9
…мигом начал нескончаемый процесс за право каких-то ловель в реке или порубок в лесу…— Эпизод тяжбы Миусова с монастырем навеян, по-видимому, сходным эпизодом тяжбы Оптина монастыря с „Савинской слободы тяглецом“ Мишкой Кострикиным (а впоследствии с другими жителями Козельска). См.: Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. 3-е изд. М., 1876. С. 21–23; книга имелась в библиотеке Достоевского (см.: Гроссман Л. П. Семинарий., С. 43).
10
…и когда достигнет совершенных лет…— По старому русскому законодательству совершеннолетие наступало в 21 год, когда человек получал право на полное распоряжение имуществом и свободу вступать в различные связанные с этим обязательства. См.: Свод законов Российской империи. СПб., 1857. Т. 10. Ч. 1. Законы гражданские, ст. 221. С. 42.
11
…поднявшийся повсеместно тогда вопрос о церковном суде. — В 1846 г. в связи с судебной реформой возник вопрос о перестройке церковного суда. Вскоре за изданием Судебных Уставов был созван временный Комитет для составления особых правил, разъясняющих новые законоположения, которые касались деятельности духовных учреждений. Работа Комитета не дала практических результатов. Высочайшим повелением от 12 января 1870 г. был созван новый Комитет для решения тех же вопросов. По поводу реформы церковного суда в печати разгорелась многолетняя полемика, и в 1870-х годах об этом еще писали. Мнения авторов разделились. Одни („гражданственники“) настаивали на укреплении государственного начала в будущем церковном суде, другие („церковники“) — на всецелом подчинении этого суда духовенству (иерархически высшему или простому духовенству). Вопросам реформы церковного суда уделял внимание и „Гражданин“, редактируемый Достоевским.
12
Послушник — человек, живущий в монастыре и готовящийся принять монашество.
13
…косые лучи заходящего солнца…— Один из постоянных образов в творчестве Достоевского. Истолкование его см.: Дурылин С. Об одном символе у Достоевского. Опыт тематического обзора // Достоевский: Сб. статей. М., 1928. С. 163–198.
14
…непременно хочет сидеть в третьем классе. — Имеются в виду общие вагоны с самыми дешевыми местами, в которых считалось неприличным ездить лицам привилегированных сословий.
15
…настоящая физиономия древнего римского патриция времен упадка…— Упадок древней Римской империи сопровождался распущенностью нравов, идейным и моральным разбродом. Замечание героя исподволь вводит параллель, согласно которой Россия описываемого здесь времени уподобляется древнему разлагающемуся Риму.
16
Знаешь, в одном монастыре есть одна подгородная слободка, и уж всем там известно, что в ней одни только „монастырские жены живут“ — Скверно тем только, что русизм ужасный, француженок совсем еще нет, а могли бы быть, средства знатные. — Ср. в „Войне и мире“ (т. 1, ч. 2, гл. VI) сцену переправы, при отступлении русских войск к Вене, где между офицерами происходит такой диалог: „Нет, а чего бы я желал, — прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, — так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
— А ведь хорошо бы, господа! Офицеры засмеялись.
— Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!“ (Толстой Л. Н. Полн., собр. соч.: В 90 т. М.; Л., 1930. Т. 9. С. 166–167).
17
Ведь невозможно же, думаю, чтобы черти меня крючьями позабыли стащить к себе, когда я помру. Ну вот и думаю: крючья? А откуда они у них? Из чего? Железные? — Представление о том, что после смерти души грешников черти утаскивают в ад, зацепив их крючьями, отражено в иконах, изображающих Страшный суд. В духовном стихе о богатом и убогом Лазаре убогий Лазарь, не получивший от богатого помощи, просит у бога смерти:
Сошли ты мне, господи, скорую смерть,Пошли ты мне, господи, грозных ангелов,Грозных, немилостивых,Чтоб вынули душеньку сквозь ребер моихЖелезными крючьями.
Но бог, сострадая убогому Лазарю, посылает ему тихих ангелов, которые вынимают его душу „и хвально, и честно В сахарны уста“ и уносят ее в рай. Когда же богатый Лазарь просит у бога долгой жизни, —
Послал ему господи грозных ангелов, —Грозныих, немилостивых;Вынули душеньку сквозь ребра егоЖелезными крючьями;Понесли душеньку во ад к сатане,Положили душеньку на огненный костер.
(Баренцев В. Сборник русских духовных стихов. СПб., 1860. С. 71–72; см. также: Бессонов П. Калеки-перехожие. М., 1861. Вып. 1. С. 77–80, 84–87 — сводный вариант № 27). Евангельская притча о богатом и Лазаре, положенная в основу этого стиха, в дальнейшем упоминается в тексте романа (Наст. том. С. 365).
