Что было потом, более-менее хорошо известно из множества документов, которым вполне можно доверять — "Титаник" затонул через 2 часа и 40 минут после столкновения, еще через два часа спасшихся на шлюпках людей стал подбирать пассажирский лайнер "Карпатия", первый из кораблей, прибывших к месту катастрофы. Всего было спасено 705 человек — треть из числа, погрузившегося на "Титаник" в трех портах Саутгемптоне, Шербуре и Куинстауне. Среди погибших числятся в основном пассажиры 3-го класса, так как в связи с тем, что на лайнере не нашлось достаточного количества спасательных шлюпок, заботиться о них никто и не думал — даже наоборот, как выяснило следствие. В первую очередь заботились о спасении миллионеров и других видных пассажиров. Однако, как это ни удивительно, спаслись не все миллионеры, не говоря уже о более "мелких" богачах. Причины этому разные, но необычных среди них не попадалось, и потому мы сейчас своё внимание на них заострять не будем.
Интересовавший Картера Джеральд У.Пуддинг фигурирует в показаниях многих спасшихся пассажиров и членов команды, которые имеются в собрании Бэзила Уиллера. Уиллер, уяснив себе мотивы, на которых основывался интерес американского журналиста к этой личности, сделал прекрасную выборку из доступного ему материала, или попросту — компиляцию. В итоге Картер узнал о времяпровождении Пуддинга на "Титанике" вот что.
Джеральд Пуддинг проявил себя весьма замкнутым пассажиром, незнакомым ни одному из обитателей 1-го класса, в котором он путешествовал через Атлантику. Он сел на "Титаник" в Куинстауне, и до самого конца не выходил из своей каюты, сославшись на весьма распространенную среди многих пассажиров морскую болезнь. Стюард Джон Комптон приносил ему еду прямо в "номер", и все это время Пуддинг валялся в постели, разглядывая журналы, принесенные по его требованию Комптоном из библиотеки. В основном это были каталоги различных музеев, но среди заказов попалось и немало спортивных изданий, посвященных в основном автомобилям, яхтам, и даже был один журнал воздухоплавательной тематики, это стюард запомнил хорошо. При общении с Комптоном Пуддинг пытался шутить, правда, у стюарда создалось устойчивое впечатление, что его подопечный чем-то озабочен, и это никак не было связано с состоянием его здоровья. Впрочем, пассажир особых подозрений у стюарда не вызывал — мало ли чудаков он перевидал на своей работе? Особенно среди богатеньких…
Ночью 14 апреля, когда стало ясно, что "Титаник" терпит бедствие и может пойти ко дну, стюард вошел в каюту Пуддинга, чтобы предупредить его о катастрофе, и с удивлением обнаружил, что его пассажир уже одет, и стоит посреди каюты, направив на Комптона пистолет. Впрочем, скоро удивление сменилось злостью, после того как Пуддинг не совсем обоснованно обругал стюарда за то, что тот без стука ворвался к нему в каюту.
— Я бы мог застрелить вас, болван вы этакий! — заорал Пуддинг на стюарда.
Комптон разозлился еще больше.
— Во-первых, на лайнере оружие позволено иметь только офицерам экипажа! — огрызнулся он. — Я доложу об этом капитану…
Пуддинг что-то недовольно буркнул себе под нос и спрятал револьвер в карман брюк.
— Ладно… — примирительно заговорил он. — Что вам надо? Что-то случилось?
— "Титаник" столкнулся с айсбергом и получил пробоину. — ответил стюард. — Возможно, скоро мы пойдём ко дну, Я пришел, чтобы пригласить вас на шлюпочную палубу.
Тут он заметил, как Пуддинг побледнел.
— Ко дну?! — снова заорал американец. — Но идиоты из вашей компании уверяли меня, что этот корабль пустить ко дну невозможно!
Стюард только пожал плечами.
— Я лично вам, конечно, ничего такого не обещал. — терпеливо пояснил он. — Моя работа состоит лишь в том, чтобы заботиться о доверенных мне пассажирах при любых обстоятельствах и в любых условиях. А всю остальную интересующую вас информацию вы можете получить у капитана или его помощников.
Пуддинг снова выругался, затем в растерянности оглядел каюту.
— Если вы ищите спасательный жилет, — сказал Комптон, — то он вот в этом шкафчике.
И он сделал шаг к стенке возле двери.
— Какой жилет?! — злобно прошипел Пуддинг. — Вы что, с ума сошли? На улице мороз в тридцать градусов!
— Вы можете случайно свалиться за борт при посадке в шлюпку — напомнил стюард.
— Ладно, ладно! — отшатнулся от него Пуддинг и подвел итог: — Я сам прекрасно разберусь в том, что мне надо, а что нет. Спасибо за предупреждение.
