Для Скорпиона этот хвост был прекрасным прикрытием, позволившим незаметно выбраться из корабля.
Скорпион знал: все, что происходит, – не случайно. Несбалансированные нагрузки, сопровождающие посадку субсветовика на Хелу, – вовсе не причина этого распада. Просто капитан решил сбросить бо́льшую часть корпуса. В тех местах, где полностью сошла обшивка, открылось сложнейшее устройство корабельного нутра. И даже там, в плотных недрах «Ностальгии по бесконечности», происходили грандиозные перемены. Обычный процесс трансформации капитана получил ускорение. Старые схемы корабельных помещений пришли в негодность – никто теперь не знал, как пробираться по совершенно новым лабиринтам. Но это не играло ровно никакой роли: все оставшиеся в живых члены команды собрались в носу, на маленьком и тесном, но зато стабильном уровне, и если внизу остался кто-то живой, то это могли быть лишь недобитые соборные стражники, и было ясно, что протянут они недолго.
Никто не просил капитана расправляться с ними, как никто не приказывал ему садиться на Хелу. Даже если бы на борту вспыхнуло восстание – если бы кто-то из начальства решил бросить Ауру в беде, – это ничего бы не изменило. Капитан Джон Бренниген уже все для себя решил.
Выйдя из шлейфа, состоявшего из кусков корабельной обшивки, Скорпион дал своему шаттлу команду на форсаж. Последний раз он управлял космическим кораблем очень давно, но это не имело значения: крохотная машина точно знала, куда ей лететь. Внизу кружилась Хела: Скорпион увидел диагональный шрам Рифта и совсем слабенькую царапину поперек него – мост. Он дал увеличение, стабилизировал картинку и сместил ее вниз, отыскивая «Пресвятую Морвенну» на ее пути к Пропасти. Он мог лишь догадываться, что происходит на борту собора: с момента обнажения механизма Халдоры все попытки связаться с Куэйхи и его заложниками терпели неудачу. Наверняка настоятель отключил или разрушил все средства связи – завладев наконец «Ностальгией по бесконечности», он не желает отвлекаться ни на что. Скорпион надеялся, что Аура и остальные пока живы и Куэйхи не полностью утратил рассудок. Если с настоятелем невозможно переговорить при помощи обычных средств, свинья даст ему сигнал остановиться, очень четкий и убедительный.
Кораблик направился к мосту.
От перегрузки, пусть и небольшой, у Скорпиона разболелась грудь. Последние годы очень плохо отразились на его здоровье, – по словам Валенсина, глупо было даже думать о полете на шаттле к Хеле. Скорпион на это лишь плечами пожал: что положено делать свинье, то она и сделает.
Грилье хлопотал над Куэйхи, закапывал жидкость в ослепший глаз. Поначалу каждая капля вызывала содрогание и стон, но теперь настоятель лишь изредка хныкал, выражая не столько боль, сколько раздражение и растерянность.
– Вы еще не объяснили мне, чем она тут занималась, – наконец сказал настоятель.
– Поиск таких ответов – не моя забота, – ответил Грилье. – Достаточно и того, что я выяснил: она не та, за кого себя выдает, и на Хелу прилетела девять лет назад. Об остальном спросите ее сами.
Рашмика встала и подошла к настоятелю, по пути заставив врача отстраниться.
– Не нужно спрашивать, – сказала она, – сама все расскажу. Я прилетела сюда, чтобы найти вас. Не потому, что вы интересовали меня как личность, а потому, что через вас я могла связаться с тенями.
– С тенями? – переспросил Грилье, завинчивая пробку на крохотном, с большой палец, пузырьке с голубой жидкостью.
– Он знает, что я имею в виду, – ответила ему Рашмика. – Верно, настоятель?
Даже сквозь нечеловеческую маску неподвижности на лице Куэйхи проступил ужас осознания.
– И девять лет ты не могла ко мне подобраться?
– Настоятель, проблема заключалась не в том, чтобы вас найти. Я всегда знала, где вы живете: из этого не делали тайны. Многие считали вас покойником, но все знали, где вы могли бы жить, если бы не умерли.
– Тогда зачем ты столько ждала?
– Я не была готова, – ответила Рашмика. – Надо было побольше разузнать о Хеле и вертунах, иначе оставалось бы лишь предполагать, что тени – именно те, с кем мне следует вести переговоры. Вдобавок церкви не заслуживают доверия; я должна была все разузнать сама, провести собственное расследование. Кроме того, мне требовалась хорошая легенда, чтобы вы поверили.
– Но девять лет… – проговорил Куэйхи. – И ты все еще ребенок.
– Мне семнадцать. И поверьте, речь идет о гораздо большем сроке, чем девять лет.
