Как потом выяснилось, это была шлюпка, которую спустили на воду по приказу старшего механика Эббота, постыдно бросившего свой корабль на произвол судьбы. О "бравых" действиях экипажа можно судить хотя бы по потерям: на 195 человек погибших из числа пассажиров "Морро Касл" пришлось всего только… три матроса! Да и то, один из них был застрелен офицером прямо на борту за мародерство, один утонул в бурном море, пьяный до изнеможения, и только один храбрец погиб в пламени пожара, пытаясь спасти гибнущих людей…
К трем часам утра пожар на корабле достиг кульминации. "Морро Касл", по словам очевидцев, напоминал огромный нефтяной факел, он пылал с носа и до самой кормы, и тем не менее на его борту все еще оставалась горстка людей, пытавшихся спасти свое судно. Это был капитан Уормс, два радиста и несколько офицеров. Когда пламя начало стихать, они попытались отдать один из якорей, чтобы прекратить дрейф неуправляемого и безжизненного судна под ветер и не дать ему разбиться о скалы, которыми изобиловало нью-джерсийское побережье. Однако жвака-галс якорной цепи заклинило, и "Морро Касл" стало неотвратимо сносить к берегу.
Тем временем начинало светать, и на горизонте появилось спасательное судно ВМФ США "Тампа", вызванное к месту происшествия по радио. Капитан "Тампы" отдал приказ взять дымящийся лайнер на буксир, но через некоторое время буксирный трос лопнул и намотался на винт спасателя. К тому же шторм, несколько было утихший, возобновился с новой силой, и вскоре "Морро-Касл" выбросило на песчаный пляж в нескольких ста метров от небольшого приморского городка Эшбери-Парк…
Однако еще до того, как то, что осталось от некогда прекрасного лайнера, прибило к набережной этого города, вся Америка уже знала, что в море терпит бедствие "самый большой, самый современный и самый роскошный лайнер Соединенных Штатов за все время существования их флота…" Утренние газеты и экстренные радиовыпуски сообщали все новости, которые только могли раздобыть вездесущие репортеры. Над бушующим океаном утюжили небо аэропланы, нанятые газетными концернами. Находившиеся на них агенты первыми обнаружили догорающий лайнер. Кружа над ним, как коршуны над падалью, они старались как можно более крупным планом запечатлеть на фотопленку последние часы жизни парохода. А на обратном пути лихорадочно строчили заметки в номер, во всех подробностях описывая раскаленный докрасна корпус корабля и отчаянную борьбу спасателей за жизнь пассажиров.
Когда репортеры в Нью-Йорке сообщили, что корпус выгоревшего до основания "Морро Касла" к вечеру прибьёт штормом к берегу в районе Эшбери-Парка, расположенного всего в 75 милях к югу от Нью-Йорка, любители острых ощущений и богатые бездельники ринулись туда, чтобы посмотреть этот страшный спектакль до конца. Длинные караваны машин стягивались в маленький городок, как на большой народный праздник. В Эшбери-Парке царило такое оживление, какого не было даже в самый разгар курортного сезона. Улицы были забиты толпами приезжих зевак, гостиницы переполнены. Тысячи людей столпились на приморском бульваре. Не обращая никакого внимания на ураганный ветер и солёные брызги прибоя, они часами пялились на бушующее море в подзорные трубы и мощные бинокли, и каждый хотел стать очевидцем крупнейшей морской трагедии в истории американского флота…
Как показал самый приближенный подсчет, в тот день в Эшбери-Парке собралось не менее 350 тысяч американцев. Владельцы прибрежного парка учредили тариф в размере 10 долларов за право подняться на еще тлевший лайнер. Как только "Морро Касл" намертво застрял на мели в десяти метрах от широкой песчаной косы, на которой размещался парк, его оцепила полиция. Появился мэр города и с помощью своих подручных прикрепил к единственному трапу, связывавшему лайнер с берегом, большой, видный издалека щит с надписью:
"СУДНО ВЫБРОШЕНО ШТОРМОМ НА БЕРЕГ В РЕЗУЛЬТАТЕ КОРАБЛЕКРУШЕНИЯ. 8 СЕНТЯБРЯ 1934 ГОДА КОНФИСКОВАНО МЭРОМ КУРОРТА ЭШБЕРИ-ПАРК НА ПОЛЬЗУ И БЛАГО ГОРОДСКОЙ ОБЩИНЫ. ПОСЕЩЕНИЕ ВОЗМОЖНО ТОЛЬКО С ЛИЧНОГО РАЗРЕШЕНИЯ МЭРА".
