— Да не за что, сахарный мой, — хмыкнул Чернецкий. — Мне ещё выкуп с вас получать. Лет через семь…
— Почему не сейчас? — спросил Никитос.
— Ощипанные птенцы не выживают, — любезно пояснил маг. — Учись пока. Вот соколом станешь — посчитаемся…
— Наверное, стану, — сказал Никитос. — Все говорят.
— Он тоже? — спросил Чернецкий.
— Ага.
Они засмеялись — взрослый маг и маленький, и Ольга мысленно скорчила им рожицу. Борис Чернецкий явно проникся к её проводнику — и очень бы хотелось знать тому причину. А вообще-то не суть важно. Соколом — как же! Берите выше! Хомячком! — и лет пятьдесят вот такому же ублюдку ботинки чистить. Так что фигу вам, господин маг, а не выплату долга! Если только с кураторов потребовать… Их-то можно как угодно ощипывать, вряд ли убудет.
"А ведь это мысль, — подумала Ольга. — Это же возможность сообщить в гимназию — и сделаю это не я и не Никита!"
Видимо, та же мысль посетила будущего сокола, потому что сокол прекратил хихикать и очень серьёзно сказал:
— Семь лет — это долго. Нечестно выходит. Может, вам стоит взять выкуп с наших преподавателей? Думаю, они возражать не будут.
— Уволь-уволь, — отмахнулся Чернецкий, разбивая надежду вдребезги. — Что-то нет у меня охоты наше приятное знакомство в гимназии афишировать!
— Да! — с чувством сказал Никита.
— Я уж как-нибудь потерплю. А вы, ребятки, сделаете мне одолжение в счёт долга: не станете больше из гнезда клювики высовывать. Мир велик, а фарт в нём — явление раритетное…
— Мы постараемся, — сказал Никитос.
— Вот и славно, — сказал маг и круто вывернул руль. — Приехали, птенчики.
Скалы и лес поменялись местами и замерли.
Над соснами неспешно всходила зелёная луна.
Ни снега, ни озера.
— Вам недалеко, — пояснил маг, заметив ведьмины сомнения. — Во-он по той тропинке.
— Спасибо, — сказал Никитос, вылез из машины и открыл ведьме дверку. — Вы нам очень помогли.
— Удачи тебе, сладкий, — сказал Чернецкий. — И аккуратнее там…
Кивнул — и уехал, оставив их одних в мире, который, кажется, и вправду был очень велик.
Ведьма огляделась ещё раз, уселась прямо на обочине и закурила.
— Слушай, — сказала она. — А ты что ему наговорил? Ну, там, в городе?
— Правду, — сказал Никита, не раздумывая. — Он же чёрный маг, я подумал — вдруг они знакомы? И потом, он ведь тоже гимназист. Вошёл в положение. Ну и выкуп, конечно.
— Выкуп… — повторила ведьма. — Врёшь ты всё, Никитос. Какой ему смысл? Раз не сожрали — значит, он за нас расплатился. Да ещё и отпустил. Значит, ни фига не поимел. С чего бы ему такой зайкой делаться?
— Да он хороший парень, — сказал Никита. — Мне кажется, они просто нас пугали.
— Просто пугали… — повторила ведьма. — Ага… А ты уверен, что он нас не высадил в какой-нибудь… зоне? Тут вообще-то замок должен быть. Высокий такой.
— Ну и что? — сказал Никита. — Может, за соснами не видно. Вон какие здоровенные… А может, вовсе и не замок, мало ли! Только знаешь что… Там, наверное, сейчас дома никого нет.
— Замечательно, — сказала ведьма. — Так нас ещё и не ждут?
— Может, и не ждут… Да это без разницы.
— Наверное, — согласилась ведьма, разглядывая своего проводника. Проводник давил ботинком подвернувшуюся шишку и прятал глаза.
— Ты же хотела сюда попасть, правильно?
Личина. Это же личина. Это никакой не Делик. Ещё на площади, ещё в поезде следовало догадаться — всё подстроено, это опять личина… Настоящий Никита зубрит сейчас латынь в гимназийском интернате… Но разницы и вправду нет.
— Хотела, — согласилась ведьма и встала. — Мне знаешь как адреналина не хватает? Тут волков нету в лесу? — спросила она, выходя на указанную тропинку. — Лучше оборотней. Реальный бы вышел экстрим! Или ты с любым волком договоришься?
— Договорюсь, — пообещал проводник, догоняя её. — Слушай, всё будет хорошо! Вот увидишь! Ты сама увидишь!
Тропинка быстро вывела их на опушку леса, но железного замка не было и там.
Был сад за решётчатой оградой, а в саду стоял дом.
Двухэтажный особнячок; не слишком большой, с двумя круглыми мансардами, он не выглядел ни волшебным, ни мрачным. В одном из нижних окон мерцал свет — уютный огонь в камине.
— Кажется, всё-таки дома… — сказал проводник. — Постой здесь, я проверю…
Он шагнул вперёд — и мгновенно растворился в сгущающихся сумерках. Её однокурсник, милый ребёнок с веснушками, вполне способный договориться с безумным вервольфом. "Я попала. Я попала, куда хотела, но Олег Витальевич не придёт".
— Офигеть, — сказал мальчишка, возникая рядом так же неожиданно, как исчез. — Офигеть, — повторил он со смешком. — Ну вот этого я никак не предвидел.
— Что такое?
— Ты всё равно не поверишь. Да иди в окошко посмотри. Не бойся…
Он стоял, сунув руки в карманы, качал на лице странную улыбку, почти не похожий на самого себя, почти похожий на давешних магов. Реальный экстрим.
"А ведь я и не боюсь, — поняла ведьма. — Волков бояться — в лес не ходить. А я уже в лесу — и серый волк мне совершенно по фигу. Мне уже всё равно. Крёстный фей не придёт. И не надо. Мне наплевать".
За садовой калиткой под ноги легла дорожка, выложенная мозаичной плиткой, но ведьма свернула на траву, обогнула кусты шиповника и остановилась в нескольких метрах перед окном.
В комнате беседовали двое.
У камелька, за обильным столом.
В мире и согласии.
Не поверив собственным глазам, ведьма обернулась к шедшему сзади мальчишке.
— Ольга, — тихо сказал мальчишка. — Это твой отец. Я хотел, чтобы ты сама увидела, ну вот ты и увидела. Давай отойдём отсюда, я тебе расскажу, а потом уже с ними поговорим… Ольга, ну ты чего?
Рухнувший мир завертелся как карусель, а остановившись, стал реальностью.
Прозрачной, обыденной реальностью: никаких личин в мире больше не было.
— Сейчас, Никитос, — сказала ведьма и наклонилась, присматриваясь. — Сейчас поговорим…
Она подняла с земли камешек и подкинула его на ладони.
— Ольга?!
Стекло покрылось сетью трещин, задрожало и выпало — всё целиком. В комнате ничего подобного, конечно, не ждали. Удивились, ага. А потом один опомнился, подбежал к подоконнику и прыжком перемахнул в сад, но раскрыть рот ведьма ему не дала.
— Привет, папочка, — сказала она.
Стекло под ногами выпрыгнувшего хрустнуло ещё раз и замолчало.
***
Выпускник первой классической гимназии Борис Чернецкий ехал с ветерком, наслаждаясь свежим воздухом и ментоловой сигареткой. Впереди была целая ночь; он намеревался потратить её на действительно добрую охоту — охоту, а не собирание в ягтдаш выпавших из гнезда птенцов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
