Когда диавол уже вложил и пр.: первые два евангелиста повествуют, что еще накануне сего дня (в среду вечером) после вечери в Вифании, где господь помазан был женою грешницею, Иуда условился с членами синедриона предать им господа; следовательно, условие предательства уже состоялось, что евангелист и означает словами — диавол уже вложил в сердце Иуды предать его.
Вот что говорит Рейс (Нов. Зав. ч. VI, стр. 268):
Новый ряд речей начинается фразой, несколько длинной и растянутой и из-за того подвергавшейся довольно несходным приемам истолкования. Однако различные мысли, вложенные в нее автором, без сомнения, несколько скученно, вырисовываются довольно ясно при более близком ее рассмотрении. Историк хочет рассказать об омовении ног и заранее представить это действие, как доказательство любви, какую Иисус имел к своим, и преданности, какою он, сын Божий, вступавший в славу Отца, был воодушевлен, унижая себя до того, что оказывал низшим себя услугу, какой те никогда бы не осмелились потребовать от него; в то же время ему важно было отметить, что это действие происходило, так сказать, пред лицом смерти, так как условия, чисто внешние, определявшие роковую развязку, уже были выполнены. Все эти элементы, которые могли бы быть с большей ясностью изложены в известной последовательности, оказываются здесь втиснутыми в одну-единственную фразу.
Очевидно, установленный безобразный обычай причащения Павлом и другими последователями его, не знавшими учения Христа, так кажется важен, что люди не хотят видеть прямого смысла речи.
___________
Καὶ ἐσϑιόντων αὐτῶν, εἶπεν Ἀμὴν λέγω ὑμῖν, ὅτι εἷς ἐξ ὑμῶν παραδώσει με·
Мф. XXVI, 21. И когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст меня.
И Иисус сказал: вы сами знаете, что один из вас, тех, которые едят со мною, выдаст меня.
ПРИМЕЧАНИЕ
У Луки только словам этим предшествуют слова о том, как он хотел есть пасху с ними, зная, что он не будет более есть ее в этом мире, и о предложении чаши (ЛK. XXII, 14 и след.); очевидно, Лука держится понятия Павла — что за этим ужином Иисус устанавливал обряд. По Мф. и Мр., также и по Иоанну, первые слова Иисуса относятся к предательству Иуды. И, держась их, смысл всего дальнейшего связен и ясен.
___________
Καὶ λυπούμενοι σφόδρα, ἤρξαντο λέγειν αὐτῷ ἕϰαστος αὐτῶν Μή τι ἐγώ εἰμι, ϰύριε;
Мф. XXVI, 22. Они весьма опечалились и начали говорить ему, каждый из них: не я ли,1 господи?
И ученики очень огорчились и стали поодиночке говорить ему: неужели я, господин?
ПРИМЕЧАНИЕ
1) Μήτι значит разве, неужели, и предполагается отрицательный ответ.
___________
Ὁ δὲ ἀποϰριϑεὶς εἶπεν Ὁ ἐμβάψας μετ᾿ ἐμοῦ ἐν τῷ τρυβλίῳ τὴν χεῖρα, οὗτός με παραδώσει.
Ὁ μὲν υἱὸς τοῦ ἀνϑρώπου ὑπάγει, ϰαϑὼς γέγραπται περὶ αὐτοῦ·
Ὁ τρώγων μετ᾿ ἐμοῦ τὸν ἄρτον ἐπῆρεν ἐπ᾿ ἐμὲ τὴν πτέρναν αὐτοῦ·
Οὐαὶ δὲ τῷ ἀνϑρώπῳ ἐϰείνῳ, δἰ οὗ ὁ υἱὸς τοῦ ἀνϑρώπου παραδίδοται. ϰαλὸν ἦν αὐτῷ, εἰ οὐϰ ἐγεννήϑη ὁ ἄνϑρωπος ἐϰεῖνος.
Мф. XXVI, 23. Он же сказал в ответ: опустивший со мною руку в блюдо, этот предаст меня.
Он же на ответ сказал: кто со мной в одном блюде ест, тот меня выдаст.
24. Впрочем, сын человеческий идет, как писано о нем.
Сын человеческий уходит, как написано о нем:
Ин. XIII, 18. Ядущий со мною хлеб поднял на меня пяту свою.
Кто ел со мной, тот меня погубит.
Мф. XXVI, 24. Но горе тому человеку, которым сын человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться.
Но горе тому человеку, чрез которого сын человеческий предается, лучше бы тому человеку не родиться.
ПРИМЕЧАНИЕ
Стих Мф. 25-й о том, что это был Иуда, как не повторенный у Марка — неясный и противоречивый, исключается.
