Гортлик согласно кивнул. Гномы были норным народом. Он знал, что им нравится, а что нет.
— Настоящая музыка должна отдавать норным запахом, мы — люди нор, мы вместе!
— Успокойтесь, успокойтесь, — сказал Достабль. — Это лучшее место в Анк-Морпорке. Не вижу, в чем проблема…
— В «Каверне»! — завопил Золто. — Ею владеет тролль Хризопраз, вот в чем проблема!
— Говорят, он — крестный отец всей Брекчии, — сказал Утес.
— Ну-ну, это еще не доказано…
— Сложно что-то доказать, если в твоей голове пробили дыру и засунули в нее твои же ноги!
— Не стоит относиться к нему с таким предубеждением только потому, что он — тролль.
— Я сам тролль! Поэтому я могу относиться к троллям с предубеждением, понял? Хризопраз тот еще бугор! Говорят, когда нашли банду Де Бриза, ни у кого не было зубов…
— Что это за «Каверна»? — встрял Бадди.
— Троллье заведение, — ответил Утес. — А еще говорят…
— Все будет чудесно! — воскликнул Достабль. — Не понимаю, чего так волноваться?!
— К тому же там притон азартных игр![48]
— Зато Гильдия Музыкантов туда носа не сунет, — напомнил Достабль. — Это ради вашего же блага.
— И ты будешь рассказывать, что мне на благо, а что — нет? — заорал Золто. — Это я и сам знаю! Ради собственного блага я не должен соваться в притон, где кишмя кишат тролли!
— В «Барабане» в тебя бросались топорами, — резонно заметил Достабль.
— Да, но только для хохмы. И они не целились.
— Как бы там ни было, — сказал Утес, — туда ходят только тролли и всякие глупые юнцы, которые думают, что это круто — выпить в тролльем баре. Настоящей публики там не будет.
Достабль постучал пальцем по переносице.
— Вы играете, — ответил он, — а я обеспечиваю публику. Это — моя забота.
— В тамошние двери я не пролезу! — привел Золто еще один довод.
— Но там огромные двери, — возразил Достабль.
— А для меня они слишком малы, потому что, если вы попытаетесь меня туда затащить, придется тащить и всю улицу, так крепко я в нее вцеплюсь!
— Проявите хоть немного благоразумия…
— Нет! — заорал Золто. — И я кричу за нас троих!
Гитара взвыла.
Бадди быстро схватил ее и сыграл пару аккордов, которые, похоже, ее успокоили.
— А мне кажется, — сказал он, — ей эта затея… нравится.
— Ей нравится… — пробормотал Золто, немного придя в себя. — Ну и ну! Тебе известно, что делают с забредшими в «Каверну» гномами?
— Нам нужны деньги, и я думаю, что хуже, чем поступила бы с нами Гильдия Музыкантов, играй мы в каком другом месте, с нами никто не поступит, — пожал плечами Бадди. — Кроме того, мы должны играть.
Они уставились друг на друга.
— Значит, договорились, — довольно сказал Достабль, выпустив пару дымовых колец. — А сейчас, ребята, вам стоит найти местечко поспокойнее, где вы проведете остаток дня и отдохнете.
— Тут ты прав, — согласился Утес. — Никогда не думал, что придется все время таскать эти камни…
Достабль поднял палец.
— Я и об этом позаботился. Вы не должны растрачивать свой талант на переноску тяжестей, сказал я себе и нанял помощника. Очень дешевого, всего за доллар в день. Его плату я удержу из вашего гонорара, так что волноваться не о чем. Познакомьтесь с Асфальтом.
— С кем? — не понял Бадди.
— Это я, — отозвался один из мешков рядом с Достаблем.
Мешок приоткрылся и оказался совсем не мешком, а… какой-то сплющенной… ходячей кучей…
У Бадди на глаза аж слезы навернулись. Асфальт выглядел настоящим троллем, за исключением того, что ростом был ниже гнома. Ниже — но не меньше. Недостаток роста Асфальт сполна компенсировал шириной и запахом.
— А почему, — спросил Утес, — он такой маленький?
— На меня сел слон, — мрачновато произнес Асфальт.
Золто громко высморкался.
— Только сел?
Асфальт уже был облачен в футболку с надписью «Рок-Группа». Она туго натягивалась на его широкой груди и волочилась по земле.