18
Il faudrait les inventer, эти крючья, для меня нарочно…— Ироническая перефразировка известного высказывания Вольтера: „Если бы бога не было, его следовало бы выдумать“ („Si dieu n'existait pas, il faudrait l'inventer“; см. ниже, примеч. к с. 265).
19
Это как один француз описывал ад: „J'ai vu l'ombre d'un cocher, qui avec l'ombre d'une brosse frottait l'ombre d'une carrosse“. — Стихи (несколько переиначенные) из пародии на шестую песнь „Энеиды“, написанной братьями Клодом, Шарлем и Никола Перро и их другом Бореном около 1648 г. См.: Perrault Ch. Mémoires de ma vie // Mémoires de ma vie, par Ch. Perrault. Voyage à Bordeaux (1669), par Claud Perrault. Paris, 1909. P. 22–23. В мемуарах, впервые опубликованных в 1769 г., Ш. Перро (1628–1703) приводит только две строки из этого шуточного перевода Вергилия, и именно о кучере, „qui, tenant l'ombre d'une brosse, Nettoyait l'ombre d'une carrosse“ (Ibid. P. 23). В предисловии к одному из изданий мемуаров Перро XIX в. эти два стиха дополнены новой строчкой: „Ce fut lui qui, dans la description de l'enfer, trouva ces vers fameux, tant de fois attribués à Scarron par les biographes et les critiques: J'apercois l'ombre d'un cocher Qui, tenant l'ombre d'une brosse, Nettoyait l'ombre d'une carrosse“ („Именно он в описании преисподней нашел эти прославленные стихи, столько раз приписанные Скаррону биографами и критиками: Я заметил тень кучера, Который, держа тень щетки, Чистил тень кареты“). (Jacob Paul-L. Notice sur Charles Perrault // Mémoires, contes et autres oeuvres de Charles Perrault… Paris, 1842. P. 2). Самая пародия на шестую песнь „Энеиды“, из которой цитируются стихи о кучере, впервые была опубликована только в 1901 г. с черновой копии, написанной К. Перро (1613–1688). См.: Revue d'Histoire littéraire de la France. 1901. P. 110–142. Здесь говорится об Энее: „Il voit Idée le cocher Qui tenant l'ombre d'une brosse Nettoyait l'ombre d'une carrosse“ („Он увидел Идея, кучера, который, держа тень щетки, чистил тень кареты“ (Ibid. P. 128).
Упомянутые Федором Павловичем стихи были широко известны в устной передаче, в результате чего они сохранились в нескольких вариантах и иногда приписывались П. Скаррону (1610–1660), автору „Травестированного Виргилия“ (1648–1652). В библиотеке Достоевского имелась книга: Фламмарион К. История неба / Перевод М. Лобач-Жученко. 2-е изд. СПб., 1879 (см.: Гроссман Л. П. Семинарии… С. 48). Автор ее в одиннадцатой „беседе“ (С. 378), передавая представления о рае, чистилище, преддверии, аде, говорит о различных мучениях грешников и добавляет: „А между тем, по словам тех же поэтов и философов, те, которые испытывали эти мучения, были бестелесны; то были неосязаемые, но одушевленные тени. Дант в этом случае разделяет мнение, уже выраженное Виргилием, а в царствование Людовика XIV Скаррон, как известно, над ним посмеивается:
Là, je vis l'ombre d'un cocher,Qui de l'ombre d'une brosseFrottait l'ombre d'une carrosse“
(„Там я видел тень кучера, Которая тенью щетки Чистила тень кареты“). Возможно, что Достоевский, вкладывая в уста своего героя слова пародии на шестую песнь „Энеиды“, заимствовал это место из Фламмариона.
20
Апостол Фома объявил, что он не поверит, прежде чем не увидит, а когда увидел, сказал: „Господь мой и бог мой!“. — Один из учеников Христа, Фома, не хотел верить рассказу о воскресении учителя. Когда Христос явился ученикам еще раз, Фома воскликнул: „Господь мой и бог мой!“. Христос пояснил: „…ты поверил, потому что увидел меня; блаженны не видевшие и уверовавшие“. (Евангелие от Иоанна, гл. 20, ст. 19–29).
21
…вопрос Вавилонской башни, строящейся именно без бога…— Образ Вавилонской башни как символ атеистического устройства мира не раз встречается в произведениях Достоевского 1870-х годов. В библейском предании о происхождении различных языков и народов (Бытие, гл. 11, ст. 1–9) выделен мотив гордыни людей, решивших достигнуть небес без воли и желания бога.
