герцог, внимательно глядя на мальчишку.
– Да, господин, – тот съежился и попытался прикрыть одну босую ногу другой. Был он вихрастый, рыжий и нескладный, худой, но крепкий, это я почувствовала, когда взяла его за плечи.
– И ты, если не ошибаюсь, сын повара? И место твое на конюшне…
– Да, господин… – Сид вжался в меня спиной, и я невольно погладила его по макушке.
– И что же ты делаешь возле двери?
– Господин Дийси попросил меня побыть тут, а то он глуховат, вдруг не услышит, если вы позовете…
– Не ври. У него слух лучше моего. Ты сам решил тут подежурить?
Сид кивнул. Я чувствовала, как он дрожит, поэтому попросила:
– Сударь, довольно допрашивать ребенка. Ему страшно.
– Я не допрашиваю, я расспрашиваю, – ответил герцог и встал, придерживая больную руку здоровой.
Какой же он высокий, невольно подумала я и вспомнила, как танцевала с ним: герцог Барра вел меня так, что я будто вовсе не касалась пола, а голова шла кругом…
«Опомнись, Маргрит!» – приказала я себе.
– Сейчас ты отведешь эту девицу на конюшню, – сказал герцог Сиду. – Потом пойдешь к Дийси и скажешь, что я приказал одеть тебя пристойно. И обуть, кстати. А перед этим – вымыть со щелоком и постричь покороче. После этого придешь сюда, я скажу, что тебе делать дальше. Ясно?
– Господин… – Сид явно не верил своим ушам.
– У тебя вроде бы есть еще братья? Сколько им?
– Самому старшему восемь, господин.
– Возьми его с собой на конюшню, покажи, что да как. Он тебя заменит со временем.
Сид молчал, вцепившись в мою руку.
– Что встали, идите, – кивнул герцог. – Маргрит… рассчитываю на тебя.
– Сделаю, что сумею, сударь, – ответила я и потянула мальчика за собой. – Ну, идем! Покажи мне Браста, ведь его так зовут?..
Конь был хорош, что и говорить! Я не разбираюсь в лошадиных статях, но Браст был ослепительно красив – вычищенный до блеска, с расчесанной гривой… Насколько я сумела разглядеть – заходить в денник как-то не хотелось – следов на спине у него не было, так что версия с подсунутым под седло камушком действительно отпадала. Конь казался спокойным, потянулся меня обнюхать, а вот при попытке его погладить – отпрянул и прижал уши. Сиду он в руки давался, но того-то конь давно знал.
– Никто чужой сюда не заходил, – сказал мальчик, потрепав Браста по бархатному храпу. – Я бы заметил, я тут ночую, а то дома мелких много, всю ночь спать не дают.
Меня он не боялся, я была ровней – такой же прислугой, разве что годами постарше.
– Да и Браст бы тарарам устроил, он такой, – добавил Сид. – А…
– Маргрит, – назвалась я.
– Ага, ну а я Сид, вы знаете… И сбрую я всю вычистил и проверил, как конюх велел. Он сам еще посмотрел и щелбан мне дал: я одну бляшку пропустил нечаянно. Не знаю, отчего Браст понес…
Он понурился, а я сказала:
– Ты не виноват. Ты сделал, что должен был, вот и молодец. Теперь, видишь, его светлость тебя к себе потребовал. Не зевай, авось выслужишься!
– Я иногда, когда ночью не спится, мечтаю, чтобы он меня в оруженосцы взял, – застенчиво сказал Сид. – Но я не гожусь, я простолюдин. А купить титул – это мне столько и к старости не заработать! Разве только прикинуться, да я не смогу – даже грамоте не разумею…
– Поговаривают, многие господа вместо подписи завитушку ставят, потому как писать не обучены, – шепнула я. – Иди живо к этому вашему Дийси, отмойся, оденься и будь при господине. И вот что, Сид… Я не всегда могу уйти из дома, тебе-то это проще. Можешь пробегать по утрам мимо колодца на Вишневой улице? Если надо будет передать его светлости что-то срочное, а я не смогу выйти в город, мелом крестик нарисую, тогда приходи ко мне. Найдешь – вниз под горку, возле большой сосны наш дом, сам зеленый, ставни белые, у калитки сирень. Или просто спроси, где дом ювелира Сенти.
– Найду, – кивнул мальчишка. – Притворюсь, что работу ищу!
– Конечно. Все, иди, а мне уже впрямь пора бежать бегом, не то хватятся…
Глава 9
Этим вечером я снова вынула куклу из тайничка. Мне нужен был не совет, а ответ, и я спросила:
– Это крестная Эллы сделала что-то с конем?
Кукла едва заметно моргнула.
– Для того, чтобы герцог не мог быть рядом с принцем? А отчего не убила?
Кукла, казалось, чуть растянула в улыбке нарисованный рот.
– Ах да, она же добрая фея… – протянула я и прошлась по комнате, прижимая куклу к груди. – Но ведь он может умереть и от гнилой горячки, и от лихорадки, и от этого лекарства, если выпьет слишком много…
Фея Ночи не подавала никаких признаков жизни.
– Ну хорошо… значит, моя очередь, – сказала я и спрятала куклу обратно.
Подумав немного, я постучалась к кузине.
– Что такое? – спросила она. Кажется, Агата пыталась заштопать чулок, и хоть получалось у нее плохо, я промолчала. Я тоже не с ходу научилась стряпать и чинить вещи.
– Пойдешь со мной завтра по воду?
– Ну… а зачем? Ты все равно не даешь мне ведра носить.
– Я слышала от кухарки господина Тимме, что принц завтра собирается на охоту, а когда он едет на охоту, то, бывает, срезает дорогу через наш квартал, так что…
– Вдруг увидим! – Агата подскочила и захлопала в ладоши, а потом кинулась мне на шею, разроняв рукоделие. – Какая ты выдумщица!
– Перестань. И подбери нитки с иголками, не то наступишь, – сказала я, отстраняясь. – И тише, тетушка услышит…
Кузина кивнула и полезла под кровать за катушками ниток, а я вышла на задний двор.
– Осторожнее, Маргрит, – сказала Фея Ночи, соткавшаяся из теней, особенно густых лунной ночью. – Я не возьму в толк, что ты затеяла, но чаши весов колеблются слишком сильно. Настолько сильно, что я могу выполнить еще одно твое желание. Или даже два.
– Пускай Черный герцог поправится поскорее, – попросила я. – Мне в одиночку не сладить с этим делом, но я постараюсь сделать, что сумею. Вы ведь можете?..
– Такую ерунду? Конечно, – улыбнулась она. – А для себя ничего не хочешь попросить?
– О чем мне просить? Отца не вернуть… – тут я примолкла, вспомнив слова герцога. – Ума своего хватает, деньги имеются, а красоты… вы же сказали, что не можете наколдовать ее, разве не так?
– Ну а как же другое? Неужто ты не хочешь любви того же принца?
– Наколдованной – не хочу, – ответила я. – Не настолько я страшна, чтобы
