Лус танцевала одна — в отличие от других девушек, у которых были уже женихи и знакомые. Два раза, тем не менее, к ней подходили двое молодых людей — хотели пригласить ее выпить чего-нибудь, но она отказалась — в первый раз, потому что не понравился парень, а второй из робости. В половину двенадцатого ночи она ушла вместе с подружкой. Обе жили поблизости друг от друга, к тому же ехать вместе гораздо приятнее, чем в одиночестве. Они разошлись где-то за пять улиц от дома Марии де ла Лус. Тут ее следы терялись. Допросили несколько соседей, которые жили по пути к ее дому, и все они заявили, что не слышали ни крика, ни призыва о помощи. Тело обнаружили два дня спустя, рядом с шоссе Касас-Неграс. Девушку изнасиловали и нанесли множественные удары по лицу, причем некоторые — с особым остервенением: была сломана даже нёбная кость, что очень редко случается при избиениях, — судмедэксперт даже предположил (правда, потом очень быстро отказался от этой идеи), что во время похищения машина, в которой перевозили Марию де ла Лус, попала в аварию. Причиной смерти стали удары ножом в грудь и шею, были задеты оба легких и многочисленные артерии. Делом занимался агент судебной полиции Хуан де Дьос Мартинес: он снова допросил подруг, с которыми Мария пошла на дискотеку, хозяина и некоторых официантов дискотеки, жителей домов, выходивших на те пять улиц, по которым Мария де ла Лус шла — или пыталась пройти — в одиночестве перед тем, как ее похитили. Хуан де Дьос Мартинес остался крайне разочарован результатом.
В марте убитых не было, а в апреле обнаружили сразу двух, с промежутком всего в несколько дней, а еще послышалась критика в адрес полиции, не способной не только сдержать волну (или непрекращающуюся капель) преступлений на сексуальной почве, но и схватить убийц, вернув мир и спокойствие в наш трудолюбивый город. Первую жертву нашли в номере гостиницы «Ми-Репосо» в центре Санта-Тереса. Она лежала под кроватью, завернутая в простыню, из одежды обнаружили только белый бюстгальтер. Портье «Ми-Репосо» сказал, что номер, где нашли покойную, был снят на имя клиента Алехандро Пеньяльву Брауна: он зарезервировал его три дня назад, и с тех пор от него не было ни слуху, ни духу. Горничных и двух портье допросили, все они заявили, что упомянутого выше Пеньяльву Брауна можно было увидеть лишь в первый день его пребывания в гостинице. Горничные в свою очередь поклялись, что на второй и на третий день под кроватью никого и ничего не было — впрочем, полиция заметила, что это вполне могла быть хитрая попытка отвлечь внимание от недостаточного усердия в уборке комнат. В гостевой книге гостиницы Пеньяльва Браун указал свой адрес в Эрмосильо. Полиция в Эрмосильо получила запрос и обнаружила, что по указанному адресу никакой Пеньяльва Браун не проживал. На руках женщины (примерно тридцать пять лет, смуглая, крепко сбитая) нашли многочисленные следы от уколов, и в связи с этим полиция прошлась по наркопритонам города — но, увы, не обнаружила ничего, что могло бы поспособствовать идентификации трупа. Судмедэксперт установил, что причиной смерти стала передозировка кокаина плохого качества. По одной из версий кокаин ей поставил подозреваемый Пеньяльва Браун, который, возможно, знал, что дает ей яд. Две недели спустя, когда все силы бросили на расследование убийства второй женщины, в участок пришли две свидетельницы и заявили, что знали убитую. Ее звали София Серрано, и она работала на трех фабриках и официанткой, последнее время подрабатывала проституцией на пустырях района Сьюда-Нуэва, что за кладбищем. Родственников в Санта-Тереса у нее не было — только несколько друзей, тоже бедных, поэтому ее тело передали в анатомический театр факультета медицины Университета Санта-Тереса.
Вторая жертва была найдена рядом с помойкой района Эстрелья. Ее изнасиловали и задушили. Немного погодя была установлена ее личность: Ольга Паредес Пачеко, двадцать пять лет, работала в магазине одежды на проспекте Реаль, рядом с центром, не замужем, рост метр шестьдесят, постоянный адрес — улица Эрманос Редондо в районе Рубен Дарио, где она проживала с младшей сестрой, Элисой Паредес Пачеко; соседи сказали, что девушки известны своей общительностью, добротой и порядочностью. Родители их умерли пять лет назад: сначала от рака скончался отец, затем от сердечного приступа умерла мать — буквально через два месяца после мужа; Ольга, не жалуясь, взяла на себя обязанности хозяйки дома и справлялась с ними отлично. Жениха, похоже, у нее не было. А вот у сестры двадцати лет был ухажер, и они планировали пожениться. Жених Элисы, адвокат, недавно закончивший Университет Санта-Тереса, работал в фирме очень известного в городе адвоката по торговым делам, а кроме того, у него было алиби на ночь, в которую, как предполагалось, похитили Ольгу. Гибель будущей невестки произвела на него колоссальное впечатление, и во время допроса (неофициального) он признался, что понятия не имеет, кто бы мог враждовать с Ольгой настолько, чтобы ее убить; кроме того, ему не давала покоя идея, что семью его невесты преследует злой рок, злая судьба: сначала умерли родители, а теперь, видите, и сестра. У Ольги было мало подруг, но все они подтвердили сказанное сестрой и молодым адвокатом. Все ее любили, она была женщина из тех, что уже не делают: честная, ответственная, прямодушная и порядочная. Кроме того, она очень хорошо одевалась — со вкусом и элегантно. Насчет хорошего вкуса судмедэксперт был согласен, а еще при осмотре трупа он обнаружил нечто любопытное: юбка, которая была на ней в ночь смерти, та самая юбка, в которой ее нашли, была надета задом наперед.
В мае американский консул прибыл с визитом к мэру Санта-Тереса и потом, вместе с ним, нанес неофициальный визит шефу полиции. Консула звали Эбрахам Митчелл, но жена и друзья звали его Конаном. Росту в нем было метр девяноста, веса — сто пять кило, лицо изборождено морщинами, а уши поражали размерами. Ему нравилось жить в Мексике и выезжать с палаткой в пустыню, а лично он занимался только самыми серьезными делами. То есть делать ему было особо нечего, разве что ходить на приемы, представляя свою страну, и тайно, под покровом ночи, раз в два месяца, в компании хорошо тренированных в употреблении алкоголя соотечественников, посещать две самые знаменитые пулькерии Санта-Тереса. Шериф Хантсвилла исчез, и все доклады, что консул получил, говорили о том, что последний раз его видели в Санта-Тереса. Шеф полиции поинтересовался, находился ли шериф в Санта-Тереса с официальным заданием или как турист. Как турист, естественно, ответил консул. Ну тогда что могу знать я? — спросил Педро Негрете, сюда
