— Именно так.
— И, достигнув Черного моря, мы идем дальше каждый своим путем: ты — в Константинополь, мы — в Анатолию.
— Совершенно верно.
Франк оценил возможный риск.
— Ладно, я готов тебя терпеть на таких условиях.
Дрого прошагал к выходу упругой походкой. Валлон задержал его.
— Я планирую отправиться в путь через четыре дня. Подыщи нам хороших лошадей.
Валлон смотрел на дверь, за которой только что скрылся нормандец. Бедный, вечно обделенный судьбой Дрого. Лишиться матери в младенчестве, не получать любви от мачехи, отдающей всю себя своему родному сыну. Тому самому, ради спасения которого Валлон прошел полмира, унизив при этом Дрого. Неудивительно, что он мечтает его убить. И до какой степени возросла бы его жажда мести, узнай он, что женщина, по которой он воздыхает, прижималась к члену его врага за несколько минут до того, как он вошел со своей просьбой.
Положение было настолько противоестественным, что Валлон разразился безумным хохотом. Он зажал рот ладонью, чтобы подавить свое неуместное веселье. В таком состоянии его и застал Ге-ро, вошедший объявить о визите норвежцев. Явились семеро викингов, кто горделиво расправив плечи, кто смущенно теребя шапку в руках.
— Говорите, с чем пожаловали.
Вперед выдвинулся Вульфстан, здоровяк с длинными, как крылья, усами.
— Скажу коротко. Наше судно непригодно для морского похода, и у нас нет серебра, чтобы оплатить дорогу домой. Единственный возможный для нас путь — из варяг в греки.
Валлон кивнул.
— Я обеспечу вас питанием, но платить вам не буду. Если бы все сложилось иначе, вы бы сейчас торговали моими подчиненными на невольничьем рынке.
Геро зашептал Валлону на ухо:
— Вы бы лучше отпустили Арне. У него жена и дети. Только крайняя нищета не позволяет ему вернуться домой.
— Ты говорил, он заботился о вас с Гарриком?
— Мы ему обязаны жизнью.
Валлон повернулся к викингам:
— Я не пойду в Константинополь с бандой варваров. Только став христианами, вы сможете к нам присоединиться.
Геро поморщился.
— Сэр, они не смогут стать истинно верующими за одну ночь.
— Ты только загони их к отцу Гильберту окреститься. Дадим этому лицемеру семь новообращенных, чтобы было чем похвастаться, возвратившись домой.
Они развернулись и уже выходили по одному, когда Валлон заговорил снова:
— Арне, тебя я брать не собираюсь. В этом нет никакого смысла, ты уже слишком стар, чтобы получить место в императорской гвардии.
Норвежец остановился как вкопанный, пока его товарищи проходили мимо. С ошеломленным видом он двинулся за ними вслед, но Геро закрыл дверь до того, как он успел к ней подойти. Викинг стоял, вертя шапку в руках. Он поднял блеснувшие глаза.
— Не важно, смогу я или нет записаться в гвардию. Хоть какую-нибудь работу в Константинополе я найду.
— У меня уже есть для тебя работа. Гаррик взялся доставить деньги родственникам Радульфа. Он поедет один. Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы у него был компаньон. Присмотри за ним, и ты вернешься домой из своих странствий не с пустыми руками.
Арне открыл было рот, но снова закрыл.
— Не надо меня благодарить. Считай это платой за ту доброту, которую ты проявил по отношению к Геро и Гаррику.
Когда Геро провожал Арне, Валлон увидел, что в зале никого нет.
— Это все?
— Да, сэр. Андрей будет ждать нас на реке.
Валлон взглянул на икону.
— Геро, как по твоему мнению, Кэйтлин — сумасшедшая?
— Не могу сказать, сэр. Хотя у меня пять сестер, я никогда не был в состоянии понять, что у них на уме.
— Я хочу, чтобы ты устроил нам свидание. Никто, кроме нас троих, не должен о нем знать, понимаешь?
Геро помолчал в нерешительности.
— Не вполне, сэр.
Они пришли на реку, где их уже ожидал Андрей вместе с проводником. Олег Иевлевич был невысоким, кареглазым, скуластым человеком серьезного нрава. Ничто в его поведении не подтверждало подозрений Вэланда. С Андреем, взявшим на себя роль посредника, они купили три большие лодки и один плоскодонный ялик. Каждая лодка имела двадцать четыре фута в длину, с обшивкой из лиственничных поясьев чуть больше полудюйма в толщину, расположенных внакрой. Хотя они и были достаточно легкими, чтобы тащить их посуху или буксировать по воде, требовалось шесть человек, чтобы поднять каждую из них, и двенадцать, чтобы перенести даже на небольшое расстояние. Лодки были оборудованы восемью уключинами и мачтой для небольшого паруса. Позади мачты было устроено простое стойло из двух столбов и стропа для удержания лошади. Ялик предназначался Вэланду для охотничьих вылазок.
Все расходы на закупку снаряжения и провианта, а также выплаты вознаграждений и иные траты значительно опустошили казну экипажа. Продажа двух корабельных шлюпок и кое-каких товаров частично восполнила их бюджет, и все же, когда они были готовы к отправлению, у них осталось только тридцать фунтов серебра.
В день отправления Валлон и его команда покинули квартиры еще до рассвета. Весь предыдущий день лил дождь, а ночью подморозило. Лицо Валлона пощипывал морозный воздух, а на замерзших лужах из-под ног расходились звезды трещин, пока он шел к реке. Кэйтлин со своей свитой и викинги уже их ждали, их дыхание вырывалось паром в неподвижный воздух. Пока они загружались, пришли Гаррик с Арне, чтобы проводить их. Небо над городскими стенами уже окрасилось в лиловый цвет, когда появились Андрей и Олег.
Пятнадцать мужчин и три женщины отправлялись в путь, по шесть человек в каждой лодке. Олег примкнул к отряду Валлона. Вторую лодку заняли шестеро викингов, в то время как в третьей разместились Дрого с Фальком, Кэйтлин со своей служанкой Азой, а также Тостиг и Олаф. К лодке Валлона был прицеплен ялик, в который Вэланд поставил клетки с кречетами и двадцатью живыми голубями из личной голубятни Василия.
Солнце уже поднялось в безоблачное небо, когда путники обнялись с провожающими и отчалили. Оглянувшись у первой излучины реки, они увидели Гаррика и Арне, которые все еще стояли на пристани и махали им руками.
— Могу поспорить, они хотели бы пойти с нами, — сказал Геро, налегая на весло.
Валлон ответил ему неопределенной улыбкой. Близилась зима, и перед ними простирались более тысячи миль водного пути и волоков, прежде чем они достигнут Черного моря.
Пройдя три-четыре мили вверх по реке, они попали в озеро Ильмень, легко одолев двадцать миль перед тем, как войти в Ловать, реку, несущую свои воды на юг от большого волока. Как и предупреждал Василий, река оказалась неглубокой, с множеством отмелей, принуждавших их сходить на берег и тащить лодки на буксире.
