Иногда вставлялись еще две строфы:
За здоровье того,Кто «Что делать» писал,За героев его,За его идеал.
Выпьем мы за того,Кто писал «Капитал»,А еще за того,Кто ему помогал.
(М. С. Друскин. Студенческая песня в России. — «Очерки по истории и теории музыки». Л., 1939, с. 67–68).
Последняя строфа часто поется:
Ведь от рюмки винаНе болит голова,А болит у того,Кто не пьет ничего.
Известна позднейшая переработка в рабочей среде (ПРР, с. 127).
652. П. Булахов. Романсы и песни, СПб., 1877, № 26, текст Н. Н. Популярный городской романс. Включен в кинофильм «Поединок» по повести А. Куприна. Сохраняется в репертуаре современных исполнителей романсов.
653. «Песни борьбы», с. 65. Ср.: С. П. Шестернин, Пережитое, Иваново, 1940, с. 14. Песня неизвестного автора 1870-х годов. Все четыре строфы вошли в «Похоронный марш» (см.), а также, наряду с ним, исполнялись в качестве самостоятельной песни.
654. «Русские песни», с. 380. С нотами — ПКиС, с. 38. В репертуаре политических ссыльных — с 1870-х годов. Вариант: Новикова, с. 489. Переложение песни польских революционеров 1860-х годов.
655. «Либретто», 1904, с. 550. В песенниках — с 1900-х годов («Бродяга. Новый песенник», М., 1909). В Сибири известна с 1880-х годов (Белоконский, с. 209–210). В песенниках с 1913 г. появляется подпись: «П. К.», в одном встретилась: «И. К.». И. А. Назаров называет автором песни поэта И. К. Кондратьева (Назаров, с. 68). Однако в весьма полном собрании стихов Кондратьева «Под шум дубрав» (1897) этого стихотворения нет. В устном бытовании подверглось изменениям. Иногда перед строфой, начинающейся словами: «Бродяга Байкал переехал», поется:
А ветер ему отвечает:«Напрасно, бедняга, бежишь!»А бедное сердце не чует,Что нету родных уж в живых.
Часто строфы 2, 3, 4, 6 опускаются. Вариант: Гартевельд, 14 песен, № 2 («В пустынных степях Забайкалья»).
656. «Цыганские ночи», № 197, СПб., [1902], изд. Ю. Г. Циммерман. В песенниках — с 1906 г. («Новейший полный песенник», СПб., 1907) как «народная босяцкая песня» или «новая народная песня»; с 1914 г. проникла в лубок. Долгое время приписывалась А. М. Горькому, включившему текст в пьесу «На дне» (11 строк). Стала известна Горькому, по-видимому, от Скитальца (С. П. Петрова), который слышал ее в рабочей артели в 1880-е годы (В. М. Потявин, О песне «Солнце всходит и заходит». — Тезисы докладов и сообщений 2-й конференции горьковедов. Горький, 1959, с. 63–64). По свидетельству А. Б. Гольденвейзера и Е. П. Пешковой, эту песню пели Горький и Скиталец, который аккомпанировал на гуслях (В. А. Василенко, Кто автор песни «Солнце всходит и заходит». — «Алтай», № 17, Барнаул, 1961, с. 125–126). Исследование фольклорных записей песни также подтверждает предположение, что песня могла появиться в 1880-е годы и, следовательно, создана не Горьким (там же, с. 150–151). Пьеса «На дне» сыграла большую роль в распространении песни. Б. Бялик высказывает предположение, что песня является обработкой Горьким фольклорной песни (М. Горький, Стихотворения, «Б-ка поэта» (М. с.), 1963, с. 26–32). Фольклорность текста и факт его обработки Горьким остаются недоказанными. Не исключена возможность, что песня возникла как произведение индивидуального литературного творчества в среде заключенных. В песенниках иногда приписывается Н. И. Красовскому (певец, куплетист). Часто исполнялась на напев «Черного ворона», что послужило причиной контаминации ее с последним в процессе дальнейшего бытования и фольклоризации (см.). С нотами — ПКиС, с. 29. В переработке польского поэта С. Бильского распространилась в Польше (Pieśni gniewne, Warszawa, 1962, с. 32–33), в переводе и переработках — в Болгарии (Кауфман, с. 266).
657. Печ. по изд. «Карие глазки. Новейший сборник, русских песен», М., 1917, с. 80. Обычно приписывалось М. Ожегову. С его именем песню связал В. И. Чернышев на том основании, что эта песня якобы впервые была опубликована в песеннике Ожегова «Колечко» (М., 1896) за подписью поэта («Русская баллада», 1936, с. 471). Эта версия была принята И. Н. Розановым, Н. П. Андреевым и др. С. А. Клепиков усомнился в авторстве Ожегова, поскольку был обнаружен лубок 1893 г. с текстом песни, который, следовательно, появился «на 3 года раньше ожеговского песенника» (Клепиков, с. 118). Ожегов придал сюжету благополучный конец (см.). Варианты: Чернышев, с. 53, 161.
658. Гартевельд, 25 песен, № 18.
659. «Русские народные песни», вып. 2, М.—Л., 1936, с. 13. Песня неизвестного автора, входившая в репертуар заключенных и ссыльных в предреволюционную эпоху.