Однако желающих подняться на раскаленный борт лайнера почти не нашлось. Только к вечеру на набережной появился неизвестный человек в асбестовом костюме и с аппаратом для дыхания за спиной. Он заплатил установленные за посещение десять долларов, взобрался на борт обгоревшего корабля и исчез в дыму. Около часа он пробыл на "Морро Касле", затем снова появился на трапе, и не узнанный, исчез в толпе…
Снимки неизвестного в противопожарном костюме на следующий день появились во всех американских газетах. "КТО ОН?" — вопрошали авторы заметок, посвященных этому загадочному человеку. Ответ на этот вопрос был надежно скрыт слоем асбеста и маской. Предполагали, что не узнанным смельчаком мог оказаться агент ФБР или страховой компании, либо особо изобретательный репортер, решивший во что бы то ни стало обскакать своих конкурентов. Однако точного ответа тогда на все эти вопросы не смог дать никто…
В результате уточнений масштабов катастрофы выяснилось, что в огне пожара погибло или утонуло в штормовых волнах 208 человек — из них 101 женщина, 68 детей, 27 мужчин из числа пассажиров, и только четыре человека из команды лайнера! Позорное поведение экипажа корабля возмутило мировую общественность настолько, что в дальнейшем мало кто из команды "Морро Касла", за исключением некоторых, о которых речь пойдёт ниже, смог подыскать себе работу не только во флоте, а и в Штатах вообще. 12 сентября 1934 года в Нью-Йорке по горячим следам открылось заседание морской комиссии, которой в конечном итоге предстояло решить, явилась ли катастрофа следствием непреодолимых стихийных сил или результатом преступной халатности. В зависимости от этого дело должно было быть либо закрыто, либо передано полицейским и судебным органам.
Больше всего комиссию волновала довольно странная и даже загадочная смерть капитана Уиллмотта. Из троих человек, видевших в ту жуткую ночь капитана мертвым, в живых осталось только двое — доктор Де Витт погиб смертью не менее загадочной, чем сам капитан. Свидетелем смерти доктора был второй радист "Морро Касла" Мориц Аланья, обнаруживший его бездыханное тело в коридоре недалеко от радиорубки. Аланья утверждал, что при беглом осмотре обнаружил на виске Де Витта пулевое отверстие. Однако трупа доктора, как и трупа капитана, отыскать так и не удалось — их останки, как можно было предположить, поглотило всепожирающее пламя, охватившее лайнер вскоре после этого…
Зато Уильям Уормс поведал следствию о том, что доктор Де Витт накануне пожара рассказал ему о двух бокалах, которые он обнаружил на столе в каюте капитана Уиллмотта, и в одном бокале якобы присутствовали следы…какого-то белого порошка! Однако это сенсационное заявление не произвело на слушателей должного впечатления — ведь этот факт был совершенно недоказуем, потому что третий свидетель — старший механик Эббот, в присутствии которого происходил разговор — его начисто отрицал. Впрочем, и Эбботу как свидетелю особой веры не было, учитывая его позорное поведение во время трагедии. Второй радист Аланья, обнаруживший, как он утверждал, труп Де Витта с простреленной головой, слыл первейшим на корабле гулякой, и по утверждению Уормса, в момент трагедии был пьян сверх всякой меры, и потому вполне мог напридумывать в своё оправдание все что угодно.
Как бы там ни было, а самого доктора среди спасшихся не оказалось, исчезли также все его следы и подчистую сгорели все его вещи. К тому же дело чрезвычайно запутывалось материалами экспертов, незадолго до этого обследовавших останки "Морро Касл", прибитые штормом к набережной Эшбери-Парка.
Глава 3. Расследование
11 сентября, то есть через три дня после трагедии, и за день до заседания комиссии, страховые агенты фирмы "Эдит" смогли наконец пробраться на борт остывающего лайнера и приступить к выполнению своего главнейшего задания — к розыскам бриллиантов одной из пассажирок "Морро Касла" в том злополучном рейсе, 73-летней американской миллионерши Кэтлин Моррисон. Драгоценности были застрахованы на два с половиной миллиона долларов, и наследники престарелой любительницы морских круизов, узнав о ее гибели, поспешили предъявить иск о возмещении ущерба.
С помощью автогена агентам удалось пробраться сквозь хаотичное переплетение искореженных и обгоревших судовых конструкций до апартаментов Кэтлин Моррисон. Внутри обеих кают, из которых состоял роскошный номер миллионерши, агенты обнаружили только голые закопченные переборки. Панели розового дерева, мебель с богатой обивкой, мягкие вещи — всё, что могло гореть, превратилось в золу. Гостиная была пуста, в спальне — та же картина: обгоревшие переборки, иллюминаторы без стёкол, зола на полу, металлические остатки мебели. Несколько ровных рядов полурасплавленных спиральных пружин в глубине спальни, окаймленных по периметру цепочкой пепла, говорили о том, что здесь находилась деревянная кровать.
