Рассказывает Арно Элмер: «Ясно, что мой ПП их не интересовал, так что мы отправили их смотреть пушку на Крысе в багажном отсеке. Они глянули и говорят: вы нас парите! Это же просто дробовик, хоть и 4–го калибра. Полста метров рабочая дистанция. Я им: а вы возьмите патрон из барабана и тащите сюда. Я вам покажу кое–что. Разобрал при них один патрон, и показал, что там контейнер, и в нем не картечь типа шариков, а стальные штучки с острыми кривыми крылышками. Они летят строго прямо, типа как планеры, и втыкаются в личный состав даже на излете. В контейнере — 80 таких штучек по полтора грамма, а Лис отстрелял по катеру 15 контейнеров. Вот и весь хрен до сантима. Так что, нечего тут про дробовик. Матчасть учить надо! Потом про этот случай было по TV, и к инструкции сделали примечание, что пушка на Крысе — это серьезная машинка».
*********************************
…
— А что было дальше? – спросила Жанна, слегка шокированная таким простым и, если можно так выразиться, технологичным отношением к насильственной смерти.
— Дальше мы полетели на атолл Реао, — сказала Уираити, , — яйца и остальные 37 позиций никто не отменял. И Лис полетел с нами. У него с плечом ничего такого, просто мы его перевязали нормально, но было ясно, что у него резерв–раунд закончился по ранению в рейде. К тому же, после боевой операции полагается отпуск. Нас всех троих выпихнули. Арно — на 5 дней, а Лиса и меня – до следующего раунда.
— И дали денежную премию, — добавил Арно Элмер, запив пальмовым вином последний кусок мяса (который был проглочен уже с явным трудом), — а Лису еще флайку отдали.
— Она, по патрульным меркам, была убитая, — уточнил Лисанто, закуривая сигарету, — а я заклеил дырки, починил движок, поставил новый аккумулятор, и она до сих пор летает.
— Покажи Жанне фотку, — подсказала Уираити.
Лисанто кивнул, потыкал в меню на своем коммуникаторе, и передал канадке. Экранчик был маленький, но с высоким разрешением и хорошими цветами. На фото — те же трое, только очень молодые, в чуть помятой флотской форме позировали рядом с маленьким самолетиком защитного цвета. Различимы были даже дырочки от пуль в пузыре кабины. У Лисандро ниже края короткого рукава рубашки наблюдалась белая повязка. С другой стороны от флайки стоял военный с офицерскими нашивками на форме.
— Капитан–команданте Илле Огви, — пояснил Арно, — сейчас он уже майор, команданте базы ВВС Ллийс, недалеко от Мадагаскара.
— Кстати, это он сказал про групповой секс, — добавила Уирпити.
— Нет, — возразил Лисанто, — он сказал: «Желаю всем троим хорошо развлечься». Ты его спросила: «Типа, групповой секс, сен команданте?», и он ответил: «это на ваш вкус».
— Но, поскольку мы все равно собрались к Уире на острова Халл, — продолжил Арно, — то этот самый групповой секс уже был у нас в программе.
— После дельфинов, разумеется, — уточнила Уираити, — Дельфины вне конкуренции.
— Дельфины? – переспросила Жанна, — Я была на Халле, но дельфинов не видела.
— По ходу, они не всегда там живут, — пояснила та, — Но раз — два в неделю обязательно заплывают погостить. Этот дельфиний прайд туда приманила еще моя прабабушка…
Общение с дельфинами, легенды о дельфинах, дельфиний язык и дельфиний интеллект: это неисчерпаемые темы, по которым у каждого меганезийца найдется, что рассказать. Еще и десятая часть баек не была исчерпана, а солнце уже заметно склонилось к закату.
…
Взлет на «утконосе с импеллером» (которого Фидэ так выразительно назвал «чумой»), напоминал старт космического корабля. Остров Маиао провалился вертикально вниз, а перегрузка вдавила Жанну в кресло, как будто гидравлическим прессом. Уираити, повернувшись к Элмеру, проворчала.
— Не выпендиривайся. Человека же везем, а не банку селедки.
— Ты же сама первая кричала: «быстрее, бытрее, на Никаупара надо успеть до темноты».
— Ага! – съехидничала она, — Сам час болтал про дельфинов, теперь на взлете экономишь 40 секунд, а я виновата? Артист, блин.
— Это Лис болтал, — возмутился он, — а я только корректировал огонь. Тьфу, joder, я хотел сказать, исправлял неточности.
— Какие еще неточности? Я был точен, как трижды долбанный швейцарский хронометр!
— Мозги не греби, ладно? – предложил лейтенант.
— Это еще надо посмотреть, кто гребет мозги, — философски заметила Уираити.
Арно вздохнул и, с досадой, хлопнул ладонью по колену.
— Ну, ясно. Из–за меня опаздываем, я плохо взлетаю, и мозги гребу тоже я. Охереть!
— Не дуйся, — примирительно сказала она, — хочешь, я с тобой полечу на Капингамаранги?