– Тени? – произнес Грилье. – Не окажет ли кто-нибудь из вас любезность, объяснив мне, что это?
– Объясните, настоятель, – попросила Рашмика.
– Я не знаю, что они собой представляют.
– Но знаете, что тени существуют. Они говорят с вами, верно? Точно так же, как говорят со мной. Они просят вас спасти их, вынести отсюда, чтобы они не погибли вместе с «Пресвятой Морвенной», если та рухнет с моста.
Куэйхи прервал ее мановением руки:
– Вы в плену заблуждений.
– В том же плену, куда угодил Шауль Темпье, да, настоятель? Он знал о пропущенном исчезновении и не верил в церковную сказку. Как и нумеристы, он был уверен, что исчезновения вскоре завершатся, как знали об этом нумеристы.
– Никогда не слышал ни о каком Шауле Темпье.
– Может, и правда не слышали, – кивнула Рашмика, – но его ликвидировала ваша церковь, потому что он посмел говорить о пропущенном исчезновении. А вы предпочли забыть об этом. Я права?
Синий пузырек в руках Грилье дрогнул.
– Объясните, о чем речь! – потребовал врач.
Рашмика повернулась к генерал-полковнику и откашлялась:
– Настоятель не хочет об этом говорить, так что скажу я. Однажды, когда у настоятеля в очередной раз развился иммунитет к вирусу, начался кризис веры. Куэйхи усомнился в им же самим насажденных догматах, и это очень сильно подействовало ему на психику, поскольку принижало гибель его любимой Морвенны до пустякового в масштабах космоса события.
– Выбирай выражения, девчонка, – процедил Куэйхи.
Рашмика пропустила его слова мимо ушей:
– Во время кризиса у него возник соблазн разобраться с природой исчезновений, используя научные методы, которые никогда не приветствовались церквями. Настоятель послал к Халдоре зонд, так рассчитав, чтобы тот прибыл в момент исчезновения.
– Вряд ли это было просто, – задумчиво произнес Грилье. – Исчезновения столь кратки…
– То исчезновение, о котором рассказываю я, затянулось, – перебила его Рашмика. – Газовый гигант среагировал на появление зонда, и исчезновение продолжалось дольше секунды. Халдора лишь иллюзия, не более того: маскировочная сеть, маскирующая огромное устройство связи. С некоторых пор маскировочная аппаратура сбоит, и это причина исчезновений. Зонд настоятеля усилил нагрузку на механизм, продлив исчезновение. Вам этого хватило, настоятель?
– Я не имею ни малейшего…
Грилье достал другой пузырек, на этот раз с мутной зеленью, и занес над лицом Куэйхи, держа двумя пальцами.
– Хватит изображать непонимание. Похоже, этой девушке известно больше, чем вы хотели бы нам открыть. Пожалуйста, прекратите игру.
– Расскажите ему, настоятель, – проговорила Рашмика.
Куэйхи облизал губы, бледные и сухие, как кость.
– Она права, – наконец сказал он. – К чему теперь возражать? Тени – просто помеха. – Он наклонил голову в сторону Васко и Хоури. – Ваш корабль в моих руках, а все остальное уже не имеет значения.
Пальцы Грилье побелели на пузырьке.
– Продолжайте, настоятель, – шепнул он.
– Я отправил зонд к Халдоре, – подтвердил Куэйхи, – и исчезновение затянулось. И во время этого долгого исчезновения я заметил… нечто – сверкающую машину, подобную механизму часов. Зонд был уничтожен практически мгновенно, но прежде это нечто, чем бы оно ни было, сумело перебраться на «Пресвятую Морвенну».
Рашмика повернулась и указала на скафандр:
– Он хранит это нечто здесь.
Глаза Грилье сузились.
– В резном скафандре?
– Там, внутри, погибла Морвенна, – сказал Куэйхи, выбирая слова с той же осторожностью, что и пехотинец – путь по минному полю. – Когда корабль получил сигнал тревоги и полетел выручать меня, ее раздавило ускорением. Корабль не знал, что Морвенна не способна выдержать такую перегрузку. Она превратилась в кровавую кашу с торчащими кусками металла и костей. И это я убил ее, потому что мне не следовало лететь на Хелу…
– Печальная участь, – сказала Рашмика. – Сочувствую.
– До ее смерти я не был таким, – вздохнул Куэйхи.
– Никто не вправе винить вас в ее смерти.
Грилье фыркнул:
– Разве не видите, что он дурачит вас? Куэйхи и раньше, до этого происшествия, не был ангелом.
– Я был обыкновенным человеком, ну, разве что с подпорченной кровью, – возразил Куэйхи. – Я всего лишь пытался выжить.
– Верю, – тихо отозвалась Рашмика.
– Ты читаешь это по моему лицу? – спросил настоятель.
