Я замолчал. Посмотрел на Иошико, которая хмурила брови, она была не согласна со мной, но не могла сформулировать в чем именно. Вот бывает так, чувствуешь, что оппонент неправ, а в чем именно – не можешь объяснить.
– На самом деле – никто и никогда не может помешать человеку быть счастливым. Даже если у него нет ноги или руки. Даже если мир несправедлив именно к нему. Кто знает, может Вереск наконец научится контролировать свою способность и будет счастлива, но даже если нет – она все равно может быть счастливой. Не надо ее жалеть, надо помочь ей это осознать. Твоя жалость как раз наоборот – лишает человека сил. Разрушает его волю. Например, если все вокруг начнут относится к тебе как к фрику и жалеть тебя с самого детства – очень трудно будет не поддаться этому и не начать жалеть себя самой. А это – путь в ад. Всегда есть люди, которым прямо сейчас хуже чем тебе. И всегда есть люди – которым лучше. Это не повод ни впадать в отчаяние, ни задирать нос.
– Но это же несправедливо. – возразила мне она: – разве это не наш долг?
– Смотри, в эпоху Мин в царстве У жил‑был один человек по прозвищу Счастливчик Ли. И вот как‑то решил он купить себе ферму и выращивать рис. Но началось наводнение и все его посевы погибли. Ничего – решил он и завел себе коров: ведь на месте затопления выросла высокая трава. Но волки съели все его стадо. Ничего, решил он, моя ферма стоит на перекрестке, я открою трактир и смогу преуспеть. Но ночью ударила молния и его трактир сгорел. И вот стоит Счастливчик Ли посредине пепелища, видит, что у него ничего не осталось, падает на колени и обращается к Небу. Господи, говорит он, ну за что мне все это? За что? – я сделал паузу и отхлебнул кофе, убедившись что она слушает меня внимательно.
– И тут разверзаются небеса, расходятся в сторону облака, появляется Небесный Владыка, смотрит на него и говорит гласом трубным – Ну, не нравишься ты мне, Счастливчик, не нравишься… – я дождался легкой улыбки на губах у Иошико и продолжил: – и вот что по‑твоему делать человеку, который не нравится Богу?
– Умереть? – предположила Иошико. Японцы, подумал я, все вам умирать. Как вы еще живете‑то, удивительно просто.
– Жить. Жить и понимать, что если планируешь что‑то делать, то надо учитывать, что Бог тебя ненавидит. Выстраивать свои планы, мириться с тем, что каждый раз, когда ты что‑то пытаешься делать, вылазит какая‑нибудь ниибическая хрень и разносит все твои построения к чертям. И все равно жить. Это первый шаг. Жить назло Богам.
– А второй?
– А второй – осознать, что Бог не смотрит лично за тобой и не потирает ладоши каждый раз, как ты упадешь на жопу. И даже если смотрит – тебе‑то какое дело? Начать благодарить вселенную, Кришну, Аматэрасу за то, что у тебя есть этот день. Есть такая возможность – прожить еще один день. Это как с кармодиедом, и Кармоди. Там был такой человек, который отказался от безопасного убежища и его товарищ говорит ему – ты понимаешь, что у тебя возможно осталось только одно мгновение, а Кармоди – говорит что понимает. И тогда его друг взрывается и спрашивает – что он собирается делать с этим мгновением. А Кармоди удивляется и говорит – прожить. Для чего еще существуют мгновения.
– Я все равно буду помогать им. – бурчит Иошико: – что бы ты не говорил.
– А я и не говорю – не помогай. Я говорю – измени свое отношение к этому. Это – дети и они не осознают, что они – жертвы, пока ты не укажешь им на это. Та же Вереск уже бегала счастливая буквально через минуту после того, как ее выковыряли из стены. Посмотри на них, как на детей, которые могут быть счастливыми и им для этого не нужны дворцы и приемы, слава и деньги… а кроме того – откуда мы знаем, что в их жизни этого не будет? Удивительно, но именно ты и дискриминируешь этих детей.
