Черт! Это оказался вовсе не Крученый! Там двигался кто-то другой…
В ту же секунду, как я это понял, тот тип приставил Душечке нож к горлу.
— Развяжи моего приятеля, — приказал он. Поскольку я не двинулся с места, а продолжал растерянно таращиться на него, подлец слегка надавил на нож. Начала сочиться кровь. — Ну!! — рявкнул он.
Я начал торопливо развязывать узлы, неловко путаясь в собственных пальцах.
Именно в этот момент болван Крученый решил, что ему пора вставать. Думаю, бедный глупый раздолбай так и не успел понять, что произошло. Едва он ввалился к нам на ватных от сна ногах, протирая глаза, что-то невнятно бормоча, парень, державший Душечку, резко повернулся и полоснул его вторым ножом, зажатым в левой руке. Потом он скользнул назад, пырнул тем же ножом в бок Белую Розу, еще не успевшую толком повернуться в его сторону, а правой рукой метнул в меня тот нож, который раньше держал у ее горла. И все это — одним длинным, но быстрым змеиным движением.
Я почувствовал сильный удар в бедро. Лезвие вонзилось так глубоко, что застряло в кости. У меня все поплыло перед глазами. Загаженный пол конюшни вдруг встал на ребро и хорошенько треснул меня по лбу. Мерзавец выдернул нож из Душечки, одним прыжком оказался у стула и перерезал веревки, освободив Кена. Кена?
Потом он шагнул ко мне, с явным намерением перерезать мне глотку.
— Эй! — словно очнувшись, вдруг завопил наш гость. Долгонько я не слышал его голоса. — Не надо! Они же меня и пальцем не тронули!
— Но они второй раз суют свои грязные лапы куда не надо! Хотят нас обчистит. Один раз я их уже предупреждал…
— Давай лучше поищем мой мешок. Надо уносить отсюда ноги, пока не вернулись остальные.
Я бы расцеловал его, если б мог это сделать. Но резвости у меня сильно поубавилось. За последнее время.
Головорез взглянул на меня сверху вниз.
— Скажешь своей суке, что больше никаких предупреждений не будет. В следующий раз — ффссст! — Окровавленное лезвие его ножа выразительно сверкнуло.
Наконец Кен отыскал свой мешок, который я когда-то обнаружил в куче камней. Он закинул его за плечо, оглянулся на меня… Оба торопливо вышли.
Когда дверь конюшни захлопнулась за ними, я стиснул зубы и выдернул нож из бедра. Рана кровоточила несильно. Ладно. Крупные сосуды не задеты — и то хлеб. Потом я дополз до Белой Розы. Она сильно побледнела от потери крови, но потребовала, чтобы я сперва занялся Крученым.
Он еще дышал, но для него, похоже, все было кончено. Я сообщил об этом Душечке. Она знаками дала понять, что нам пора действовать. Конечно, необходимо. Но черт меня побери, я ни малейшего понятия не имел как.
В конюшню порвался Ворон. Грудь колесом.
— Мы схватили их! — начал он с порога. — Теперь мы в безопасности… Какого черта, Кейс? Что здесь стряслось?
Тут внутрь гурьбой ввалились остальные. Включая вторично плененных Ночных Пластунов. Я рассказал все как было. Не успел я закончить, как появился один из наших маленьких союзников. Из храма. Чтобы сообщить, что Странник приказал отыскать бригадира Головню, капрала и неизвестных, вырядившихся в форму его личной охраны. Любой ценой.
Боманц с Молчуном поколдовали над нашими ранами, сделав все, что можно. Потом те, кто был в состоянии, снова высыпали наружу. Там крупными хлопьями повалил снег.
— Забавные дела, да? — спросил я Ночных Пластунов. Похоже, они не усматривали в случившемся ничего забавного.
По правде говоря, и я тоже.
LXVI
— Ну и что нам теперь делать? — проворчал Смед, когда они перешли на шаг, чтобы перевести дыхание. — В городе не осталось ни одного безопасного места.
— Не знаю, — ответил Старый Рыбак. — Все мои идеи остались там, откуда я тебя вытащил.
— Теперь чуть ли не всему городу известны наши имена. А та банда вдобавок знает нас в лицо.
— Ты сам не дал мне их прикончить. Если тебе придется за это заплатить, не скули и не кивай на меня.
— С меня хватит поножовщины и трупов. Объелся. Все, чего я теперь хочу, — это унести ноги подобру-поздорову. — Смед попытался пристроить вещмешок поудобнее. — Мне совсем не хочется связываться с продажей зловредной железки. Зато очень хочется проснуться и забыть обо всех кошмарах.
Вокруг них закружились снежинки; начался снегопад. Рыбак проворчал что-то насчет следов, потом спросил:
— Ты можешь залечь где-нибудь хоть ненадолго? Двенадцати часов может оказаться достаточно. Но двадцать четыре — куда лучше. Скоро мод стенами города появится Хромой. Тогда у нас будет больше возможностей для маневра, потому что у солдат появятся другие дела.
Единственным местом, которое пришло Смеду в голову, была местная водосточная система, построенная в те времена, когда он был мальчишкой. До того, как ее сделали, в сезоны дождей здесь были нередки наводки. Некоторые участки проходили под землей. В прежние годы дети часто прятались там во время своих игр. Но общественные работы, не служащие нуждам богатых и власть имущих, остановились давным-давно, и водостоки пришли в упадок.
В любом случае это было не то место, где ему хотелось бы прятаться, даже ненадолго. Там сейчас наверняка холодно, сыро и полно крыс. А в последнее время там же прятались преступники и прочий сброд. Но никакого другого места, где можно было бы надежно укрыться хоть на час, Смед так и не вспомнил.
— Когда я был мальчишкой, — начал он, — мы часто…
— Заткнись, — оборвал его Рыбак. — Ничего не хочу знать. Не буду знать — значит никому не смогу сказать, как бы на меня ни давили. Лучше назови такое место, где ты мог бы наблюдать за мной так, чтобы тебя не мог увидеть ни я сам, ни те, кто будет за мной следить.
Смед немного подумал и назвал такое место. Он его хорошо знал, потому что трудовой батальон, в котором он отбывал свой срок, проходил этим маршрутом дважды в день, утром и вечером. Он описал это место Рыбаку, а потом спросил:
— Что ты затеваешь?
— Собираюсь идти к Страннику. Торговаться.
— К черту, мужик! Он же порежет тебя на мелкие кусочки!
— Он может. Но на нас точат зубы многие, а он — единственный, кто предложил конкретную сделку.
— Если бы у меня был выбор, я бы скорее отдал эту дрянь повстанцам. Имперские шишки и без нее достаточно мерзкие ребята.
— Может, ты и прав, — проворчал Рыбак. — Беда в том, что они не хотят за нее платить. Они хотят, чтобы мы отдались им по любви. А я, как всякая старая и умудренная опытом проститутка, имею обыкновение получать плату за свои услуги. Желательно — вперед.
— Для таких парней, как мы, — подумав, сказал Смед, — в общем-то без разницы, кто заправляет делами. Кто бы они ни были, их главная цель — жить за наш счет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
