…Трое Фрументаров было в Алом Совете — Айрин Уар, женщина с железной волей; Галан Браил, хитрец, умевший ходить по краю лжи и правды, обманывая даже харуспексы; и Киаф Нанше — самая тихая и скрытная из всех. И самая молодая. Она знала, о чем говорила, вспоминая молодых правителей: ей самой едва исполнилось восемнадцать, когда алый плащ Совета Юга лег ей на плечи.
С тех пор многое было. Сотрудничество с Орденом, мечты о новом мире, доходящие до фанатизма. Крах всех надежд. Война. Ссылка… Пустота никому не нужной свободы. Тени. Путь Сохраняющей Жизнь… И теперь — Сапфировый Путь. Все уложилось в тридцать шесть лет…
Оставшись один на один с суровыми горами, искристым снегом и подступающей ночью, Кан вскоре задумался о вещах более насущных. Отдых. Ужин. Ночлег… Поворачивать обратно сейчас было бессмысленно: могущество настоящей, дикой ночи Кангасск осознал еще тогда, когда впервые покинул родной Арен-кастель. Это ночь, свободная от света городских фонарей и уютных окон; скрывающая все очертания, погружающая одинокого путника в чернильный мрак, над которым торжественно сияют звезды, соединенные извилистым шлейфом звездной пыли. Даже Лихт, поднятый над ладонью в такой ночи, будет чудовищно одинок и слаб; он просто захлебнется в темноте, выхватив из нее десять шагов пространства и сделав еще чернее все, что вокруг.
В подобное слепое путешествие Кангасск хотел отправляться меньше всего. Дело даже не в страхе перед кромешной тьмой… Шутки с горами плохи, так вполне можно не дожить до утра: свалиться куда-нибудь в темноте, переломать ноги, а потом, беспомощному, замерзнуть насмерть будет проще простого.
Потому последний закатный час Ученик потратил на поиски убежища. Многого он от судьбы не требовал: всего лишь защиты от ветра, известного своей способностью моментально разворовывать любое тепло, хоть обычного, хоть магического происхождения. Вначале поиски были безуспешными, но, как только в сознание Кана закралась мысль о том, чтобы последовать за Гиледой в пещерный лабиринт, даже просто ради ночлега под его сводами, убежище отыскалось почти сразу. Крохотная пещерка с узким входом, промерзшая насквозь. Однако для мага, пусть и неопытного, это не проблема. Несколько огненных сфер оставили лишь воспоминание от льда и воды, в которую он превратился, а горка Лихтов исправно грела Кана всю ночь. Устал он изрядно и телом, и душой, потому заснул почти сразу, свернувшись на меховом плаще, как кот.
Цепкий, навязчивый сон закружил его в мешанине красок и образов, диких, причудливых, изменчивых. Время сместилось вновь. Песни арена звучали в переплетении дымчатых пещер, отчаянно цвел Кулдаган, бежали облака над Пятой горой; Максимилиан, ухмыляясь превращал диадемовый посох в сияющий стальной росчерк, отзывавшийся глухой, полузабытой болью в правой руке; Влада вела Ученика через рыжий, ликующий мир Саренги; Серег, держа на вытянутой руке хоровую оправу с выгнутыми лапками, поднимал на него хмурый взгляд; Немаан тряс тонкий стволик молодого березового драка, и желтые листья летели по ветру, сверкая на солнце, как золото… золото мертвецов…
«Кангасск!» — позвал голос. Сквозь пелену образов Кан едва вспомнил недавнее прошлое. Занна, это она звала. Снова и снова.
Еще некоторое время ушло на то, чтобы осознать: это не сон…
Глава шестьдесят первая. Друг
Вот и ты на Краю, Занна Илианн, наследница древней династии, отказавшаяся от всего… от дара, от родового имени, от надежды… и от мечты, исполнившейся несвоевременно и не так… Можно ли все вернуть? Догнать уходящее? Дозваться до него…
…Каждый протяжный крик, взлетая ввысь, возвращался холодным эхом. И только. «Поздно. Он ушел…»
— Кангаааасск! — позвала она в вновь.
— Я здесь, Занна… Не кричи в горах, так и лавину спустить недолго… — простуженный голос; чуть насмешливый и в то же время грустный.
Занна обернулась: Ученик миродержцев собственной персоной. Стоит, как ни в чем не бывало гладит по голове безумно счастливую чаргу. Старая досада всколыхнулась на миг, но гадальщица заставила ее вновь улечься: и без этого непросто будет…
— Здравствуй… — пожав плечами, произнес Кан. Глядя на Занну, настороженную, чем-то похожую на готовую прыгнуть кошку, он поостерегся пока спрашивать что-либо.
— Здравствуй, — кивнула Занна.
С минуту они молча смотрели друг на друга. Кангасск заговорил первым, не коснувшись, впрочем никаких личных вопросов: он завел речь об Эа…
— Полгода назад Эанна не могла нести двоих, — сказал он, похлопав чаргу по холке. — Помню, ложилась на землю, ворчала и ни в какую не соглашалась нести такую ношу. Однако она здорово подросла с того времени, как я ее нашел. Думаю, сейчас двойная тяжесть ей по силам… — чуть помедлив, Ученик улыбнулся и предложил: — Поехали?..
— Она прекрасно несет двоих, — буркнула Занна, забравшись в седло. Когда Кангасск сел позади и обнял наследницу Илианн за талию, той снова пришлось гасить вспыхнувшее тут же негодование и буквально заставлять себя говорить спокойно: — Сюда мы ехали втроем… впрочем, Кангасси весит всего-ничего… но двоих взрослых Эа несет спокойно.
— Ясно… Подрос котенок… — задумчиво произнес Дэлэмэр. Да, харуспексы все еще покоились на дне сумки, но амбасиатское чутье позволяло ему прекрасно улавливать чужие эмоции. Сразу ясно: Занна едва держится, чтобы не сорваться и не наорать на него снова. С чего вдруг такие жертвы?.. или это просто оборонительная позиция?.. Хотелось спросить, кто был тем вторым «взрослым», но Ученик сдержался: не время еще для вопросов.
«Эа нас объединяет…» — беззвучно ухмыльнувшись, подумал Кангасск. Должно быть, Занна подумала то же самое, ибо дальнейший разговор шел о чарге и только о ней, держась этой темы, как река — русла. И это стало своего рода спасением для них обоих, первой дощечкой будущего моста.
Сама рыжая «спасительница» шустро бежала по снегу, поднимая в воздух легкие утренние снежинки, и благоразумно делала вид, что все произносимое ее не касается. А разговор шел все свободнее… чарги — существа замечательные. Часами можно сравнивать файзульских и обычных; вспоминать смешные случаи, обсуждать чаржьи характеры и имена… и грустить о судьбе, постигшей этот народ в войну…
…Настал момент, когда стало возможно говорить о том, о чем лишь хмуро молчалось пару часов назад. И Кангасск выжидал не зря: Занна все-таки сделала первый шаг навстречу.
— Расскажи мне, как ты нашел Эа, — попросила она.
Казалось бы, ничего особенного. Даже тон почти не изменился. Но амбасиат различает больше… и это действительно был важный шаг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