— Хочу, — сказал он, — но не надо. Лимо и Аи обидятся. Ты же обещала приехать. И потом: как Лис будет один свиней выбирать? Ирианцы его напарят, на ночь глядя, только так.
— Меня? — удивился Лисанто, — Это я их напарю. Я на Тубуаи родился, я даже индуса могу напарить, а ирианцы, они попроще все–таки. Летите вдвоем. Я как–нибудь отмажусь. Ну, прилетит Уира на 5 дней позже, большое дело.
— Нет, foa. Во–первых, Уира обещала. Во–вторых, все равно мне рано утром на доклад к майору Валдесу, а что дальше — хрен знает. Может быть, сразу придется лететь в Палау. Лучше вы потом вдвоем ко мне прилетайте. Мы там так позажигаем — караул!
Уираити повернулась к Лисанто.
— Слетаем?
— 2700 миль от Рапатара. — сказал он, — Может, возьмем мою «Fronda» и мигом…
— Нет уж, — перебила она, — Возьмем флайку Лимо и полетим по–человечески.
— Ладно, — со вздохом, согласился Лисанто.
— Типа, договорились? – уточнил лейтенант.
— Типа, да, — ответила Уираити, а Лисанто энергично кивнул.
Жанна воспользовалась паузой, чтобы вклиниться в разговор.
— Sorry, а что такое Никаупара, и почему мы туда летим. В смысле, я думала…
— Докладываю, — перебила Уираити, — на Никаупара у ирианцев самые дешевые свиньи в радиусе 1000 миль. Там вообще все дешево. От полигона Халл до Никаупара 300 миль к северо–западу, меньше 8 часов на катере, а от Аитутаки до Никаупара вообще всего 50 миль к юго–востоку. Мы сейчас пролетаем 700 миль на West–South–West и лэндимся там. Потом Арно летит на Капингамаранги, это северо–западный сектор океана (мы — в юго–восточном). Короче, он летит, а мы с Лисом идем выбирать свиней, и везем их на катере на Халл. Ну, Аи попросила купить два десятка хрюшек.
— Никаких проблем, — согласилась Жанна, — А я в это время где?
— В пещере водяной крысы, — ответила та, и пояснила, — Это отель, его держат два канака, Джабба и Нитро. У них тоже дешево, кстати. Там даже deltiki останавливаются.
— Я тебя познакомлю, — вмешался Арно, — я все равно у них буду горючку покупать.
— А дальше? — спросила канадка.
— Дальше переночуешь. Завтра прилетят Хаото и Таири. Они там берут продукты. Грузят четверть тонны еды в свою летучую этажерку. Экономия в полтора раза, а то и больше.
Жанна с облегчением вздохнула.
— Теперь понятно… Слушайте, а ирианцы, это — кто?
— Ириан — это западная, индонезийская половина Новой Гвинеи — пояснил Лисанто.
— Тогда как они появились на этом атолле?
— Значит, было так, — вмешался лейтенант, — Они шли на самоходной барже, откуда–то с севера Новой Гвинеи куда–то на Филиппины и решили срезать через нашу акваторию в округе Палау. Средь бела дня. Откуда только берутся такие наглые…
— На самоходной барже? — переспросила Жанна, — Но это же судно не совсем для океана.
— Ага, — согласился он, — Вот патрульный пилот и заинтересовался, что это за артисты. А дальше — понятно. Вызвал по рации штурм–бот, этих подсекли и посмотрели, что у них в трюме. Они еще протестовали: «это незаконный досмотр торгового судна». Про законы вспомнили, надо же. Закон им зачитали в местном суде атолла Хотсарихиэ. ВМГС.
Лейтенант вытянул вперед указательный палец правой руки и прищелкнул языком.
— Я не понимаю, — сказала Жанна, — Их расстреляли или сослали на Никаупара?
— Ты плохо рассказываешь, — вмешалась Уираити, — Расстреляли экипаж, а ребят, которые обнаружились в трюме, надо было где–то поселить.
— Потому что мэр Аитутаки первым на них заявился, — добавил Лисанто, и пояснил, — на Никаупара почти не было жителей, и он входил в муниципалитет Аитутаки.
— На восточном моту не было, — уточнил лейтенант, — А на западном – агробиологический центр, на месте Station de Copra, которую построили новозеландцы еще в прошлом веке.
— Британцы в позапрошлом, — поправил Лисанто, — Кстати, агробиологи там не жили. Они приезжали с Аитутаки. Это теперь они там живут, потому что есть рынок и все такое.
— Вы совсем меня запутали, — объявила канадка, — какие ребята в трюме?
— Ты про торговлю людьми слышала? – спросил Арно, — вот это она и есть. Индонезийцы уже полвека не могут навести там хоть какой–то порядок. Племена папуасов — ириано как жили в первобытном состоянии, так и живут. Только их еще стали продавать в рабство. Дело не хитрое: приехать с автоматами в отдаленный поселок, загнать всю здоровую молодежь в фургон, а дальше в порт, и к перекупщику. Тот везет их морем куда–нибудь в Индокитай, и дальше уже в розницу. Девочки, мальчики… Ну, понятно.