— Асфальт будет о вас заботиться, — сказал Достабль. — Он знает о шоу-бизнесе буквально все.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Со мной вам нечего бояться, — широко улыбнулся Асфальт. — Со всеми работал, везде был, всем занимался.
— Можно пойти в Палисадники, — предложил Утес. — Когда в Университете выходной, там никого не бывает.
— Отлично, — поддержал Достабль. — Ну а мне еще многое нужно организовать. Увидимся вечером. В «Каверне». Ровно в семь.
Он быстро удалился.
— Знаешь, что мне показалось в нем самым странным? — спросил Золто.
— Что?
— Что он курил эту свою сосиску.
Асфальт схватил мешок Утеса и легко забросил его на плечо.
— Пошли, босс.
— На тебя сел слон? — уточнил Бадди, пока они шли по площади.
— Ага. В цирке, — ответил Асфальт. — Я убирал за ними навоз.
— Поэтому ты и стал таким?
— Неа. Таким я стал, после того как слон сел на меня четыре раза, — объяснил низкий плоский тролль. — Сам не знаю, и что это ему в голову взбрело. Я стоял себе спокойненько, убирал за ним, потом вдруг раз — и все потемнело, а потом еще раз — и потемнело, а потом…
— Я бы после первого же раза смотался, — заметил Золто.
— Не-а, — ответил Асфальт с довольной улыбкой. — Не мог я так поступить. Шоу-бизнес — это мое призвание.
Тупс уставился на сколоченное ими устройство.
— Я сам ничего не понимаю, — признался он. — Но, похоже… мы можем поймать ее струнами, а потом заставить струны играть музыку снова. Это как иконограф, только для звука.
Струну они поместили в резонирующий ящик. Он снова и снова проиграл одни и те же двенадцать тактов.
— Музыкальный ящик! — воскликнул Чудакулли. — Ну и ну!
— Вот бы музыканты поиграли перед множеством таких струн, — задумчиво произнес Тупс. — Может быть, нам удалось бы поймать музыку?
— Но для чего? — удивился Чудакулли. — Ради всего плоского, зачем?
— Ну… Если музыку можно будет посадить в ящики, отпадет необходимость в музыкантах.
Чудакулли замялся. Эту идею следовало хорошенько обдумать. Мир без музыкантов обладал определенной привлекательностью. Всех без исключения музыкантов аркканцлер считал нечесаными голодранцами. Очень негигиеничными.
Наконец Чудакулли неохотно покачал головой.
— Только не эту музыку, — сказал он. — Мы должны остановить ее, а не размножить.
— А что в ней плохого? — не понял Тупс.
— Она… Ты что, сам не видишь? Она заставляет людей вести себя странно. Делает из них грубиянов. Они перестают слушать что им говорят. Им хоть кол на голове теши. Это неправильно, так быть не должно. Кроме того… вспомни о господине Хонге.
— Определенно тут присутствует нечто необычное, — признал Тупс. — А нельзя ли получить еще образцы этой музыки? Для исследовательских целей, разумеется.
Чудакулли пожал плечами:
— Декан выведет нас на нее.
— Ничего себе, — прошептал Бадди в огромной, отзывавшейся эхом пустоте. — Неудивительно, что его назвали каверной. Это помещение огромно!
— Тут я чувствую себя настоящим гномом, — сказал Золто.
Асфальт просеменил к сцене.
— Раз-два, раз-два, — сказал он. — Раз. Раз. Раз-два, раз-два…
— Три, — подсказал Бадди.
Асфальт с несколько удрученным видом замолчал.
— Просто проверял, понимаете, просто проверял… проверял, — пробормотал он. — Проверял это, как его…
— Публики будет мало, — покачал головой Бадди.
— Или много. — Золто пнул стоявший у сцены ящик. — Посмотри-ка сюда.
Он развернул плакат. Остальные подошли ближе.
— О, да, здесь мы нарисованы, — удивился Утес. — Кто-то нас нарисовал.
— Выглядим круто, — заметил Золто.
— Бадди выглядит особенно хорошо, — сказал Асфальт. — Когда вот так размахивает гитарой.
— А зачем все эти молнии? — спросил Бадди.
— Я никогда не выглядел таким злым, даже когда злился, — проговорил Золто.
