Авиенда и Берелейн болтают, словно закадычные подруги! И смеются!
У резной двери, что вела в покои для Перемещения, он обернулся, глядя поверх головы Берелейн. Первая Майена присела в глубоком реверансе:
— Я буду править Кайриэном, не зная сомнений и колебаний, покуда не вернется милорд Дракон.
Возможно, подумалось Ранду, дело вовсе не в Мангине. Возможно, она предстала перед ним именно ради этой фразы, которую следовало услышать кайриэнским дворянам. С чего это Сорилея так снисходительно усмехнулась? Надо будет разобраться, что здесь к чему, он не позволит Хранительницам Мудрости совать нос в дела, порученные Берелейн. Тем временем остальные Хранительницы Мудрости отвели Авиенду в сторонку и принялись ей что-то втолковывать. Судя по виду, весьма решительно, хотя слов разобрать он не мог.
— Прошу Лорда Дракона передать мои наилучшие пожелания Перрину Айбаре. А также Мэту Коутону, — добавила Берелейн.
— Все мы будем с нетерпением дожидаться возвращения Лорда Дракона, — солгала Колавир, стараясь говорить искренне.
Мейлан покосился на нее с раздражением, вызванным тем, что прыткая леди ухитрилась заговорить с Рандом раньше его, и произнес целую речь, до крайности цветистую и пустую. Вслед за ним пустился в разглагольствования Марингил. Фионда и Анайелла попытались перещеголять обоих и рассыпались в столь восторженных комплиментах, что Ранд с тревогой покосился на Авиенду — правда, ту все еще не отпускали Хранительницы Мудрости.
— До возвращения милорда Дракона, — пробормотал Добрэйн, тогда как Мараконн да Гуам с Аракомом, поглядывая на Ранда, с опаской выдавили из себя нечто и вовсе нечленораздельное.
Возможность нырнуть за дверь и избавиться ото всей этой своры представлялось немалым облегчением. Правда, Ранд удивился, увидев, что в комнату, опередив Авиенду, проскользнула Мелэйн. Он вопросительно приподнял бровь.
— Мне необходимо переговорить с Бэилом по делу, касающемуся Хранительниц Мудрости, — с весьма серьезным видом проговорила она и бросила на Авиенду до крайности озабоченный взгляд. У той, в свою очередь, было столь невинное личико, что Ранд сразу заподозрил подвох.
— Как угодно, — отозвался Ранд. Он подозревал, что Хранительницы Мудрости решили отправить Мелэйн в Кэймлин, дабы она присматривала за Бэилом. Кто сумеет уберечь вождя от излишнего влияния Ранда, как не жена этого самого вождя? Одна из жен — как и у Руарка, у Бэила их было две. Помнится, Мэт говаривал, что иметь двух жен либо великое счастье, либо немыслимый кошмар. Что именно. Ранд пока для себя не решил.
Авиенда пристально наблюдала за тем, как Ранд открыл проход в Тронный Зал дворца в Кэймлине. Так она поступала почти всегда, хотя все равно не могла увидеть свитые им потоки. Как-то раз ей удалось открыть проход самой, но с перепугу, а пугалась Авиенда нечасто, и вспомнить, как это получилось в тот раз, она решительно не могла. Зато расширяющаяся полоса света, по всей видимости, напомнила ей, при каких обстоятельствах это произошло. Смуглые щеки девушки окрасил румянец, и она отвела глаза в сторону. Переполняемый саидин. Ранд чувствовал исходивший от нее запах травяного мыла и, кажется, сладких духов, чего раньше за ней не замечалось. Стремясь освободиться от саидин и этих ощущений, он первым шагнул в пустое помещение и тут…
Ему словно дом на голову обрушился. Присутствие Аланны ощущалось так, словно она находилась здесь же, прямо перед ним. Причем, как ему показалось, она плакала. Возможно, из-за его отсутствия. Ну и ладно, пусть себе плачет. Надо найти какой-нибудь способ от нее отделаться.
Ясное дело, ни Красные Щиты, ни Девы не одобрили того, что он ступил во врата первым. Уриен лишь буркнул что-то себе под нос и недовольно покачал головой, но Сулин, побледнев от ярости, поднялась на цыпочки и прошипела Ранду прямо в ухо:
— Великий и могучий Кар'а'карн оказал честь Фар Дарайз Май, поручив им оберегать его. Если могучий Кар'а'карн погибнет, находясь под охраной Дев, все Фар Дарайз Май лишатся чести. А если всепобеждающему Кар'а'карну нет до того дела, то, возможно, Энайла права, и всемогущего Кар'а'карна надобно водить за руку, чтобы он не расшиб себе нос, словно своевольный мальчишка.
Ранд стиснул зубы. Он терпел подобные выволочки, ибо был в долгу перед Девами, но даже Энайла или Сомара никогда не порицали его прилюдно. Правда, Мелэйн уже подобрала юбки и чуть ли не рысцой припустила к выходу — не иначе как спешила восстановить влияние Хранительниц Мудрости на Бэила. Слышал ли Уриен слова Сулин, Ранд сказать не мог — тот давал указания своим Красным Щитам, вместе с Девами проверявшим, не прячется ли кто за колоннами, и, конечно же, ни в каких указаниях не нуждавшимся. А вот Авиенда слышала все — в этом Ранд не сомневался. Девушка стояла, сложив руки на груди, ее сосредоточенное лицо, похоже, выражало одобрение.
— Вчерашний день прошел более чем удачно, — твердо заявил он, обращаясь к Сулин. — Я полагаю, отныне меня будут охранять два человека. Этого более чем достаточно.
У той аж глаза выкатились и дыхание сперло — бедняжка и слова вымолвить не могла. Теперь, поставив ее на место, можно и малость уступить, покуда она не взорвалась, словно фейерверк, устроенный Иллюминатором.
— Конечно, когда я выхожу из дворца, это совсем другое дело. Тогда мне потребуется вся охрана. Но здесь, в Солнечном Дворце, и в Тирской Твердыне хватит двоих. — Ранд повернулся и зашагал вперед, Сулин же так и осталась на месте, все еще силясь что-то сказать.
Обойдя помост, на котором высились троны, Ранд направился к маленькой двери, а Авиенда пристроилась рядом с ним. А ведь он Переместился сюда, а не прямо в свои покои в надежде, что она отстанет где-нибудь по дороге. Сейчас он и без саидин ощущал — а может быть, просто помнил — ее запах. Запах, который он так любил.
Плотно обернув плечи шалью, Авиенда смотрела прямо перед собой и как будто не заметила, что он распахнул перед ней дверь в одну из гардеробных, отделанных резными, с львиными мордами деревянными панелями. Обычно девушка досадовала на подобную услужливость и язвительно интересовалась, уж не считает ли ее Ранд калекой.
— Что с тобой? — спросил он.
— Ничего, — встрепенулась она. — Сулин была права, но… — Авиенда помолчала, а потом, неохотно усмехнувшись, добавила: — Ты видел ее лицо? Думаю, никто не осаживал ее с тех пор, как… Пожалуй, вообще никогда. Никто, даже Руарк.
— Меня несколько удивляет, что ты на моей стороне.
Девушка подняла на него огромные, бездонные глаза — можно было провести целый день, гадая, голубые они или зеленые. Но нет, он не вправе даже думать о них. Все случившееся после того, как она сотворила тот проход — убегая от Ранда, — не имело значения. Думать об этом он не вправе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
