исчез. Силенцио яростно моргает, трет кулаками глаза и смотрит еще раз. Крысук и Плейбой прибавили шагу. Они не пытаются прятаться. Силенцио тоже скачет вприпрыжку, чтобы не потеряться, и оказывается на том месте, где свернул мужик. Узкая спина Крысука скрывается за углом вслед за Плейбоем и исчезает.
Силенцио замирает. Чувствует, как колотится сердце. Делает шаг вперед и выглядывает из-за угла.
Это место, где по всем признакам должен быть магазин, но магазина там нет. Сверху свисают широкие листы пластика. Деревянные брусья, сплошные рулоны пластика. Мужик стоит там.
Он стоит у дальней стены и переводит взгляд с Плейбоя на Крысука, с Крысука на Силенцио. Смотрит сквозь круглые стекла очков. Силенцио чувствует, что мужик спокоен.
Плейбой направляется к мужику, перешагивая брусья и пластик. Плейбой молчит. Руки он все еще держит в карманах пальто. Крысук не двигается, он наготове и на глазах мужика вытаскивает свой нож и со щелчком, демонстративно раскрывает.
Лицо мужика не дрогнуло, а Силенцио помнит лица других людей и страх в их глазах, когда они видели нож Крысука.
В этот момент Плейбой спрыгивает с деревянного бруса, выдергивает руки из карманов, чтобы схватить человека за плечи и резко повернуть. Вот как все делается.
Силенцио видит, что мужик слегка пошевелился, а может, ему это кажется.
Все замирают.
Силенцио точно видел, как левая рука мужика метнулась под складки длинного пальто, которое только что было застегнуто. Но он не заметил, как получилось, что тот стоит, почти уже уперев свой кулак Плейбою в середину грудной клетки, выставив большой палец. Плейбой остолбенел. Его руки нелепо застыли, пальцы растопырены.
Силенцио смотрит, как Плейбоевы руки хватают воздух. Правая рука мужика медленно поднимается, чтобы оттолкнуть Плейбоя, а из Плейбоевой грудной клетки медленно появляется тонкая черная штуковина. Силенцио становится интересно, давно ли он там ее прятал, а Плейбой навзничь валится на рулоны пластика и деревянные брусья.
Силенцио слышит, как кто-то кричит «pinche madre»[93], и это, конечно, Крысук. Когда Крысук торчит от черного и дерется, он очень быстрый, и ни за что не угадаешь, что он сделает; он калечит людей и трясется, смеясь, оскаливая зубы. Сейчас он прыгает вниз по рулонам пластика, будто летит, нож сверкает в его руке, и перед глазами Силенцио возникает картинка – человек с крыльями и собачьими клыками, а оскал Крысука точно такой, его змеиные зрачки расширены от черного.
И черная штука, как длинный и влажный палец, протыкает насквозь шею Крысука. И все замирает снова.
Потом Крысук пытается что-то сказать, кровь выступает в него на губах. Он хочет достать мужика своим ножом, но нож рассекает лишь воздух и наконец выпадает из руки Крысука.
Мужик вынимает черную штуковину из горла Крысука. Крысук шатается на ослабевших ногах, и Силенцио вспоминает, как тот, бывало, переберет белого и пытается ходить. Крысук хочет обеими руками сжать горло. Его губы шевелятся, но слова не выходят. Один из змеиных глаз Крысука выпадает. Под ним настоящий глаз, круглый и карий.
Крысук валится на колени, все еще сжимая горло руками. Его глаза – змеиный и карий – глядят снизу на мужика, и Силенцио чувствует, что смотрят они уже из другого мира и видят уже другие картины.
Из горла Крысука вырывается негромкий слабый звук, после чего он заваливается назад, по-прежнему стоя на дрожащих коленях, падает на спину с широко разведенными коленями, поджав обе ноги под задницу.
Силенцио видно, как серые штаны Крысука темнеют в промежности.
Силенцио смотрит на мужика. Тот глядит на него.
Силенцио смотрит на черный клинок, тот спокоен в руке мужика. Чувствуется, что клинок владеет мужиком, а не мужик – клинком. Что клинок может приказать мужику действовать.
Но вот мужик поворачивает клинок. Кончик у того почти квадратный, будто обрубленный. Клинок поворачивается еле заметно. Силенцио понимает, что это команда – ему.
Он делает шажок вбок, чтобы мужик его видел.
Клинок снова поворачивается. Силенцио понимает команду.
Ближе.
7
Коммуналка
Однажды Тесса сказала Шеветте: оставь без присмотра пустой дом в Малибу – и кто ни попадя сползет с холмов и станет жарить собачатину у тебя в камине.
От этой швали трудно избавиться, а замки их ничуть не смущают. Вот почему нормальные люди, привыкшие жить здесь еще до Слива, охотно сдают свои дома студентам.
Тесса была австралийкой, студенткой, изучавшей теорию медиа в университете Южной Калифорнии, и причиной, по которой Шеветта жила здесь, в основном валяясь на диване.
Ко всему вышесказанному добавьте тот факт, что у Шеветты не было ни работы, ни денег и она только что сбежала от Карсона.
Тесса сказала, что Карсон просто кусок дерьма.
И поглядите, куда меня занесло, думала Шеветта, накручивая педали на тренажере, который имитировал швейцарскую горную дорогу, и стараясь игнорировать вонь заплесневелого белья, доносившуюся из-за кирпичной перегородки. Кто-то оставил мокрое белье прямо в машине, скорее всего в прошлый вторник, перед пожаром, и теперь оно там прокисало.
Что было неудачно, поскольку весьма затрудняло гонки на велотренажере. Этот тренажер мог принимать конфигурацию разных велосипедов и создавать иллюзию разных ландшафтов, но Шеветта обожала именно этот старомодный десятискоростник со стальной рамой, на котором неслась сломя голову по горной дороге, да так, что альпийские цветы у обочины размывались в неясные полосы на периферии зрения. Другим ее любимчиком был «крейсер» на шинах-аэростатах для гонок по пляжу, что было неплохо в Малибу, поскольку в реальности гонять по пляжу было нельзя, если, конечно, вам не хотелось карабкаться через ржавую колючую проволоку и игнорировать предупреждения «ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ», торчащие через каждую сотню футов.
Однако вонь от прокисших носков, ну точно в раздевалке спортзала, продолжала догонять ее, и не было в этой вони ни намека на цветущие альпийские луга, и вонь говорила Шеветте, что у нее нет ни цента и нет работы и что она прозябает в кондоминиуме в Малибу.
Дом стоял прямо на пляже, проволока тянулась в десятке метров от черты прибоя. Никто не знал точно, что же «слилось», так как госслужбы упорно молчали. Что-то с грузовоза, говорили одни, а другие твердили, что это было судно с отходами, затонувшее в шторм. Однако правительство использовало наноботы, чтобы расчистить заразу; на этом сходились все, и вот почему считалось, что гулять на пляже не стоит.
Шеветта нашла тренажер почти сразу, как попала сюда, и гоняла на нем два-три раза в день или, как вот сейчас, глубокой ночью. Казалось, больше никто
