабберд брать не стал, но хорошо запомнил фамилию — Джеральд У.Пуддинг…
На теле этого самого Пуддинга при обыске матрос нащупал под рубашкой какой-то сверток. Он хотел было проверить, что в этом свертке находится, но тут Пуддинг стал подавать признаки жизни, и Хабберд решил, что с него хватит. Он быстро нацепил на себя спасательный нагрудник, прыгнул в воду и погнался за шлюпками со спасшимися с утонувшего "Титаника", которые быстро относило от места катастрофы. Ему повезло — в одной из шлюпок было много места, и его приняли на борт. Так он и спасся. Но об оставленном на льдине человеке Хабберд сообщать не стал, чем, впрочем, мучился потом всю свою жизнь, хотя отнятые им деньги здорово пригодились в хозяйстве. Конец истории.
Глава 15. Вопросы
…Таким образом перед вами прошел целый калейдоскоп событий, связанных с неизвестными моментами эпопеи, имеющей вполне выразительное название "Джоконда — путешественница". Это пока все, чем располагает Роберт Картер и другие исследователи на нынешнее время. Но, как вы сами прекрасно понимаете, все эти вещи — только верхушка айсберга в бескрайних просторах океана истории. До сих пор неясны три довольно важных момента — это:
1. Кто и как похитил "Джоконду" из Луврского музея?
2. Каким образом и с какой целью Мона Лиза пересекла Атлантику в обратном направлении, то есть попала из Америки в Европу?
3. Какое к этому всему отношение имел известный нам "фантазёр" Винченцо Перуджа?
Следы этого самого Перуджи теряются за воротами флорентийской тюрьмы — имеются сведения, что в том же самом 1914 году его выпустили, и он отправился на фронт добровольцем. Но как бы там ни было, а тому исследователю, который решит "попрактиковаться" на "деле Джоконды", придется объяснить еще один аспект этого дела, который имеет подоплеку скорее морального свойства, нежели криминального — каким таким образом в голову отъявленного "сепаратиста и головореза" Леонардо Ористано "залетела" мысль вернуть шедевр обществу, с которым он так настойчиво вёл борьбу, и у которого экспроприировал все те материальные ценности, которыми намеревался пользоваться сам? Ведь он преспокойно мог "загнать" Мону Лизу в Америке за любую сумму, какую бы пожелал, стоило ему только связаться с "закрытым кланом собственников", существование которого никакого секрета, по крайней мере для такого прожженного и информированного авантюриста, как Ористано, не составляло никакого. Загадка эта, что называется, из числа шокирующих, но и она, если уж разобраться до конца, не самое главное, что можно вынести из всего этого дела. А самое главное заключается в следующем.