– Я?! – возмутилась Иошико и вскочила на ноги: – как ты смеешь?! Да я сейчас…
– Да, да. Надерешь мне задницу. Садись. Ты вообще знаешь, что такое дискриминация? Это отношение к кому‑то или чему‑то отличное от отношения к другим. И именно ты – относишься к этим детям по‑другому, чем к остальным. Мысленно ты уже похоронила их, выдала им билет в жизнь, где они будут страдать каждый божий день. Это все только у тебя в голове. Каждый из них может прожить долгую и счастливую жизнь и добиться … да всего чего угодно! Люди – удивительные существа и поэтому у меня слезы наворачиваются на глаза, когда я вижу, что человек преодолел себя и стоит со своим призом в руках. Добившись этого тяжким трудом и силой воли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И неважен размер достижения – кто‑то встал с кровати и смог дойти до туалета самостоятельно и это величайшее достижение. Для него. А другой шкалы не существует. Никогда не сравнивай себя с другими – сравни себя с той, кем ты была на прошлой неделе. В прошлом году. И если есть улучшения – то ты движешься в нужном направлении. Поэтому – прекрати так к ним относится. Дай им шанс – вот тут, у тебя в голове, дай им шанс прожить эту счастливую жизнь. И прекрати разыгрывать из себя жертву, путем спасения – мир жесток и несправедлив, и я ничего с этим не могу поделать, а потому – я умру пытаясь его изменить. – я отодвинул от себя пустую чашку и посмотрел на Иошико. Ее глаза округлились, как будто она увидела что‑то, чего до сих пор не замечала.
– Дай‑ка угадаю – уже террористические акты запланировала? – ворчу я. Иошико еще больше округляет глаза.
– А давай‑ка мы вернемся к нашему мальчику и на секундочку забудем, что спасение морских звезд – заведомо бесполезное занятие и спасать никого не надо. Там есть еще одна версия того, что произошло. Она гласит, что после того, как мальчик сказал свои слова, – человек проникнулся ими и стал ему помогать. Через некоторое время других жители города тоже помогли ему и они спасли всех. Тут мы абстрагируемся от процесса гибернации морских звезд и просто констатируем, что мальчик все же выполнил свою, изначально невыполнимую миссию. И для этого ему потребовалась помощь. Других людей. Так и тут – если ты действительно хочешь изменить мир – кто я такой, чтобы стоять на пути? Изменяй этот мир. У тебя есть такие силы и возможности. Только – сперва измени свое отношение к этим детям. Измени свое отношение к себе, прекрати быть страдающей жертвенной героиней. Даже если ты действительно хочешь пойти и взорвать себя где‑нибудь на площади – взрывай, я не могу тебя остановить. Но делая это – не испытывай иллюзий, что ты делаешь это для них. Ты сделаешь это для себя. А вот если действительно хочешь как тот мальчик – позвать всех жителей города тебе в помощь – тебе придется сперва научится сотрудничать. А поезда взрывать и теракты устраивать – всякий дурак может.
Мы молчим. Я смотрю на Иошико и думаю, что она напоминает мне самого себя в юности – такая же непоколебимая уверенность в своей правоте и жажда самоуничтожения. Как там – нас бросала молодость в сабельный поход, нас кидала молодость на Кронштадтский лед. И только потом, те кто выжили – понимали бессмысленность сабельных походов и подавления Кронштадтского восстания. Тут, как говаривал поручик Ржевский – важен процесс. Эх… где мои семнадцать лет. Как где – тут же удивился себе сам, вот же они. Туточки. Жалко, если Иошико все же решит поезда под откос пускать и полицаев по столбам развешивать. Поймают ее. Рано или поздно.
– Хорошо! – говорит она и одним движением разлохмачивает свои светлые волосы: – хорошо. Тогда, если ты такой вот умный – как? Как мне изменить этот мир?
– О. – сказал я: – ну обычно, когда люди хотят что‑то менять, они сперва обретают необходимую для этого силу.
– Силу? – Иошико сжала кулаки.
– Нет, не такую силу. Власть, ресурсы, связи. Станешь членом парламента – сможешь внести законопроект. Станешь влиятельным журналистом – сможешь обратить внимание на волнующую тебя тему. Станешь диктатором всей Японии … ну и так далее. Вот для начала хотя бы президентом школы стань, у нас же выборы скоро. Темную Императрицу – в президенты! Заодно и практику пройдешь.
– Но…
– Тебе нужно многому научиться. Работать в команде. Отдавать приказы. Подчинятся приказам. Сотрудничать. Управлять людьми. Договариваться с людьми. Быть верной и лояльной своей команде. Ценить верность и лояльность своей команды. Ах, да, научиться формировать свою команду. Потому что сперва ты формируешь команду, а потом команда – формирует тебя.
