сливались, усиливались и вскоре многократно наполнили пространство шёпотом, шуршанием, звоном, шелестом и дыханием.
Наполнили жизнью.
Затем Я ощутило вкрадчивое прикосновение ветра ко вдруг осознанному телу. Он обнял, окружил, заставил почувствовать себя и полетел дальше, поглаживая беспокойную зелень. Я посмотрело на свои руки. Тонкие пальцы были незнакомыми, маленькие ладони — чужими, а бледная кожа — прозрачной и словно сияла, пропуская свет и цвет. Сквозь кисти виднелись лежавшие возле ног цветы, сквозь босые ступни проглядывала примятая трава и только длинная, серая рубаха, скрывавшая колени и локти, выглядела плотной. Я несмело коснулось предплечий, лица и шеи, ощутив под прозрачными пальцами бархатистую гладкость, а затем тронуло широкие рукава. Ткань оказалась более грубой, более тёплой и едва вырисовывала контуры тонкого, стройного тела.
Женщина.
Кажется, так я называлась.
Однако данное осознание не вызвало во мне ни радости, ни печали, оставив безучастной. Я знала, что происходило что-то не то, но не знала, как должно было быть. Моё тело пропускало свет, но разве оно могло не пропускать? Голову наполняло беспамятство. Я чувствовала, что раньше находилась не здесь, но где пребывала мгновением ранее и как попала сюда — не помнила. Я никогда не видела ни этого неба, ни этого луга и всё же знала, что они существовали всегда.
И я всегда была в них.
Опустив руки, я снова устремила взгляд вдаль, а потом просто пошла к туманному горизонту, будто что-то поманило меня туда. Каждый шаг приносил странные, но знакомые ощущения, а каждое движение наполняло лёгкостью и невесомостью. Я не замечала, как босые подошвы касались густой травы, и казалось, если оттолкнусь чуть сильнее — смогу воспарить над поляной и полететь, соединившись с бескрайней серостью неба. Это виделось таким простым и естественным, словно не могло быть иначе. Словно я умела это всегда, но просто забыла, что такое было возможно. И я уже хотела нырнуть обратно ввысь, как вдруг уловила новые и неясные ноты, заставившие остановиться и прислушаться. Звук тут же усилился, превратившись в мелодичное журчание, а сама земля придвинулась навстречу, развернув перед глазами совершенно другой вид.
Река.
Синей, извилистой лентой она укладывалась на узорчатый ковёр и размерено несла свои воды в неведомую даль. Лёгкий ветер создавал на её поверхности причудливую рябь и нагонял небольшие волны, которые радостно плескались возле поросших травами берегов — именно их я слышала и именно к ним потянулась. А над рекой, едва выделяясь на фоне неба, сквозь пелену тумана проступали очертания призрачных гор.
У ближнего берега я увидела лодку — сизо-коричневую, немного потёртую и мирно качавшуюся на волнах. Привязи не было, однако я знала, что, несмотря на течение и ветер, она не сдвинется с места, поскольку дожидалась меня. Без раздумий я сделала шаг и встала на середину. И лодка тут же скользнула по водной глади, не потревожив её поверхности. Медленно и неторопливо, но она всё дальше уносила меня от места, где я появилась, аккуратно повторяя причудливые изгибы русла и держась по центру водного потока, словно невидимый штурман направлял её движение. Я не знала, будет ли так всегда, или когда-нибудь лодка остановится, не знала, сколько прошло времени — вечность или одно мгновение. Только туман, стелившийся над землёй, понемногу начал таять и исчезать, воздух стал прозрачнее, а серый свет сменился бледно-розовым, окрасив пространство новыми красками: горные вершины засветились тёплыми бликами, зелёный ковёр обрёл насыщенность и яркость, цветы на нём увеличились и засияли.
И вскоре, после очередного изгиба русла, лодка осторожно уткнулась носом в отмель.
Я ступила на берег и окинула взглядом новое место.
Луг по-прежнему растворялся вдали, зато сизые горы приблизились, поменяли форму и стали темнее, проявившись во всём великолепии. Холодные и безмолвные, они выросли над мирным пейзажем и отразились в неспокойной воде, будто залюбовавшись своим отражением. А над ними длинными, тонкими хлыстами взмыли ввысь две сильноизогнутые скалы, склонившиеся в вечном стремлении встретиться и обрести друг друга. И их причудливые контуры показались мне смутно знакомыми, словно когда-то я уже видела и эти скалы, и эти горы, и эту реку. Однако, сколько бы ни старалась, вспомнить так и не смогла.
Но разве мне было что вспоминать?..
Возле их далёкого, растворявшегося в серой дымке подножия я заметила какое-то движение и, опустив взгляд, увидела неясную, призрачную фигуру, словно бы двигавшуюся навстречу. Это вновь не удивило и не обрадовало, поскольку я не знала, находилась ли здесь одна или вокруг могли быть другие люди и другие существа. И потому я просто наблюдала, как фигура медленно приближалась, постепенно выплывая из мутной серости, обретая цвет, плотность и превращаясь в человека. Когда же человек немного приблизился, я смогла различить рубаху и штаны, в которые он был одет, отметила высокий рост, широкие плечи и тёмные волосы. А затем разглядела заострённые черты лица, сведённые к переносице густые брови и чёрные глаза, загадочно и тоскливо блестевшие под ними. И по моему невесомому телу вдруг пробежала дрожь. Что-то в этих глазах показалось мне очень тревожным, вызвав неясное беспокойство и нарушив безмятежность расслабленного разума.
Мужчина.
Кажется, так он назывался.
И кажется, я его знала.
Только откуда?..
— Кто ты? — спросила я, но голоса своего не услышала.
Как не услышал и он.
Мужчина остановился совсем рядом, на расстоянии пары шагов, и выжидательно на меня посмотрел, словно тоже пытался вспомнить и осознать. И от его будто бы знакомого и будто бы родного взгляда потянулась цепочка воспоминаний. Из тугого оцепенения, сковавшего разум и память, постепенно начали проступать мрачные видения, от которых хотелось спрятаться и которые хотелось как можно скорее забыть снова. Но не знать ничего было намного мучительнее. Потому я позволила им течь, и призраки давно минувшего прошлого разом ожили, переполнив душу смятением.
Я увидела беспокойное небо, извергавшее молнии и гром, гладкую землю, порождавшую клубы пара, и два острых пика, склонившихся друг к другу. И невольно вскинула голову, сравнивая пробудившиеся воспоминания с подёрнутыми дымкой скалами на горизонте. Да, они были похожи, как близнецы, смотревшиеся в воду на своё отражение…
Потом я вспомнила людей в доспехах, сражавшихся возле их подножия, вспомнила кровь, наполнявшую горячий воздух резким, сладким запахом, и вспомнила, как сама орудовала мечом, отнимая чужие жизни. Сознание тут же затопило чувство вины, а где-то внутри всколыхнулись боль и страх, будто я вновь оказалась в том пространстве и в том кошмаре.
Неужели всё это было правдой?
Неужели всё это происходило со мной?
Нет, я не могла делать