660. «Либретто», 1901, с. 173. Варианты: РП XIX в., с. 19; Новикова, с. 443.
661. «Любимые песни московских цыган», № 477, М., 1906, изд. А. Гутхейль, в обработке Пригожего. Музыка Б. Б. (Барятинского?). Популярный городской романс. Сохраняется в репертуаре современных исполнителей романса. Текст приписывается А. Тимофееву.
662. ПКиС, с. 103. Александровский централ — центральная каторжная тюрьма.
Приложение
Песенные переработки стихотворений XVIII–XIX вв.
663. Новикова, с. 349 (запись 1920-х годов). Варианты: Киреевский, НС., в. 2, ч. 1, с. 76; Чернышев, с. 52; 159–160; Соколовы, № 675; Померанцева, 1957, с. 243; Померанцева, 1958, с. 258; Песня была особенно популярна в начале XX в. под названием «Сережа-пастушок», выносившимся иногда на обложку песенников («Сережа-пастушок», Киев, 1911). Ноты — Гиппиус, с. 134. Источник — № 102.
664. Новикова, с. 352 (запись 1930-х годов). Источник — № 29.
665. Мякутин, ч. 3, с. 93 (запись 1890-х годов). Вариант — «Русские песни», с. 342. Источник — № 162.
666. Запись составителя на смотре художественной самодеятельности Костромской обл., 1960. Современный песенный вариант, восходящий к публикации с муз. Варламова (М., изд. Ю. Грессера, 1848). Близкие варианты: «Песни тиролек», М., 1860, № 76 (перепечатан: РП XIX в., с. 401); «Новейший русский цыганский песенник», СПб., 1861, с. 89. Развернутый вариант: Ярков, с. 91. Источник — № 201.
667. Запись составителя 1941 г. от бойцов действующей армии. Варианты: Русская баллада, № 332; Новикова, с. 372. В 1959 г. записана И. Земцовским в Костромской обл. (ИРЛИ, PV, к. 196, п. 3, № 39). Источник — № 205.
668. Померанцева, 1957, с. 245 (запись 1949 г.). Варианты: Гуревич, Элиасов, с. 1, 2; Новикова, с. 372; Песни гребенских казаков, Публ., вступ. ст. и комментарии Б. Н. Путилова, Грозный, 1946, № 198; Потявин, с. 256; «Фольклор семейских», с. 611 (в контаминации с «Черной шалью» Пушкина). Неоднократно записывались фольклористами и в послевоенные годы, в частности Костромской экспедицией ИРЛИ 1959–1960 гг. (ИРЛИ, PV, к. 196, п. 3, № 63). Источник — № 215.
669. Запись составителя 1959 г. в Костромской обл. (ИРЛИ, PV, к. 196, п. 2, № 103). Варианты: Якуб, с. 91; Песни Пинежья, кн. 2, М., 1937, с. 282; Акимова, с. 178; Новикова, с. 365; Померанцева, 1957, с. 246, 318; «Фольклор семейских», с. 275. Иногда песня завершается строфой:
«Нельзя мне, товарищ, с тобой улететь,Судьбой суждено мне в тюрьме умереть, —Закованы руки, и ноги в цепях,Нет силы могучей в иссохших руках».
Напевы в крестьянской среде отличаются от известного (см.: Ярков, с. 87). Источник — № 168.
670. Запись составителя 1942 г. от бойцов действующей армии. Вариант, характерный для конца XIX — начала XX в.: Догадин, вып. 1, с. 12. В годы Великой Отечественной войны по образцу «Ермака» создавались новые фронтовые песни (Крупянская и Минц, с. 68). Источник — № 218.
671. «Новый полный песенник», М., 1874. Варианты: «Маяк», М., 1876, с. 149; Вессель и Альбрехт, № 50; Ф. Лаговский, Ноты к сборнику народных песен, в. 1, М., 1876, № 73; Ядринцев, с. 111; В. Тернопольская, Песни сормовских рабочих (НТ, 1937, № 9–10; СМ, 1949, № 8, с. 82). Часто начинается со 2-й строфы. О популярности среди политических ссыльных см.: Белоконский, с. 208; Ядринцев, с. 111. Источник — № 237.
672. Новикова, с. 369 (запись 1944 г.) Источник — № 227. Напев восходит к музыке Рупина.
673. Литературный музей в Москве, инв. 163, п. 7, с. 26. Запись Б. Г. Гершкович 1945 г. в Брянской обл. Вариант, возникший в годы Великой Отечественной войны. Другие аналогичные варианты, записанные в Брянской обл., имеют окончание;
Горит вся родина моя, —С тех пор пошел я в партизаны,Врагу за это отомстить.
Варианты эпохи гражданской войны: Георгиевский, Фольклор Приморья, Владивосток, 1928; Гуревич и Элиасов, № 88. Дореволюционные варианты эпохи русско-турецких войн XIX в. и войн начала XX в. начинались словами: «Под небом Сербии гонимой…», «На нас напали злые турки…», «Отец мой был природный пахарь…», «Между Китаем и Манчжурой…». Источник — № 246.