И он выпроводил Комптона из каюты. Стюард услышал, как в замке двери повернулся ключ: Пуддинг закрылся в своей каюте. Только теперь, впервые за несколько дней, у стюарда шевельнулось какое-то подозрение, но это подозрение сейчас уже не играло абсолютно никакой роли — на корабле поднялась такая суматоха, что Комптона сейчас вряд ли бы кто-то слушал…
Через час стюард увидел Пуддинга на открытой палубе класса "А" с правого борта. Тот стоял в тени за надстройкой и наблюдал за тем, как в одну из шлюпок садятся пассажиры. Однако Пуддинг не делал никакой попытки даже приблизиться к этой шлюпке, но скорее, может быть, потому, что мужчин, кроме нескольких матросов-гребцов, в нее не пускали. Первыми эвакуировались, как всегда, женщины и дети. Вскоре Вскоре Пуддинг исчез с палубы, и стюард его больше не видел.
Зато видели Джеральда Пуддинга некоторые другие. Интересны воспоминания Кларенса Уайднера, закупщика из универмага Ньюгента из Сент-Луиса, который рассказывал опрашивавшим его в Нью-Йорке репортерам, что когда незадолго до столкновения небольшая группа полуночников, в которую входил и он сам, находилась в курительном салоне и резалась в бридж, кто-то заметил что-то по поводу странного пассажира из каюты № 21 — имелся в виду именно Д.У.Пуддинг.
Один из игроков по имени Джек Болтон подтвердил: с того самого момента, как этот самый Пуддинг исчез за дверями своей каюты в Куинстауне, его больше никто не видел.
— Это очень странно. — резюмировал он.
— Но почему же, по вашему мнению, это так странно? — спросил Уайднер, тасуя колоду. — Может быть у человека морская болезнь?
Болтон не ответил, зато подал голос Гарри Виманн — молодой человек, сын известного американского издателя, возвращающийся домой в Филадельфию с модного швейцарского курорта в Давосе.
— А я видел как-то этого Пуддинга на приеме у князя Монако, и там был также этот самый… э-э…Бремертон…
— Нефтяной король? — удивился Болтон.
— Король — не король, — уклончиво ответил Виманн, — а мне показалось, что наш Пуддинг с Бремертоном на короткой ноге.
— Ну и что? — равнодушно заметил Уайднер.
— А то. — многозначительно произнес Виманн. — Бремертон остался в Европе, а Пуддинг несется сейчас на всех парах в Америку, занимая каюту именно бремертоновского калибра!
— Все ясно. — хихикнул Болтон. — Наверняка этот самый Пуддинг везёт какой-нибудь гостинец, прикупленный Бремертогом по дешёвке в Париже…
Уайднер не имел никакого представления о том, какие такие гостинцы могут возить подозрительныен пассажиры "Титаника" нефтяным королям типа Бремертона из Европы. Он хотел об этом спросить, но тут лайнер соприкоснулся с айсбергом и вздрогнул. Внимание сразу переключилось на другие вещи, и о Пуддинге в ту ночь больше никто не вспоминал.
Однако через два часа уже в шлюпке, которую нескольким матросам удалось стащить с крыши кают комсостава (это были складные парусиновые лодки) и с большими трудами спустить на воду, Уайднер спросил у стюарда Фишера, оказавшегося вместе с ним в шлюпке, что он знает про пассажира по имени Пуддинг?
Фишер оказался очень разговорчивым собеседником (даже слишком), и на него, по всей вероятности, не очень-то и угнетающе подействовали события последних часов, тем более что он был изрядно "на взводе", опустошив перед посадкой в шлюпку не одну бутылку спиртного из капитанских запасов. Фишер стал бойко рассказывать Уайднеру, что с Д.У.Пуддингом знаком — за два года до этого этот человек уже путешествовал через океан на кунардовском (судоходной компании "Кунард") лайнере "Карпатия", а Фишер, перед тем как его переманили в компанию "Уайт Стар Лайн", тоже работал на этом корабле. По словам Фишера, Пуддинг был нелюдимый человек, по крайней мере никакого удовольствия из путешествия на самом большом и самом роскошном лайнере на свете извлекать не желал, кроме того про его подозрительную замкнутость твердил и стюард, обслуживавший Пуддинга. А подозрительная замкнутость странного пассажира заключалась в том, что он ни на минуту не покидал каюты, и никого в нее не пускал, за исключением стюарда и какого-то полковника в штатском, имя которого он уже позабыл, так вот, они с этим самым полковником запирались в каюте, а что они там делали — одному черту известно… Полковник тот, правда, был не таким нелюдимым, как Пуддинг, и однажды, изрядно выпив на торжественном вечере, устроенном капитаном в честь своего дня рождения, перетанцевал абсолютно со всеми дамами, которые только были в зале — а было их навалом — не избежала этой участи даже молодая жена старого американского еврея-миллионера Флемминга, этот Флемминг — ревнивый, как бешеная собака, но он даже не пикнул, когда этот франт-полковник отнял у него даму: из этого следует, что полковник — шишка великая, по крайней мере можно было нисколько не сомневаться в том, что за ним стоял кто-то, с кем Флеммингу очень не хотелось ссориться, и т. п. и т. д….
