Погода стояла ясная. По ночам крепкие морозы прихватывали воду по берегам льдом, а днем в прозрачном воздухе сияло солнце. Через два дня пути вверх по реке Олег остановил караван в крестьянском подворье, которое расположилось в березово-сосновом лесу. Они уже миновали множество похожих усадеб: бревенчатая изба, окутанная сизым дымом, лодка на поросшем травой берегу, специальная стойка, на которой сушилась развешанная рыба, два небольших стога сена, корова в яслях.
Олег выпрыгнул на берег и громко выкрикнул:
— Здорово, Иванко!
Из дома вышел рыжеволосый и рыжебородый мужик и поднял в приветствии руку.
— Здорово, Олег!
Иванко, ковыляя, спустился на берег. Его широкие штанины хлопали при каждом шаге. Это был человек странного телосложения: выше пояса — крупный мужчина, ниже — коротышка с кривыми ногами, обутыми в такие большие сапоги, что, казалось, повернись он, обувь его по-прежнему останется стоять на месте. Рядом с ним шагали двое крепких сыновей с такой же необычной телесной диспропорцией. Складывалось впечатление, что талия у них каким-то образом соскользнула туда, где должны быть колени.
— Здорово, Олег! — крикнули они.
У каждого за пояс был заткнут небольшой топор, а на ногах лыковые лапти. Очевидно, сапоги-скороходы Иванко были чем-то вроде атрибута занимаемой должности, возможно наследственного.
Валлон наблюдал, как проводник и перевозчики добродушно подшучивали друг над другом. В их поведении не было ничего заговорщического. Франк глянул на Вэланда и едва заметно пожал плечами.
Иванко пригласил их войти в избу. Внутреннее помещение было заполнено печным дымом. Геро закашлялся, протирая глаза кулаками.
— У них это все устроено неправильно. Холод поступает через дымоход, а тепло выходит через дверь.
После трапезы, состоящей из каши и кваса, Иванко с сыновьями загрузили все снаряжение в крепкий долбленый челн, который можно было видоизменить в сани и повозку, добавив к нему полозья или колеса. Они запрягли две лошади и после краткой молитвы отправились в путь. По дороге к ним примкнули работники из других крестьянских дворов, и ко времени остановки вечером их набралось уже двенадцать человек, а кроме того еще две лошади и две лодки. Все работники, казалось, были чрезвычайно рады возможности отложить свои повседневные дела и тащить три тяжело нагруженные лодки девяносто миль по лесам.
На следующий день они оставили Ловать и начали волок. Это было не такой уж непосильной задачей, как опасался Валлон. Олег обращал в свою пользу каждый небольшой ручеек или озерцо, и ни в первых, ни во вторых недостатка не было. Там, где водный путь отсутствовал, Иванко и его помощники ставили лодки на полозья и волокли их с помощью лошадей, только иногда помогая им и распевая при этом песни. Маршрут оказался проторенным, через болота вели гати. Вечером они разбили лагерь у очагов, которые были обложены камнями, прокопченными кострами предыдущих путешественников. Дважды по пути им встречались почерневшие от солнца и дождя деревянные идолы — столбы со смотрящими во все стороны света усатыми лицами наверху. На расспросы Олег неохотно ответил, что это Перун, бог-громовержец. Он делал вид, будто не замечает этих языческих кумиров, и смущенно хмурился, когда остальные перевозчики кланялись им перед тем, как осенить себя крестным знамением. Валлону не было никакого дела до их идолопоклонства. Они были энергичными и трудолюбивыми работниками, все спорилось в их руках, что бы в них ни вложила насущная необходимость: топор, пилу, рубанок или молоток.
Путь все время шел на довольно пологий подъем. Наконец лес закончился и они вышли к торфяным болотам. У Валлона возникло ощущение, будто он находится в самом центре мира. Куда бы он ни обратил свой взор, во все стороны простиралась слегка холмистая равнина, поросшая золотисто-коричневым лесом, гряда за грядой уходящим вдаль и у горизонта в дымке сливающимся с небесами. Олег указал на юг.
— Там Днепр, — сообщил он. Затем повернулся к северо-востоку. — А там Волга.
Он кивнул с крайне серьезным видом, словно подтверждая правдивость сказанного. На этой срединной земле брали свой исток главные водные артерии русского государства.
— Слыхали? — выкрикнул Валлон. — Мы достигли водораздела.
— Какое облегчение — оказаться на благоприятной стороне земного притяжения, — отозвался Ричард.
Геро захохотал, заметив озадаченность Валлона.
— Он имел в виду, что теперь наше путешествие будет идти под гору до самого Черного моря.
Около полудня следующего дня, сплавляясь вниз по течению речки, они вошли в лес, в котором, вероятно, не ступала нога человека со дня сотворения мира. Вэланд лежал на спине, глядя на верхушки деревьев и проплывающие по небу облака. Рядом, положив голову на его руку, лежала Сиз. Это были знакомые ему со времен жизни в дикой природе деревья, только выросшие до невероятных размеров. Многие дубы и сосны вознесли свои нижние ветви на восемьдесят футов от земли, а некоторые ели достигали в высоту, должно быть, полутора сотен футов. Жизнь здесь пресекалась и возобновлялась, растущие деревья пробивались сквозь гниющие, деревья разных видов сплетались в объятиях, стволы гигантов, разлагаясь, возвращались в почву. Здесь, на юге, деревья еще не полностью обнажились, и путешественники плыли под осыпающимися и покрывающими мозаикой поверхность воды желтыми, красными и коричневыми листьями. Пара коротких волоков привела их к широкой реке с небыстрым течением.
— Двина, — сообщил Олег. — Через три дня мы будем на Днепре.
Валлон тайно переговорил с Вэландом, пока работники готовили лодки.
— Ты ошибся насчет Василия. Я не сводил с Олега глаз, и он оказался кристально честен.
— Слишком честен. Большинство проводников не упустит случая содрать с путешественников лишний пенни.
Франк раздраженно покачал головой.
— Помнишь, как говаривал Радульф? «Твои мозги спутаны, как свиные кишки». Не думаешь ли ты, что и перевозчики принимают участие в заговоре Василия?
— Нет. Поэтому я предполагаю, что он совершит нападение после того, как мы расплатимся с ними на Днепре. Сэр, мы должны выйти к Днепру в другом месте, не в том, какое выбрал Олег.
— Я не вправе диктовать проводнику путь, по которому нам следует пойти.
В эту минуту Олег обернулся к ним, сообщая, что пора грузиться на борт.
Большая часть гребцов сидела на своих веслах в полудреме, пока река несла их через лес. Оставалось немного, всего несколько миль вниз по течению. Олег распорядился грести к притоку, вливающемуся в реку с левого берега.