Вот что говорит Рейс (Нов. 3., ч. I, стр. 630):
Затем следует предсказание Иисуса, что один из учеников его предаст его. Здесь сравнение текстов с первого взгляда обнаруживает весьма значительные различия, — прямо противоречия. Мы еще переписали только два рассказа, которые сходятся почти дословно; однако и в них уже оказываются кое-какие отличия: у Марка Иисус говорит — обмакивающий со мною в блюдо, у Матфея — опустивший со мною руку в блюдо. Далее последний добавляет, будто Иуда имел наглость спросить, не он ли это, и будто Иисус ответил ему: да, это ты. Именно эти два рассказа дали начало еще и теперь наиболее распространенному представлению, будто Иисус прямо и открыто указал на предателя, словами ли, непосредственно к нему обращенными, словами ли, сказанными другим громким голосом: один из вас ядущий со мною и теперь обмакивающий со мною в блюдо (Марк), или: опустивший со мною руку в блюдо (Матфей). Но в этом случае повествование Иоанна (XIII, 23) представляет дело совершенно иначе. По 4-му Евангелию, Иоанн один узнал имя предателя, по словам Иисуса, сказанным ему на ухо, и слова эти были: тот, кому я, обмакнув кусок хлеба, подам. Другие ученики не имели ни малейшего подозрения в отношении Иуды (ст. 28). Наконец, у Луки вовсе нет никакого личного указания. Иисус просто сказал: рука предающего меня со мною за столом (см. ниже, где мы рассматриваем так же спорный вопрос относительно присутствия Иуды во время преломления хлеба).
В какой мере согласуются эти различные рассказы? Повторяем, что по общему мнению теперешних толкователей они несогласны. Если держаться буквы, то надо будет признать, что мы имеем здесь перед собой три (или даже четыре) различных передачи, из которых, самое большее, одна может быть безусловно точной и исходящей от непосредственного свидетеля. Однако, мы думаем, что в своей основе и во всем существенном они не различаются сколь-нибудь значительно и что даже нетрудно усмотреть, чем обусловливается различие между ними. Мы убеждены, что выражение Луки: Рука предающего меня со мною за столом, и выражение Матфея и Марка: опустивший со мной руку в блюдо предаст меня, что эти два выражения, говорим мы, тождественны по смыслу и передают лишь ту мысль, что предателем будет один из учеников, один из постоянных сотрапезников его, — следовательно, человек, со стороны которого подобное деяние является вдвойне противным. Именно это Иоанн выражает словами псалма: Ядущий со мною хлеб поднял на меня пяту свою. Передача первых двух евангелистов представляется безусловно подлинной в отношении формы; передача Луки вполне правильно отбрасывает эту форму ради более точного и верного смысла; однако предание, остановившись на образном выражении и поняв его буквально, вывело из него то представление, будто Иисус указал на Иуду другим ученикам словами, относившимися к случайному движению предателя. Но такое истолкование стоит в противоречии не только с Иоанном, но так же, еще более, с Лукой; тот передает здесь дело в наиболее естественном виде, представляя учеников совершенно непонимающими, о ком именно хотел сказать Иисус, даже после того, как им были сказаны слова, которыми будто бы указывался предатель.
Наконец, последние слова, приводимые также Лукою (ст. 22), устанавливают связь между делом измены и необходимостью смерти Спасителя. Эта необходимость выводится здесь, как в большинстве параллельных мест, с которыми мы будем еще встречаться (Лк. XXII, 37; XXIV, 26, 44), из предсказаний в Писании; другие стороны богословского вопроса совсем не вырисовываются в этих текстах. Однако было бы несправедливо вывести из этого обстоятельства представление о каком-то роке, которому Иисус уступал или должен был уступать. Ибо само писание является лишь отражением думы Провидения, направляющей судьбу отдельных личностей и движение человечества, и, стало быть, всё то, что оно предсказывает, зависит от мудрости и благости Божией. С другой стороны, эта необходимость смерти Иисуса отнюдь не является извинением для того, кто причинил ее или содействовал ей. Благо, которое по воле Божией вытекает из преступления, не изглаживает самого преступления, которое является делом человека.
Церковь говорит то же почти. Важно то, что главное и неоспоримое значение слов Иисуса — то, что он в числе учеников своих подозревает предателя, подозревает, что между ними, людьми, ядущими с ним, есть человек, имеющий против него зло.
Следующие слова и действия прямо вытекают из этого утверждения.
Ἐσϑιόντων δὲ αὐτῶν, λαβὼν ὁ Ἰησοῦς τὸν ἄρτον εὐλογήσας ἔϰλασε ϰαὶ ἐδίδου τοῖς μαϑηταῖς ϰαὶ εἶπε Λάβετε, φάγετε τοῦτό ἐστι τὸ σῶμά μου.
Мф. XXVI, 26. И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: примите, ядите: сие есть тело мое.
Когда же они стали есть, взял Иисус хлеб и, помолившись Богу, разломил и дал ученикам и сказал: возьмите, ешьте — это тело мое.
ПРИМЕЧАНИЕ
Иисус сказал ученикам, что один между ними предатель; он это знал, как сказано у Иоанна: предатель, отдающий его на смерть. Они отреклись все и продолжают есть: тогда он берет хлеб, разламывает его и подает им и говорит: ешьте вот это. Тот, кто меня предаст на смерть, тот будет есть мое тело.
